– Могу себе представить, – отозвалась я безразлично, но Гордон, вдохновленный собственным рассказом, по привычке не обратил на мои слова внимания.

– К сожалению, отец выбрал не самую популярную партию. Совесть его чиста, зато позиция при дворе заметно пошатнулась, так что осуществлять мечты придется собственными силами. Столько денег, сколько мне потребуется, он мне не даст. Но я уже все рассчитал! Мне не хватает примерно полмиллиона дукаров, чтобы полностью отреставрировать поместье, затем обустроить конюшни и загоны. Но если ты уговоришь деда помочь нам с деньгами, а твой отец подарит на нашу свадьбу пару кайеров новой породы… С моими-то связями очень скоро мы станем лучшими заводчиками во всей Центральной Провинции! Мы с тобой будем не только демонически богаты, но и невероятно счастливы.

– Со всеми нашими кайерами, – кивнула я. Но затем покачала головой: – Нет, Гордон! Заманчиво, но это твоя жизнь, а не моя, и мне она совершенно не подходит. Ни она, ни ты, ни твои мечты. Я тебя не люблю точно так же, как ты нисколечко не любишь меня, несмотря на всех кайеров… Поэтому у нас с тобой ничего не выйдет.

На короткий миг он произвел на меня впечатление, но эта болезнь, несмотря на опасения Исабель, прошла без каких-либо разрушительных для меня последствий. Оставалось только донести эту мысль до Гордона, понадеявшись, что он проявит благоразумие и оставит меня в покое.

Потому что лорд Бьорн-младший молчал, рассматривая меня с явным недоумением, явно не ожидавший услышать от меня отказ.

– Знаешь, я благодарна за твою откровенность, но тебе нужен кто-то другой. – Тогда как ему нужна богатая невеста с хорошим приданым! – К тому же с моим дедом все равно бы ничего не вышло. Он оборвал связь с моей семьей четверть века назад, и мы с ним больше не общаемся. Вернее, это он с нами не общается, так что чернила ты истратил совершенно зря. А вот с отцом я поговорю… Замолвлю за тебя словечко, но ничего обещать не могу. Но я даже не в курсе, что он собирается делать с новой породой и станет ли он вообще ее продавать.

Гордон кивнул, но мне показалось, что он не воспринял мои слова всерьез.

– Похоже, магистр Саммерс серьезно выбил тебя из колеи, – произнес он. – Подумай хорошенько над моими словами, Дарлин! Я предлагаю тебе свою руку и сердце, и это отличная партия. Лучшее предложение, которое ты сможешь получить в столице.

Я смотрела на него во все глаза.

– После вечерней тренировки поедем с тобой кататься на лодке, – добавил Гордон, словно я уже на все согласилась. – Покажу тебе свой дом и особняк твоего деда, а потом посмотрим на дворец. Кстати, в субботу приезжает морнийская делегация, и в летней королевской резиденции начнутся торжества по случаю будущей свадьбы. У меня есть приглашение, ты отправишься со мной.

– Нет! – сказала ему точно так же, как и Конраду Мелгарду этой ночью. – Мне кажется, ты меня не услышал. – Или же не захотел услышать. – Я никуда с тобой не пойду. Ты отлично подходишь на роль капитана команды, но не на роль моего мужа. У нас с тобой совершенно разные пути.

Повернулась и пошла по своему, который вел ко входу в серый корпус факультета Целительства. История у радикально настроенного магистра Саммерса давно уже закончилась, и я не собиралась опаздывать на Травоведение.

Тем более, что мне не помешает успокоительная настойка.

– Думаешь, можешь так просто взять и уйти? – едко произнес Гордон мне в спину. И я все же остановилась, посмотрев на него. – Мне еще никто и никогда не говорил «нет», – заявил он. – Ты будешь моей, раз уж я так решил!

– Серьезно в этом сомневаюсь, – сказала ему. – Пришла пора уже повзрослеть, Гордон, и научиться достойно принимать поражения. В будущем тебе это не помешает.

Повернулась и поспешила по дорожке, радуясь тому, что лорд Бьорн-младший все же оставил меня в покое. Задумался над моими словами и не стал задерживать. Правда, надолго ли – этого я не знала, но подозревала, что очень скоро он предпримет еще одну попытку меня завоевать. А вместе со мной – деньги моего деда, с которым мы не поддерживали связи, и новую породу кайеров, выведенную моим отцом, потому что по столице о ней давно уже ходили слухи.

Шла, не в состоянии избавиться от чувства гадливости.

А еще после разговора с Гордоном мне почему-то захотелось вымыть руки с душистым мылом, которое я привезла с собой из Южной провинции. Оно пахло луговыми цветами и навевало воспоминания о жарком лете Кайер-Дума.

Но тут же резко отшатнулась, позабыв и о мыле, и о своей родине, и о будущих проблемах с дедом, которые обязательно меня настигнут, если, конечно же, он не решит, что я недостойна его внимания.

Вжалась спиной в кусты, потому что едва не попала под ноги двум здоровенным кайерам, вывернувшим из-за поворота. Преисполненные чувством собственной важности, они направлялись к той самой конюшне, которую я посетила прошлой ночью, а их наездники, слишком увлеченные друг другом, даже не заметили, как чуть было меня не растоптали.

На тяжелоноге восседал молодой магистр Торн, ведущий у нас физическую подготовку. Он что-то увлеченно рассказывал ехавшей рядом с ним на артийском толстобрюхе магиссе Доре Мистлим – яркой, красивой, улыбающейся. Умелый макияж подчеркивал ее большие глаза и красивый, хищный рот.

Внезапно я ахнула, с ужасом подавив неконтролируемый всплеск магии несмайров, моментально затерев минимальное возмущение магических потоков. Но этой доли секунды хватило, чтобы почувствовать… Мое заклинание Предупреждения сработало. Передо мной был тот самый похититель, чей образ я запечатала в памяти прошлой ночью.

Слепок ауры магиссы Мистлим и вибрации ее кайера один в один совпадали с теми, что я почувствовала возле конюшни.

Это означало то, что мой дневник украла именно она и что магисса Мистлим связана с заговорщиками, пытавшимися убить лорда-канцлера на Цветочном Бульваре три дня назад.

И еще что именно она приходила в общежитие, чтобы меня прикончить, а теперь проехала мимо, даже не заметив, соблазнительно улыбаясь безоговорочно влюбленному в нее магистру Торну.

Потягивая квас из здоровенной глиняной кружки, я поглядывала на Гроера сквозь клубы дыма, наполнявшие таверну «У крикливого петуха» – самого что ни на есть приличного, по его словам, заведения в этом квартале. Сидели мы в переполненном обеденном зале, вокруг курили табак, смеялись, запивая вечерние разговоры вишневым элем и чем-то покрепче, а мои ноздри тревожил запах жарившегося на вертеле сочного поросенка.

Гроер нашел для нас – вернее, отвоевал – место возле окна, и я, устроившись на деревянном стуле, поглядывала то через грязное засаленное стекло на оживленную улицу Камнетесов, по которой спешил возвращавшийся с работы люд, то на своего спутника, явно прихорошившегося к нашей встрече.

На нем была белоснежная рубашка с вышивкой по вороту, которая оттеняла его южный загар. Темный камзол был распахнут, на крепкой шее виднелась золотая цепочка с ладанкой. В ней – Гроер уже успел мне рассказать – земля с горы Дереннан, что рядом с Исла-Горн, где, по преданиям, однажды ступила нога Все-Отца.