Нет, чудовище получило то, что хотело. Оно предупреждало меня. Знало, что добьётся своего. Что я сама захочу. И вот теперь я вымарана в грязи и готова сдаться. Оно будет делать со мной всё, что хочет, если у меня не хватит сил признаться Вику.

- Ты чего задёргалась? – Спросил Марк уже спокойнее и наклонился к моему лицу. – Куда побежала?

У меня ноги слабели от его взгляда, и горели щёки. Воспользовавшись моментом, я выхватила свои трусики из его пальцев, отвернулась и стала надевать их. Выходило неуклюже, и я буквально затылком ощущала, как он смеётся надо мной. Из глаз брызнули слёзы. Марк грязно выругался.

Я припустила к дороге.

Мне было жарко, неудобно, не по себе – хотелось сорвать с себя кожу и оголить мясо. Эта внезапно проснувшаяся во мне страсть, ещё несколько минут назад казавшаяся мне освобождением, теперь обгладывала меня до  самых костей.

«Шлюха, шлюха…»

- Эй! – Его голос остался в лесу.

А я уже пробралась через узкий пролесок и выбежала на дорогу. Подбежала к машине. Моя сумочка лежала на переднем сидении. Я дёрнула за ручку – закрыто. Видимо, Марк успел запереть автомобиль. Ударила ладонью по стеклу. Чёрт с ней, с сумкой!

Побежала вдоль дороги. Где город? В какой стороне?

Остановилась. Попыталась вспомнить, откуда мы приехали. Побежала в обратную сторону. Увидела легковой автомобиль. Подняла руку.

- Остановитесь! Остановитесь, пожалуйста!

Но тот проехал мимо.

Я побежала по обочине, размазывая слёзы по лицу, шмыгая носом и рискуя переломать каблуки и ноги. Позади показался трактор. Когда он приблизился, я радостно подняла кисть и помахала:

- Эй! Пожалуйста! Пожалуйста, ну!

Трактор стал притормаживать, и я радостно вышла на проезжую часть, замахала руками. Ура!

Транспортное средство ухнуло и остановилось. Я метнулась к нему, ещё не понимая, как мне влезть наверх, как вдруг чьи-то сильные руки обхватили меня и оторвали от земли.

- Ай! Что… Что ты делаешь? Пусти! – Я стала пинаться и колотить Загорского в спину, чтобы он поставил меня обратно на землю, но тот перекинул меня через плечо и понёс прочь. – Помогите, пожалуйста! – Завизжала я, глядя на водителя, с ужасом наблюдавшего за нами из кабины. – Помогите!

- Что происходит? - Мужичонка в серой рубахе открыл дверь и собрался выбраться, чтобы помочь.

Но Загорский обернулся, указал на него пальцем и пригрозил:

- Лучше прижми задницу обратно. Сами разберёмся!

- Но…

- Отъ**ись, мужик!

- Понял. – Тот закрыл дверь, и трактор продолжил движение.

- Отпусти! – Я продолжала нервно колотить его по спине. – Поставь меня!

- Как скажешь. – Марк буквально отшвырнул меня от себя.

Я рухнула на землю, прямо в придорожную пыль и камни.

- Скотина… - Процедила, поднимаясь на ноги и отряхивая ладони.

- Садись в машину. – Он грубо прихватил меня за локоть, подвёл к машине, открыл дверь и втолкнул внутрь.

Я села, поджала ноги, всхлипнула и отрешённо уставилась в окно.

Загорский обошёл автомобиль, опустился на водительское сидение и завёл мотор. Иномарка, визжа шинами, сорвалась с места. Я смотрела через стекло на мелькающие деревья и поля, но ничего не видела: меня слепили вспышки боли и стыда.

Мне хотелось спросить, собирается ли Марк всё рассказать ему, но у меня язык прилип к нёбу.

Лучше я сама всё скажу. Скажу и уйду. Лучше…

В этот момент раздалась трель мобильника.

Загорский взял с панели свой смартфон и уставился на экран. По моей спине побежали мурашки. Я знала, что Марк смотрит на меня. Что ждёт от меня каких-то слов. Но что я могла сказать? Просить его не говорить мужу? Зачем? Чтобы он потом шантажировал меня тем, что между нами произошло? Чтобы приходил потом и трахал меня столько, сколько захочет, зная, что никто об этом не узнает? Зная, что я буду молчать.

Смартфон всё надрывался, а Загорский не спешил отвечать. Мне жгло шею от его взгляда. Чего он ждал? Издевался надо мной?

Я услышала, как он разочарованно выдохнул, а затем сказал:

- Да. Да, Вик, всё правильно, она со мной. Не за что. Конечно, сейчас привезу.

Он сбросил звонок и отшвырнул от себя телефон, а я зажмурилась.

Я признаюсь Вику. Признаюсь!

Автомобиль ехал на удивление размеренно. Видимо, Загорский был расслаблен и спокоен. И только его сильные, загорелые руки, нервно скользящие вверх и вниз по рулю позволяли сомневаться в этом.

Когда машина въехала во двор и остановилась, я схватила сумочку, вцепилась в ручку двери, но поняла, что не могу вот так уйти. Обернулась и посмотрела ему в глаза. В них стояла горечь, а мне нужны были ответы.

Что такое между нами было? Что это, вообще? Что мне теперь думать? Как дальше жить?

Меня невыносимо тянуло к этому мужчине – пугающему, внушающему ужас, бросающему в меня унизительные слова и оскорбления, к этому обаятельному, харизматичному, беспощадному монстру. Мне казалось, что я разглядела в нём что-то потаённое, что-то спрятанное от посторонних глаз, что-то человечное, и это было единственным, что останавливало меня.

Возможно, не будь Вика, не будь моей к нему благодарности, не поторопись мы со свадьбой, всё могло бы быть по-другому?

Да или нет?

Мне нужно было услышать ответ.

Но Марк поморщился, как от терпкой оскомины, и металлическим жёстким голосом произнёс:

- Беги от меня. Лучше убегай, Полина. – И будто ему стало трудно дышать, уже громче добавил: - Беги!

И ударил по рулю.

Меня не нужно было упрашивать.

Я выбежала из машины, влетела в дом и помчалась наверх. Содрала с себя одежду и вступила под прохладные струи воды. Я стискивала челюсти и приказывала себе не реветь. Смывала с себя его запах, его прикосновения, вкус его губ и тёрла, тёрла, тёрла кожу мочалкой. Соскребала с себя его пот, но не могла соскрести с себя его сумасшедший взгляд - тот успел прорасти в меня, распространиться под кожей, всосаться в кровь, отравить каждую клетку.

Моё тело дрожало от воспоминаний о том, как оно плавилось в дикой магме соблазна и искушения, как сгорало от страсти и наполнялось до краёв удовольствием, равным которому не было в моей жизни. Загорский – он как адова печь, и я сегодня без страха сунула в неё руку. Всего лишь руку, а сгорела целиком. Сгорела. И отдала этому дьяволу свою душу.

- Поль! Поля! Полинка! – Донёсся до меня голос Вика из комнаты.

Я лихорадочно закрутила барашек крана, вышла и закуталась в полотенце.

Как сказать ему? Сразу? Или подготовить? Может, спросить для начала, чем он занимался там, у себя в кабинете? Хотя, если это правда, то чем я лучше, чем он? Могу ли я предъявлять теперь ему какие-то претензии?