– Так о каких неприятностях вы говорили, Аркадий Борисович? – осведомился начальник.

– Вот видите – вспомнили! – расплылся в улыбке. – А неприятности… Стоит ли говорить о таких мелочах, как нарушения Уголовно-процессуального кодекса? О таких мелочах, как арест гражданина с нарушениями обязательной процедуры?

– Вы о ком?

– Да о реставраторе, которого вы арестовали по подозрению в убийстве профессора Цапеля.

– Постойте, но арест был произведен по всем правилам! У нас имеются свидетельские показания и вещественные доказательства…

– Насчет свидетельских показаний я бы не обольщался. Этот свидетель – вы имеете в виду институтского охранника? – так вот он состоит на учете в психоневрологическом диспансере. – Адвокат положил на стол справку. – И насчет вещественных доказательств все тоже вилами по воде писано. А вот зато у меня есть запись с камеры наблюдения, установленной на уличной стоянке напротив входа в институт археологии, и на этой записи хорошо видно, как незадолго до времени убийства профессора Цапеля в институт вошел некий весьма подозрительный господин. Острое лицо, острые глаза, острые плечи… а ведь ваш свидетель этого подозрительного гражданина не упомянул?

– Не упомянул, – тяжело вздохнул начальник.

– Я же и говорю – грош цена такому свидетелю!

– Грош или не грош – не нам с вами решать, – авторитетным тоном проговорил начальник. – Это будет решать суд.

Начальник отделения дослужился уже до полковника, а значит, был человеком опытным и решительным. Адвокат адвокатом, а колеса правосудия вертятся уверенно, и самое главное – вертятся они в одну сторону. Всякая попытка повернуть их вспять может привести к серьезным поломкам.

Значит, если уж реставратор арестован и дело против него набирает обороты – нужно всячески противиться попыткам это дело развалить…

Адвокат тем временем поправил очки, расстегнул свой толстый портфель и пошуршал в нем бумагами. Затем снова взглянул на начальника поверх своих круглых очков.

Начальник отделения с каждой минутой чувствовал себя все более неуверенно.

С одной стороны, он привык относиться к адвокатам как к людям поверхностным и несерьезным, которых всегда можно поставить на место простым окриком.

С другой стороны, его сегодняшний гость вхож в весьма высокие кабинеты и наверняка является человеком влиятельным. А до пенсии действительно осталось всего полтора года, и не хотелось бы под занавес схлопотать неприятности на свою голову…

Одно непонятно – как этот невзрачный реставратор умудрился нанять такого известного и наверняка очень дорогого адвоката? Вот в чем кроется настоящая загадка.

Может быть, реставратор не так прост, как кажется с первого взгляда, и имеет выход на больших людей?

Тогда нужно обращаться с ним более осторожно… и в любом случае внимательно выслушать адвоката…

Загадка, которая мучила начальника отделения, решалась очень просто. У знаменитого адвоката, как у многих богатых и влиятельных людей, имелось хобби. Он не увлекался верховой ездой, не играл в теннис, не ходил в море под парусом.

Адвокат собирал антикварную мебель, причем не какую-нибудь, не все, что подвернется под руку, а исключительно русскую мебель эпохи классицизма. А такая мебель пережила как минимум две революции и три войны и находится, как правило, в очень плохом состоянии. Так что для приведения ее в достойный вид необходим первоклассный реставратор. И как раз таким реставратором, работавшим над коллекцией адвоката, являлся Владимир Михайлович.

Как только Владимиру Михайловичу разрешили сделать один звонок, он позвонил своему клиенту.

Коротко рассказав, в какую он угодил неприятность, реставратор попросил помощи.

Адвокат, со своей стороны, решил извлечь из ситуации максимум пользы.

– Володя, дорогой, – проговорил он своим мурлыкающим голосом, – ты ведь знаешь, что мои услуги стоят очень дорого?

– Знаю, – вздохнул Владимир Михайлович. – Так что, поискать другого адвоката? Из более скромной ценовой категории?

– Нет, не надо. Я знаю, что таких денег у тебя нет, но предлагаю расплатиться по бартеру. Я все сделаю, вытащу тебя на свободу, сниму с тебя все обвинения, а ты за это отреставрируешь для меня то бюро красного дерева. То самое, что я тебе показывал в мае.

– С инкрустацией?

– Именно!

– Что делать, отреставрирую.

– Вот и прекрасно, вот и договорились.

В результате этого телефонного разговора знаменитый адвокат оказался в отделении полиции, а начальник отделения – в затруднительном положении.

Адвокат снова зашуршал бумагами, заставляя начальника отделения понервничать.

– Так, – протянул он, вытащив из портфеля один листок. – Что здесь у нас? Встречный иск о многочисленных процедурных нарушениях в процессе ареста. Не знаю, это еще рано, да и вообще такие иски редко дают результат…

– Это точно, – кивнул полковник.

Он не сомневался, что на этом содержимое портфеля не исчерпалось. И был прав.

– А вот это что? Письмо на имя заместителя начальника управления о злоупотреблениях, допущенных другим заместителем…

Полковник похолодел.

Дело было давнее, когда сам полковник был майором, а теперешний начальник главка был еще замом начальника и под него копали коллеги. Тогда-то один из них уговорил майора подписать письмо большому начальству с перечислением прегрешений конкурента. За это он обещал ему поддержку и повышение.

В итоге как раз автор письма попал в немилость к высшему руководству и вышел в отставку, а зам, против которого было направлено письмо, стал начальником.

Полковник считал, что то письмо было своевременно уничтожено, и вдруг… вдруг оно всплывает в руках ловкого адвоката!

– Покажите! – попросил полковник.

– Пожалуйста! – Адвокат со своей прежней доброжелательной улыбкой протянул ему письмо.

Полковник схватил листок и порвал его пополам, еще пополам и еще…

– Полегчало? – заботливо осведомился адвокат. – Говорят, очень помогает от стресса! Если хотите, дам вам еще одну копию. У меня таких много.

Ну да, такой хитрец наверняка подстраховался и не дал бы в руки полковнику оригинал письма…

– Чего вы хотите? – проговорил начальник, положив на стол тяжелые руки.

– Я же сказал вам, чего. Я хочу того же, что и вы, – правосудия. Свидетельские показания против моего подзащитного ненадежны, запись камеры наблюдения также говорит в его пользу… так что я не вижу причин для ареста, а задерживать его дольше без предъявления обвинений вы не имеете права.

– Ладно, – вздохнул полковник. – Ваша взяла, то есть я хотел сказать, правосудие восторжествовало.