– Поймите, Артур, вы мне не нравитесь. Ухищрения ваши напрасны, оставьте в покое меня и моего брата.

Огнивцев откинулся на спинку кресла. Лицо его приняло холодное, замкнутое выражение.

– Сожалею, но Сергей участвует в многообещающем проекте, в котором задействовано много серьезных людей. Подводить их я не намерен. Мы решили попробовать Сергея в роли телеведущего новой молодежной программы, и процесс уже пошел, отступать поздно.

– Так вот как вы заговорили. – Аня встала. – Ничего у вас не выйдет, Огнивцев, и вы очень скоро в этом убедитесь.

Она пошла к двери, хозяин встрепенулся, вскочил и побежал за ней:

– Полно, Анечка, не будем ссориться. Клянусь, я не оказываю на вашего брата ни малейшего давления. Да что вы такого трагичного увидели в его занятиях? Не уходите, прошу вас…

Аня больше его не слушала, миновала приемную и стала спускаться по лестнице.

– Грязный шантажист, – бросила она напоследок. – Не смейте мне звонить, писать свои дурацкие эсэмэски и присылать цветы с льстивыми записками. Я больше не желаю вас знать!

На работу возвращаться не имело смысла. Аня позвонила Юле:

– Можешь сегодня не приходить. Я сама заеду за Артемом в детский сад.

– Да, знаю. Только я думала, что Сережа заберет его из садика. Он мне недавно звонил.

– Сережа? А… ну да. Хорошо, до завтра.

Аня набрала номер брата.

– Мы с Артемкой уже дома, – сказал тот. – Ты скоро приедешь?.. Ладно, ждем, без тебя есть не будем.

Когда Аня вошла в квартиру, кухонный стол оказался накрытым, а на газовой плите подогревались кастрюльки с едой.

Сели за стол. Сережа сосредоточенно ел, упершись взглядом в тарелку. Темка рассказывал о важных событиях детсадовской жизни: воспитатели готовили детей к утреннику, приуроченному к 23 февраля. Артему досталось сольное выступление – песня об отважных капитанах.

– Хотите послушать? Это для папы сюрприз, а вам могу спеть сейчас.

– Нет, зайка, сначала поедим, а потом споешь, – отозвалась Аня. Она подняла глаза на Сережу. – Ты не хочешь мне рассказать, где провел сегодняшнюю ночь?

– Ань, не усложняй, а?.. Ну, у телки одной… сама ведь знаешь…

– У телки… Хоть бы сказал «у девушки» или «у женщины»…

– Да какие они девушки… ха-ха… швабры захватанные… послать бы их всех куда подальше!

– Сережа! – Аня хлопнула ладонью по столу. – Откуда в тебе столько презрения к женщинам? Где ты набрался пошлости и цинизма? Не поверю, что в семье, потому что папа и Матвей не позволят себе таких высказываний. А твои бывшие одноклассники – олицетворение вежливости и галантных манер. Я видела, как они относятся к Даше…

– Сравнила! К Даше я сам отношусь с уважением. Даша чистая, светлая, чудесный человечек, настоящий друг, а этим лишь бы голый зад перед камерой выставлять. Твари! К любому старику и уроду за тыщу баксов в постель сиганут, а потом лезут к таким, как я, исключительно из любви к искусству. Девушки, мать их!..

– Не бранись при ребенке. Не надо было связываться с Огнивцевым. Я пыталась не пустить тебя в эту среду – ты воспринял мою заботу как ущемление свободы личности.

– Ничего, жизнь надо знать со всех сторон, пригодится.

– Ты вообще-то собираешься куда-нибудь поступать? Февраль кончается. Мы еще успеем нанять педагогов, чтобы ты подготовился к вступительным экзаменам.

– Не надо мне педагогов. Буду сам заниматься по учебникам. А если откровенно, то у меня ни к чему сердце не лежит. Да не волнуйся ты, к весне определюсь, а не поступлю, так пойду в армию, всего и делов.

Аня чуть не выронила вилку и нож:

– Как это – в армию?! Опомнись, Сережа! И думать забудь. Ты посмотри, какие ужасы показывают – дедовщина, убийства, расстрел сослуживцев обезумевшим дезертиром… Нет, нет, в армию я тебя не пущу.

– Аня, ты вроде не девочка, а говоришь наивные вещи. Имеют место случаи, а где их нет? На дорогах каждый год гибнут тысячи, самолеты падают, поезда сходят с рельс, здания рушатся от взрывов бытового газа; да ты сама говорила, что в городе рыщут маньяки, – все это не страшно, а в армии страшно?

– А то, что ты потеряешь на военной службе драгоценное время, об этом подумал? Сейчас карьеру надо делать практически с юных лет, а для этого необходимо получить отличное образование. Вспомни, что Матвей говорил.

Сережа метнул в нее непонятный взгляд и опустил ресницы. Он катал в длинных пальцах шарик хлебного мякиша и молчал.

– А теперь можно петь? – спросил Темка, вытирая рот рукавом.

– Артем, перед тобой лежит салфетка! – строго напомнила Аня.

– Кто же поет сидя? – Сережа подхватил мальчика и поставил его на стул. – Вот теперь пой, мы слушаем.

– «…В синем море плавают дельфины-ы-ы, и плывут по волнам корабли-и-и… – удивительно чисто выводил мальчик звонким голоском. – Расскажи нам, капитан, как бушует океан и о чем мечтают дети разных стра-а-н…»

Сережа подкинул певца под потолок:

– Старик, ты настоящий Карузо! В садике тебе никто в подметки не годится, зуб даю.

– Давай. – Темка подставил ладошку.

– Вот-вот, наберется малец от тебя словечек, – проворчала Аня и стала складывать посуду в мойку. – Все же тема осталась открытой, – не отступилась она. – Обещай, что подобные загулы больше не повторятся. Минуту назад ты сам критиковал излишнюю свободу нравов, почему я должна мириться с твоим поведением? Я всю ночь не спала, пока ты развлекался. У тебя совесть есть? И не говори мне, что ты уже достаточно взрослый. Вот когда тебе исполнится восемнадцать…

Сережа подскочил к ней и крепко обнял. Временами он становился ласковым, как котенок.

– Анютка, ты самая лучшая сеструха в мире! Не сердись, лады? С завтрашнего дня обещаю вести благопристойный образ жизни. С дамами не блудить, поздно не приходить… Что еще?.. Не пить, не курить, хотя я и так не курю… короче, проси чего хочешь!

– Уходи от Огнивцева.

– Ань, дался тебе Артур. Он на мне зарабатывает, и мне кое-что перепадает. Знаешь, что я задумал? Скоплю денег и куплю папе машину. Представляешь?! Ему ходить трудно, а так он сможет разъезжать куда захочет. Классно, правда?

– Умница! Я сама об этом думала. Давай сложимся, так быстрее купим, идет?

– Заметано!

В десятом часу вечера Сережа, несмотря на обещания, вышел из дому по звонку, заверив, что отсутствовать будет не более двух часов.

Аня дождалась, пока Темка заснул, и решила воспользоваться затишьем, чтобы позвонить папе, а заодно вволю наговориться с Матвеем. Они часто перезванивались, Матвей поправился полностью и снова летал; комиссия пришла к выводу, что причиной аварии явилось попадание в двигатель постороннего предмета, предположительно – птицы.