Империя Эрграй, приграничные земли, территория Фламиров

Голоса напряжённые, глухие всверливаются в голову, долбят мозг. Но разобрать их… разобрать их получается не сразу. Они принадлежат мужчинам.

– …утопленница.

– …зачем нам проблемы?

– Какие проблемы? Может, она нужна кому-нибудь, а нет – продадим некромантам на эксперименты, им всегда требуются бесхозные трупы, а эта свеженькая, даже без травм почти.

Тело будто перемолото в мясорубке. Мясорубкой была река, полная камней, о которые меня бесконечно швыряло. Если бы чёрное существо не окутало тело, меня бы размазало о них насмерть. В конце концов, меня так приложило головой, что я отключилась. Удивительно, что до сих пор дышу, не окоченела в холодной воде.

– Ну, разве если некромантам. И на какие-нибудь незаконные опыты, так они платят больше.

– А ты знаешь некромантов, которые занимаются незаконными опытами?

– Нет, но слышал, такие есть и платят больше, чем обычные.

– Ты дебил! Какой некромант скажет посторонним, что занимается незаконными опытами?

Вода бурлит. Веки не хотят разлепляться, ресницы будто склеены… Стоит ли показывать, что я жива? Может, дождаться встречи с некромантом?

Нет, лучше сейчас заявить, что продавать меня рано.

Не сразу, с трудом, но веки наконец поддаются. Возле лица – скованные льдом пальцы чьей-то руки, солнце играет на полупрозрачных гранях замёрзшей воды.

Может, эти двое говорили не обо мне, а о владелице замёрзшей руки?

Лицо покалывает, одежда странно жёсткая. Мышцы неохотно наливаются силой. Наконец я дёргаюсь, пытаясь приподняться, и лёд на руке трупа лопается, пальцы шевелятся. Спазм горла защищает меня от первого крика и от второго, когда понимаю, что замороженная рука принадлежит мне и продолжает действовать.

Приподнимаясь под громкий хруст льда, фокусирую зрение на двух фигурах: какие-то заросшие мужики в шкурах. За ними – лес. А мы, кажется, на берегу реки.

– Зомби! – тонко взвизгивает один мужик и, бросив рогатину, кидается к лесу. – Зомби!

– З-зомби, – сипло вторит его подельник и уносится вдоль берега реки.

Похоже, прямо сейчас меня некроманту продавать не будут. Даже не знаю, хорошо это или плохо, потому что некромант бы меня, наверное, покормил. А ещё объяснил, почему мои руки, ноги и даже лицо покрыты коркой льда, как и одежда, но я, несмотря на явно смертельное переохлаждение, дышу и хочу есть. Зверски хочу есть.

***

Стою на берегу уже какое-то время и не могу решить, куда идти: по следам одного из мужчин или в противоположные стороны? Зимний лес красив, но опасен. А люди могут быть ещё опаснее.

Голод усиливается, сжимает спазмами желудок. Пора что-то выбрать. Я снова оглядываюсь, но опять не нахожу ничего, что помогло бы определиться. И чёрного глазастого существа тоже нет.

Что оно всё же здесь, я понимаю лишь когда направляюсь вдоль берега по следам мужчины. Замёршая одежда колет тело, позвякивает при каждом шаге и рвётся. Нечто звякающее между мной и рубашкой, наконец, привлекает внимание. Оттопыриваю воротник, а там – заледеневший кусок тьмы с глазами.

– Ты сдох? – уточняю на всякий случай и закономерно не получаю ответа.

Бросать монстрика после того, как он спас мне жизнь, не по-человечески (да и мало ли, вдруг ещё пригодится), я прижимаю его к животу, чтобы не стучал при ходьбе, и направляюсь дальше.

***

Ноги переставлять всё труднее. Голода уже не чувствую, только боль в животе, сплошную всё заволакивающую боль. Хрустит одежда, позвякивают свисающие с волос сосульки. Тёмная вода журчит рядом, плещется о камни, заглатывает редкие снежинки.

Следы мужчины по-прежнему тянутся вдоль берега, и хотя холод на меня не действует, скоро меня и впрямь можно будет продавать некромантам на опыты.

Я настолько устала и сосредоточена на болезненных ощущениях, что не сразу замечаю под ногами большой круглый знак, выложенный на берегу пеплом.

– Живое к небу, мёртвое к земле! – бубнит кто-то. – Упокойся!

Поднимаю взгляд: впереди, шагах в двадцати от меня, коренастый мужичок в дублёнке, ушанке и валенках размахивает палкой с черепом в навершии.

– Некромант? – уточняю я.

– Э… – Опешивший мужичок показывает повязку на рукаве: «Дежурный некромант Айденского селения». – Ты это, упокоивайся давай.

– Только после плотного обеда.

– Ты не пройдёшь! – мужичок начинает неистово махать жезлом и что-то бормотать, пентаграмма подо мной посверкивает, но мне от этого ни тепло, ни холодно.

– Слушай, мужик, – мне уже не до вежливости, – будь человеком, дай поесть.

– Изыди! – Он повторяет очередной пас.

Отмахнувшись, топаю дальше.

– Стой-стой! – взвизгивает мужичок и давай нарезать вокруг меня круги. – Слушай, давай по-хорошему договоримся: ты на кладбище сама дойдёшь, могилку выберешь, будешь лежать тихо, а я… я тебе мяска принесу.

– Жареного? – Желудок судорожно дёргается, я согласна даже сама себе могилку выкопать, лишь бы накормили.

– Могу и жареного. Ты только… это, не показывай людям, что мне не подчиняешься. А то они и так обо мне не шибко высокого мнения…

Меня передёргивает. Хватаю мужичка за грудки:

– Я никому не подчиняюсь, слышишь? Уясни это или сдохнешь!

– Понял! – судорожно кивает он и сглатывает.

– А теперь отведи меня на место и покорми.

О том, что я ещё слишком жива, чтобы подчиняться всяким там некромантам, мы поговорим после обеда.

***

Мужичок, представившийся Шурном, оказывается находкой для шпиона. Восьмой ребёнок в семье, он возлагал большие надежды на свою одарённость магией, но смог поступить лишь в задрипанное училище, из которого его в итоге выгнали за неуспеваемость, но он пошёл в ученики к учёному-некроманту и смог сдать экзамен на получение должности в небольшом селении. Тот мужик, что меня испугался и сбежал вдоль берега, вызвал его меня упокоить. А ещё Шурна чуть было не увели ликвидировать недавнее нашествие зомби, но он откупился от заезжего чиновника последними сбережениями. Ещё у него нелады с бабами, поэтому, если захочу поразвлечься… увидев мой кулак, Шурн присмирел, пошмыгал носом. И тут же продолжил болтать о жестокосердных селянках, проблемах со скотиной, скучной жизни возле кладбища, одиноких ночах и беде с бытом, так что если захочу у него в доме прибраться… в общем, и в этом отношении не нашёл он у меня понимания и стал рассказывать о том, как его мучит чирий на спине, из-за которого и не получается колдунство по всем правилам.

Когда за деревьями появляются столбы дыма, я чувствую себя стопроцентной зомби и готова в отместку сожрать мозги Шурна, потому что мои он своим нытьём выел до крошечки.