– Здесь и так много людей живет, Курт Сеит, я не думаю, что ты здесь нужен.

– Знаешь, – сказал Сеиту Джелиль, который до тех пор молчал, – я очень хотел бы быть на их месте сейчас. Вместо того чтобы спать с мыслями о карпатских ужасах, я бы обнял свою красивую жену и заснул с ней. Это было бы чудесно.

– Тебе для начала надо обзавестись женой, чтобы было кого обнимать, – улыбнулся Михаил.

– Татьяну, например, – вмешался Владимир.

Джелиль пробормотал:

– Это разные вещи.

– Откуда ты знаешь, ты же не женился.

– Правда, сколько времени вы уже вместе?

Джелиль задумался, прежде чем ответить Сеиту.

– Я думаю, года три, может, больше.

– Она вообще хочет за тебя замуж?

– Татьяна? Не знаю, никогда не чувствовал этого. Я думаю, мы оба счастливы и довольны существующим положением дел.

Михаил обратился к Джелилю:

– Если вы расстанетесь, скажи мне об этом, хорошо?

– Ни в коем случае! – воскликнул Владимир. – Ты что, положил глаз на нее? Михаил, не могу в это поверить.

– Не только я, многие мужчины положили на нее глаз. Не говори, что ты не знал.

Джелиль не обижался на эти разговоры.

– Ну, скажи что-нибудь. Наш друг открыто заявляет о симпатии к твоей возлюбленной, – смеялся Сеит.

Тут уж Джелиль решил встать на защиту своей девушки:

– Не беспокойся, Миша, я не собираюсь ее бросать. Даже не надейся.

– Но ты ведь все равно на ней не женишься!

Джелиль озорно улыбнулся:

– Кто знает, кто знает! Может быть, мы и поженимся.

– Тогда тебе лучше не погибать на поле брани. Я не собираюсь. Кто вернется живым, тот и получит ее.

– Мне кажется, вы оба замечтались, – сказал Владимир.

– Правда, что она самая длинноногая балерина в Императорском балете? – спросил Михаил.

Джелиль так сильно расхохотался, что его узких глаз стало совсем не видно.

– Как вы здесь развлекаетесь, Курт Сеит? – поинтересовался Владимир.

Сеит и Джелиль посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– А что, Сеит, здесь есть место, где мы могли бы с удовольствием провести несколько часов, прежде чем отправимся на войну?

– Если хочешь, можешь провести здесь даже не несколько часов, а несколько дней.

Михаил замахал руками:

– Хорошо бы, но нам двух или трех часов хватит.

– Давайте закончим вечер на этом и немного отдохнем, – сказал Сеит.

– Ты, Сеит, так и не сказал, куда мы пойдем? Есть ли здесь доступные девушки и есть ли среди них прекрасные брюнетки?

Сеит и Джелиль снова рассмеялись. Сеит хлопнул Михаила по плечу и ответил:

– По правде говоря, я не очень-то могу помочь тебе по этой части, дорогой Миша. Будь доволен тем, что дает судьба. Давайте отдохнем и наберемся сил для завтрашнего вечера. Идемте, я покажу вам ваши комнаты.

Молодые люди осторожно, чтобы не разбудить домашних, взяв лампы, поднялись по лестнице на второй этаж. Сеит открыл двери в гостевые спальни и пропустил Михаила и Владимира. Белые вышитые простыни со сладковатым запахом лаванды создавали в комнатах атмосферу покоя.

– Если хотите перед сном помыться, друзья, внизу согрет хамам.

– У меня глаза закрываются, но от турецкой бани отказаться я не могу, – сказал Владимир.

– Мы тоже присоединимся, – сказали остальные.

– Хорошо, встретимся внизу.

Мраморная турецкая парная была размером с большую комнату. В клубах пара виднелись фонтаны-раковины с латунными смесителями для холодной и горячей воды. Блестящие латунные кувшины с чистой водой для омовения стояли по обеим сторонам купальни, а на теплых мраморных полках лежали белоснежные полотенца. Перед каждым фонтаном стояла низкая деревянная скамейка для сидения. Сидеть или лежать можно было даже на мраморном полу, подогреваемом изнутри.

В пузатые мраморные чаши из кранов лилась горячая вода. Лишняя вода стекала на мраморный пол и исчезала. Горячая вода и горячий пол наполнили баню таким густым паром, что юноши с трудом видели друг друга. Тот, кому было слишком жарко, обливался холодной водой, чтобы освежиться.

– Чувствую себя заново родившимся, – сказал Михаил. – Это великое изобретение. Когда-нибудь построю хамам у себя дома.

Владимир лежал на теплом мраморном полу с закрытыми глазами. Сеит тронул его:

– Идем, думаю, тебе будет намного удобнее в постели.

Вымытые, отдохнувшие и свежие, они надели банные халаты, тихо поднялись по лестнице и разошлись по своим комнатам.

В алуштинских краях вековые леса давали прохладу земле, а виноградники спускались к самому синему морю. Солнце почти круглый год ярко сияло, а климат всегда был умеренным. Это создавало идеальные условия для отдыха аристократической публики из Санкт-Петербурга и Москвы, которая стремилась провести лето среди зелени на взморье, на разбросанных повсюду виллах. Виллы отражали социальный статус владельцев. Жизнь наполняла их с мая. Слуги приезжали раньше господ, чтобы подготовить дома, открыть окна, проветрить комнаты, сделать необходимый ремонт и общую уборку. Иногда вместе со слугами приезжали господские дети с гувернантками.

Взошедшее солнце согревало деревья, море и людей, птицы радостно щебетали.

Отдохнув, молодые люди покинули дом рано утром и отправились на лошадях по окрестностям.

Солнце уже припекало, когда они доехали до виноградников. Первый виноградник шел террасой и спускался к самому морю. Внизу стоял садовый домик, скрывавшийся за рощей. Маленький, сложенный из известняка милый домик с чудесным видом на зеленую полосу виноградников и синее море был убран очень просто. На террасе гостей уже ждал накрытый к завтраку стол. Молодые люди спешились, привязали лошадей, вымыли руки водой из колодца и сели. Завтрак был вкусным, а молодые люди – голодными, так что угощение было уничтожено быстро. Среди прочих угощений, незнакомых гостям из Петербурга, на столе стоял вкусный кисломолочный напиток айран – крымские татары делают его из кисломолочных продуктов, разведенных водой с солью.

– Какой ты счастливчик, Курт Сеит! Счастье – быть хозяином таких земель и возвращаться сюда! Я завидую тебе.

– Спасибо, Миша. Эта земля видала такое горе и такие распри в прошлом! Не знаю, что будущее готовит для меня.

– Хватит грустить. Что будем делать сегодня вечером?

– Владимир, ты можешь думать о чем-нибудь, кроме девушек, ради Аллаха?

– Нет, Миша, не могу! С прошлого вечера я думаю только о девушках. Всю ночь мне снились только девушки. Скажи мне, что я не прав! Что же мы будем делать сегодня?