И это просто странно, что такой самородок упакован в штаны, пробрался на шоу под вымышленным именем и выдает себя за несуществующего участника.

Она ведь понимает, что выиграть в шоу не сможет?

Что я не выпишу ей чем на Данилу Митрошина, потому что она им не является.

Потому что договор, подписанный за него недействительный.

Как и ее участие в этом проекте…

И что делать мне? Как поступить?

Я повернул голову к самозванке и посмотрел на дерзкий взгляд с задорным огоньком внутри.

Ждет реакции? Похвалы?

— Молодец, — проговорил, чувствуя, что настроение портится.

Узнать бы кто она, до того как незнакомка внезапно исчезнет. А еще успеть бы понять, что так тронуло меня за живое, скрутило, свернуло в узел настолько, что я готов был трахнуть парня, лишь бы заполучить его.

Ведь в ней все еще осталось то вероломное притяжение для меня, от которого гудит все тело и отключаются мозги.

Другое дело, что я могу теперь получить ее без всяких сделок с совестью! И это уже победа.

Настроение снова вернулось. Я улыбнулся участникам и спросил о планах на сегодняшний день.

Они совершенно не потрясали воображение и не отличались разнообразием.

— А что если нам всем рвануть в аквапарк? — предложил я, искоса поглядывая на Дана.

Предложение приняли с азартом. Все, кроме Дани.

— Я… не смогу. У меня на хлорку аллергия. Вы идите, а я останусь здесь. Приберу. Помою кухню…

Смысл в этом был. Но я жаждал увидеть как можно больше голого тела. Поэтому возражения не принимались.

— Посидишь в буфете и съешь мороженое. Отдыхать, так отдыхать!

Я уверенно хлопнул по столу ладонями и поднялся из-за стола.

Оставшееся время до финала я приложу все усилия, чтобы сблизиться с ней. К тому моменту может придумаю, как избежать последствия ее обмана…

А заодно решу, насколько я готов и дальше сохранять свою семью с Аллой.

После обеда нам согласились предоставить аквапарк в полное распоряжение. Не последнюю роль сыграли деньги, связи и возможность бесплатной рекламы, так как съемочная группа ожидаемо увязалась за нами.

— Такие кадры пропускать нельзя, поиграл бровями режиссер под моим хмурым взглядом.

Я и сам много кадром решил не пропускать, но делать это под камерами как-то напрягало. Но для группы в тридцать человек аквапарк казался нереально огромным! Кто хотел потеряться, тут же где-то запропастился, остальные так и ходили группой.

Падали в бассейн, съезжали с горок, съезжали с горок на кругах, бежали к бару, пили коктейли, визжали, вылетали паровозиком из трубы, нарушали правила, кричали и не слушались ни указаний персонала аквапарка, ни требований режиссера или оператора повторить тот или иной момент.

Я оказался в этой веселящейся группе, мне просто не давали из нее выйти и поискать ту, которая предпочла где-то спрятаться и уединиться.

Ну конечно! Я же ее для этого вытаскивал из кухни, чтобы она отсиделась где-то в одиночестве под горкой!

Но все мои попытки отбиться от группы, поискать беглянку, или послать кого-то поискать ее, проваливались.

Черт побери! Ну почему все мои благие… Ну ладно, не совсем благие, намерения срываются на подлете?

Только через два часа она появилась. Шла от бара танцующей походкой с подносом заставленным коктейлями и смеялась, что-то щебеча бармену.

Она что тут, на подработку нанялась?

Я злился!

Мало того, что два часа ее не видел, так явилась в хорошем настроении, флиртуя с каким-то левым парнем. От моего срыва ее спасло только то, что она по прежнему была одета в штаны и футболку. Никакого намека на обнаженное голое тело.

Хотя на что я, идиот, рассчитывал? Что она тут же назовет свое настоящее имя, наденет купальник и прижмется ко мне?

Дебил.

Но я дождался, когда она раздаст всем бокалы с зонтиками. Торчал в бассейне, облокотившись на бортик, и ждал, когда она наклонится ко мне, чтобы обхватить за запястье и дернуть к себе.

Визг пролетел над аквапарком, вспугнув пластиковых фламинго, а я заржал, зная, что один фиг обниму ее. Пусть и в одежде… Пока не осознал, что моя сладкая булочка тонет.

Всерьез!

Не придуривается!

Я нырнул за этим ванильным недоразумением и вытащил ее из бассейна. Вот уж не думал, что уединиться нам получится только в медкабинете аквапарка.

— Выйдите из кабинета, — коротко распорядилась медсестра, когда рванула рубашку Булочки и увидела перевязанные груди.

— Нет, — я их тоже увидел.

Наконец-то!

Отсутствие кадыка и щетины конечно бодрило, но не настолько, как наличие грудей.

— Вы не можете находиться здесь во время…

— Я несу за нее ответственность. Я за каждого здесь несу ответственность. Делайте уже что-нибудь! Или отойдите, я сам!

И чего я раньше не догадался?

Я прижался к губам Булочки вдул в нее воздух со всех сил своих легких.

А ведь мечтал просто вдуть… Но вынужден откачивать.

Почему меня не предупредили, что Булочка плавает как топор?

Следующее, что я обхватил ладонями, были груди под повязкой. Я помнил, что должен сжать. Или нет, нажать… Или…

Но ничего этого не потребовалась. Булочка закашлялась, врач перевернула ее на бок, подставляя судно, и из легких полилась вода.

Я поспешно убрал руки с груди и стоял рядом, придерживая хрупкие плечи надрывающейся в кашле Булочки.

Когда подоспела скорая, меня все же выпроводили из кабинета. Ее госпитализировали, пообещав выписать завтра же после осмотра врача, если не будет осложнений.

А мы с группой вернулись в ресторан. Они в свое общежитие, а я в кабинет.

Почему мои добрые намерения всегда оборачиваются против меня? Может я неправильно отправляю запрос?

Утром купил огромный букет цветов и поехал в больницу.

Если Булочка и удивилась, то не подала вида. Смущенно улыбнулась и прятала глаза.

— Я должен извиниться. Не знал, что ты не умеешь плавать, — неловко топтался я у порога.

— Ничего… Мне нужно было предупредить…

Я кивнул. Нужно было. И не только об этом. Даже сейчас, когда я виноват, она могла бы надавить на чувство вины и признаться в своем обмане, но вместо этого она натягивала до подбородка одеяло, скрывая под пижамой две женские выпуклости.

Я еще не получил консультацию юриста и по идее мне лучше не знать ее правды, чтобы потом все сделать правильно.