– Быстро расседлайте лошадей, почистите их и накормите! Конюхи увели всех лошадей в конюшню.

– Скажи мне, Джемаль-кахья, как домашние? Все ли хорошо? – спросил Сеит слугу.

Джемаль радовался, будто встретил родного сына:

– Все хорошо, Курт Сеит! Все в порядке. Твой отец немного постарел, но кто из нас не стареет? Даже твои годы идут.

Когда они, разговаривая, поднялись в дом, то обнаружили, что перед дверью собрались все домашние. Старший Эминов, Захиде, братья и сестры, муж старшей сестры Ханифе, Осман с женой Мумине, Махмут – все торопились обнять Сеита. Они так радовались, словно Ураза-байрам наступил. Джелиль был у Эминовых не впервые. Остальных гостей представили хозяевам, а затем все отправились на веранду, выходившую в сад.

Захиде не могла отвести глаз от сына. Она очень давно не видела его и сильно тосковала. Ей теперь шел сорок второй год, но выглядела Захиде хорошо. Она до сих пор была довольно стройна и даже в чем-то изящна. Кроме нескольких седых прядей, ничто не указывало на ее возраст. Ее старшая дочь Ханифе, цветущая красавица двадцати пяти лет, сидела рядом со своим мужем, на которого смотрела влюбленными глазами. Младшей Хавве только-только исполнилось четырнадцать лет. Несмотря на юный возраст, она уже была достойна слов «прекрасна, как полная луна». Взгляд ее больших синих глаз на белоснежном лице отражал покладистый и добрый нрав, светился счастьем. Из-за присутствия Джелиля и незнакомых молодых людей она волновалась и краснела. Жена Махмута Мумине была высокой белокожей черкешенкой с длинными черными волосами. Сидя на одной скамье с Махмутом, которому только-только исполнилось шестнадцать, она казалась его сестрой.

Мирза Мехмет Эминов сидел в кованом садовом кресле, любуясь своей семьей. Ему уже исполнилось пятьдесят восемь лет. Густая борода и усы совсем поседели. Несколько морщин залегло на лбу и вокруг глаз, хотя он все еще выглядел здоровым, крепким и сильным.

После ухода в отставку он все время проводил у себя в имении с семьей. Теперь он был по-настоящему счастлив. Сейчас он мог заниматься тем, на что не имел времени много лет. Рядом была его семья. Теперь все были вместе. Кроме Сеита. Отец скучал по Сеиту. Он о многом хотел его расспросить. Он собирался поговорить с сыном сразу же после того, как, соблюдая приличия, побеседует немного с гостями. При гостях все говорили по-русски, чтобы не создавать неловкую ситуацию. Мехмет и Сеит говорили на чистом петербургском русском, Михаил и Владимир слушали их. Мехмет Эминов удивился, что Петра нет с ними. Он спросил сына, где же друг, который раньше не раз к ним приезжал.

Сеит многозначительно посмотрел на друзей, чтобы никто из них не заговорил на эту тему, а сам ответил:

– Кажется, ему пришлось поехать в Москву. Он служит сейчас у своего отца, с военной службы уволился. Я думаю, что у него просто нет времени.

Слуга разнес холодный лимонад и домашнее печенье. Про Петра тут же забыли. Эминов продолжал расспрашивать:

– Какие вести о Моисеевых, Сеит? У них все хорошо?

– Они передают тебе привет, вспоминают с любовью и уважением. Этим летом они поедут в Ливадию, так что заедут к нам. Как раз когда мы уезжали, тетя Ольга сказала, что собирается написать маме.

– Люди покидают Петроград, – пробормотал Владимир, подливая себе лимонаду.

Старший Эминов выпрямился в кресле:

– Что, дела действительно настолько плохи?

– Надежды мало, – сказал Михаил. – В Петрограде все печально, он кипит. Москва тоже.

Мехмет откинулся и озабоченно покачал головой:

– Огонь под кипящим котлом разжигали давно. Затем выражение его лица сменилось улыбкой.

– Впрочем, никакие сложности не смогут изгнать людей из Санкт-Петербурга. Этот город имеет свое очарование, и многие влюблены в него.

Сеит подмигнул друзьям и показал на отца:

– Я бы добавил, что мой отец один из таких влюбленных.

– Видишь, Курт Сеит, твой отец, как и я, не пользуется новым названием Петроград, – сказал Михаил.

Было ясно, что он рад найти единомышленника. Эминов засмеялся:

– Мои дела в этом великом городе закончены. Для меня он навсегда останется Санкт-Петербургом. Но для вас он иной, ваше будущее там, так что вы отныне петроградцы.

После столь душевной беседы, сблизившей гостей и хозяев, все отправились в столовую. За обедом говорили о всяких мелочах. Михаил с Владимиром восторгались вкусными блюдами, приготовленными Захиде. Ягненок, зажаренный в тандыре, красовался на большом медном блюде посреди стола. Ягненок всегда был коронным блюдом Захиде, хотя крымскотатарская кухня включает несколько десятков вкуснейших угощений. Глядя на эти блюда, любой бы не смог устоять – даже тот, кто недавно плотно закусил. Старший Эминов предложил гостям домашнюю наливку. Сам он пил фруктовый ликер. После обеда все пошли в гостиную, куда женщины принесли кофе.

В какой-то момент, когда гости были заняты, Мехмет подозвал сына, ласково хлопнул его по плечу:

– Как я рад, что ты вновь здесь, сын! Твой приезд – огромный подарок для всех нас.

Эминов вспоминал свое прошлое и улыбался:

– Но я хочу тебе кое-что сказать. Знаю, ты сам себе не хозяин. Все годы у меня были такие же обязанности на службе. Я хорошо понимаю, как ты живешь.

Было что-то, о чем отец не решался спросить. Наконец он не удержался:

– В твоей жизни уже кто-то появился, Сеит?

– Кого ты имеешь в виду, отец?

– Я не говорю ни о ком конкретно, я спрашиваю тебя. Тебе двадцать пять лет, как раз в этом возрасте я решил жениться на твоей матери.

– Нет, отец! Пока у меня нет никого, на ком я бы хотел жениться.

– Но ведь наверняка есть девушки, с которыми ты встречаешься.

– Конечно, есть… но… не одна, а много.

– Какая-нибудь из них тебе нравится?

Сеит внезапно вспомнил безумное и короткое любовное приключение в Москве. Оказалось, он скучает по той девушке. Во всяком случае, она была единственной, о ком он сейчас вспомнил. Разве случайная связь предполагает тоску?

Думая, что его молчание означает «да», отец спросил:

– Кто она? Мы знаем ее?

– Вряд ли. Она из Кисловодска, дочь Юлиана Верженского.

– Он военный?

– Нет, он занимается горной промышленностью. А вот брат Шуры – военный. Муж ее тети – генерал Африкан Петрович Богаевский, атаман донских казаков.

Мехмету Эминову явно понравилось то, что он услышал.

– Важный человек, очень важный. Он близок к царю Николаю.

Затем Мехмет спросил:

– Какая она, эта девушка?

Воспоминание о Шуре взволновало Сеита.

– Шура красивая. Ее зовут Александра, но она любит, когда ее зовут Шура. Она очень молода.