Кажется, в меня вселился сам дьявол. Я больше не могла терпеть и разочарованно мычала, ища его губы и бесстыже раздвигая ноги. Загорский издевался, продолжая покрывать моё тело жадными поцелуями, которые разгоняли новые волны дрожи по моему телу. Мои пальцы не находили себе места: тащили вниз его одежду, дергали пояс брюк, рвали траву, царапали кожу на его спине. Я тянула пересохшим горлом раскалённый воздух и понимала, что не могу вдохнуть, что умираю. Что меня больше нет.

А потом вдруг выгнулась и оглушила Марка криком, потому что, не переставая ласкать, он резко вошёл в меня. И замер, давая почувствовать себя на всю длину. Я ощутила его мощь каждым миллиметром своих внутренних стенок. Мои глаза закрылись, а пальцы впились в его плечи. Я закусила губу, выжидая, но он больше не двигался.

- Я хочу, чтобы ты была рядом, Полина. – Отрывисто прошептал Марк. – Посмотри на меня.

Мои веки открылись. Боль, безумие и удовольствие мешались с едкой паникой.

- Я тебя не отпущу. – Сказал он, дыша так, будто ему не хватало воздуха. – Расслабься.

Его лоб прижался к моему лбу, губы мягко накрыли мои губы.

Вдохнув, он стал медленно раскачиваться, погружаясь в меня всё глубже и глубже. С каждым толчком я целовала его всё беспощаднее, стонала всё громче. Чувствовала, как его прижатый к моему клитору палец давит всё сильнее, как его член проталкивается внутрь меня и замирает, давая время, чтобы привыкнуть. Ощущала, как Марка лихорадочно трясёт от необходимости сдерживать пыл, и подталкивала его к активным действиям, сжимая пальцами его ягодицы и выгибая навстречу спину.

Я задыхалась, но продолжала смотреть на него. Чудовище ловило каждую мою реакцию, оно улыбалось, стискивая до хруста челюсти. Каждым своим стоном я могла управлять его движениями, и в этот момент мне казалось, что Марк готов сделать для меня всё. Но, даже погружаясь в забытье, я не забывала, что он мой враг. Что он может уничтожить, стоит только потерять бдительность. Что он…

Последний крик выпустил наружу всё то напряжение, которое копилось во мне последние месяцы. Что-то случилось, и я не понимала что. Обжигающее тепло собралось внизу живота и вдруг лопнуло, точно шарик с цветными горящими блёстками. Оно распространило ослепительные искры по всему телу. Озноб, агония, лихорадка, - я не знаю, что это было. Я металась, не в силах сдержаться, и, кажется, даже в бреду шептала его имя.

- Марк, Марк…

- Я с тобой, - его дыхание согревало шею.

Он полностью вышел из меня, а затем снова вошел – глубоко и резко. И тоже задрожал, издав протяжный хриплый стон.

Ещё некоторое время я лежала под Марком, дрожа и вздрагивая от прикосновения кончиков его пальцев. Размазывала ладонями пот по его спине, расслабленно и обессилено слушала его дыхание. А потом, почувствовав, как его член во мне наливается новой силой, дёрнулась и стала выбираться.

- Что? Что такое? – Он тяжело поднял голову и посмотрел на меня.

Пристально вгляделся в моё лицо. В черноте его глаз ещё плескались удовлетворение и сладостная нега.

- Пусти… - Выдохнула я, сталкивая его с себя.

Ко мне пришло отрезвление, и вид примятой травы, разгоряченных губ Марка и его наполовину держащейся на теле одежды привёл меня в ужас. Что я наделала?!

- Полина. - Мужчина неохотно приподнялся.

Я буквально выползла из-под него.

- Ничего. – Поднялась на ноги и принялась одёргивать непослушное платье, прилипшее к телу.

Загорский, нахмурившись, бесстыдно разглядывал моё тело. Поднявшись на ноги, он лениво потянул вверх свои брюки. Его член находился в боевом положении, будто Марк и не кончил минуту назад. Мужчина ничуть не смущался своей наготы – всё это время в его брюках пряталось поистине солидное достоинство. И его размеры казались мне теперь не просто впечатляющими - его член, прямо на моих глазах наливающийся в длину и ширину, виделся мне просто огромным.

- Куда ты подорвалась? – Раздражённо бросил Марк, пытаясь усмирить его и уложить в свои модные боксеры.

Я испуганно отвернулась.

Подобрала туфли, наклонилась и надела их, едва не перепутав левый с правым. Меня начинало лихорадить, и распространившаяся по телу слабость превращалась в липкую дрожь. Мне было стыдно и страшно.

- Что ты, чёрт подери, делаешь?! – Крикнул Загорский, когда я, отряхнув волосы от сухой травы, метнулась в сторону дороги.

- Я ухожу! – Бросила я, не оборачиваясь.

У меня не было сил смотреть ему в глаза.

- Твои трусы! – Донеслось до моих ушей. Я притормозила. – Ты снова забыла их у меня. – Добавил он с ядовитой усмешкой.

Я развернулась и почесала обратно.

Марк уже успел застегнуть ширинку и теперь стоял посреди поляны в расстёгнутой рубашке и взъерошенный. На пальце его правой руки висели мои трусики.

Я боялась заплакать, поэтому сильно-сильно закусила губы. Мои каблуки проваливались в почву, поэтому я не шла, а ковыляла, боясь поднимать взгляд.

- Дай сюда. – Протянула руку.

Загорский поднял кусочек ткани выше над моей головой.

- Посмотри на меня.

- Дай сюда чёртовы трусы! – Истерично проговорила я.

- Посмотри на меня, я сказал! – Опускать руку он не спешил.

Я смотрела на его твёрдый, рельефный живот, на грудь, покрытую тёмной порослью волос, и моё сердце колотилось испуганной птицей. Что мы наделали, что мы наделали…

- Полина!

Я гордо вскинула взгляд, и Марк затих.

Теперь я видела, что он тоже на грани. Мужчина дышал тяжело, он улыбался, но в его глазах расплывалась беспощадная чёрная бездна. Я не понимала, о чём он думает, но снова узнавала чудовище, и ко мне возвращался страх. Мне было страшно оставаться с ним наедине.

- Дай их сюда. – Сказала я.

Его левая рука скользнула к моей груди. На самом деле, я не знала, хочет ли он взять меня за плечо, коснуться шеи и стащить вниз лямку платья, просто сработал защитный инстинкт – я наотмашь ударила его по руке.

- Ха… - Его это почему-то насмешило. – Мы только что трахались, а теперь ты, значит, стесняешься?

- Просто дай их сюда, - я бросила взгляд на бельё, - или я пошла.

- Что ты опять строишь из себя непонятно кого?

Я с трудом сглотнула комок, вставший в пересохшем горле. К губам подобралась дрожь, сердце наполнилось тяжелой грустью.

Он был прав всё это время. Я – та самая шлюха, которой он меня и считал. Вот, кто я.

Посмотрела в его пронзительно острые, словно сталь ножа, и кипящие злобой глаза. На секунду показалось, что ему сейчас так же плохо, как и мне, но сомнения тут же развеяла его кривая ухмылка.