— Князь Михаил Федорович в бытность свою не скупился и щедрой рукой делился серебром с великим князем Владимиром, — когда сотня вновь перешла на шаг, заговорил Илья. — Оружие, броня, шли ему по низким ценам. Романов мог себе такое позволить. И даже несмотря на это год от года княжество богатело. По степи и берегам Славутича выставлялись заставы, опоясанные каменными стенами. По их же главным башням проходила семафорная линия. Союз с половцами и печенегами креп все сильнее. Но Михаил умер. Петр же не видел причин платить в казну больше положенного. И даже в этом случае от него шло гора-аздо больше, чем даже от Новгорода. Половина железа Руси производилась в Рудном. Почитай весь Царьград в тканях Пограничного расхаживает. Войлока производят столько, что ни один ремесленник одиночка в цене не может соперничать. И такое богатство в чужих руках! Мономах повелел князю Петру платить податей вдвое от прежнего. Да еще и указ издал о дружинах. Вот Романов и решил, что не след ему содержать великого князя. Проще отложиться, и жить на особицу, — парень замолчал, катая желваки.

— И? — подбодрил Михаил, пересиливая злость, для чего пришлось привычно слегка отстраниться от тела.

— Ведавший тогда тайной избой Строев Данила, не только передал весть о заговоре князю Всеволодову. Он же впустил его дружину в город. Не было сечи на улицах. Главную ведущую к детинцу заняла дружина Ростислава, перекрыв переулки. Да и в детинец вошли беспрепятственно. Вот там да, случилась страшная рубка. Батюшка рассказывал, что народ поднялся было. Да тут по улицам поскакали глашатаи возвещая о том, что град пал. Что князь Петр умыслил измену, за что будет призван к ответу и судим. Что Пограничный никто жечь не желает, как и трогать жителей. Только ополчение все одно собралось. И драка случилась. Но тех рек крови, о которых ходят слухи, не было. Хотя совсем уж без нее не обошлось. А вот из строевого полка, что в детинце был, хорошо как половина выжила. Сложи князь Петр оружие, и он и его семья выжили бы, хотя самого его конечно судили бы. Но он дрался до последней возможности, а когда озверевшие воины ворвались в покои, то уж не пощадили никого. Княгиня Елена так же погибла с оружием в руках. Сказывают успела пристрелить троих, из арбалета, пока и в нее не прилетела стрела.

— И что было потом? — с трудом справляясь с твердым комом в горле, поинтересовался Михаил.

— А потом было вече. Перед людьми вышел Данила Строев и повинился перед людьми. Рассказал, что о содеянном не жалеет, так как покойный князь Михаил Федорович жизнь свою положил на объединение Руси, а Петр начинание своего родителя хотел уничтожить. Ибо той замятни, что могла бы случиться, Русь не пережила бы. Что он исполнил свой долг.

— И что с ним сталось?

— Никто не ведает. В тот же день он с семьей и верными соратниками покинул Пограничный.

— А как так могло случиться, что грады княжества оказались под прямой рукой великого князя. По Правде ведь отчинные земли неделимы.

— Так Петра уличили в измене. Было дознание. Многих взяли в плен. Прямо на вечевых сходах те и показывали как умышляли против великого князя. Все было на виду. Прямых наследников нет. Земли были разделены. К казне отошли Угольный и Рудный. Все остальное князю Матвею. Ростислав Всеволодович желая установления мира упросил великого князя, благословить женитьбу своего наследника на младшей дочери Михаила Федоровича, которая в ту пору гостила в Олешье у Матвея Михайловича и не пострадала при штурме.

— И стали они жить поживать, да добра наживать, — задумчиво произнес Михаил.

Вот так стало быть выглядит официальная версия. Надо бы разыскать Данилу. Да поспрошать его. За каким таким лешим он предал Петра. И какого собственно было устраивать натуральный штурм. Главный безопасник имел достаточно ресурсов, чтобы проделать все тихо, без шума и пыли. И уж тем более, при поддержке людей Мечникова. Но вместо этого штурм, и сотни погибших, не считая раненых и увечных.

А может все дело в том, что Мономаху нужно было чтобы у заговорщика не осталось прямых наследников? Ведь это и впрямь дало ему возможность разделить отчинные владения. Матвей и Петр по смерти Михаила получили два отдельных княжества и становились родоначальниками двух ветвей Романовых. Олешье на отшибе, и совмещать его с Пограничным довольно неудобно. Так что, такое решение напрашивалось само собой. Вот Михаил с Мономахом его и приняли. Получается, правовую коллизию создал сам Романов. Вот только Матвей опять сидит на двух столах.

Что могут намеки и наглость

— И зачем я здесь? — поинтересовался Михаил, глядя на несущуюся к ним полусотню клобуков.

До стойбища порядка двух километров и здесь они будут довольно скоро. Разъезд из десятка всадников охранявший подходы с этой стороны особисты спеленали без труда. Даже с учетом того, что приказ был не убить и не покалечить. Отобрали у них оружие и отправили в стойбище сообщить о том, что с ними желает говорить посланник князя Всеволодова. И вот теперь показалась ответная делегация.

— А куда тебя девать, — хмыкнул Архип. — У особистов ты только под ногами мешаться станешь, потому как они уже давно друг друга понимают без слов, и даже без взглядов. Вот и остается тебе стоять тут с нами. Опять же, вреда от того, что ты услышишь никакого.

Сотня особиствов ушла в сторону, словно и не было их тут. В открытом бою против ханского куреня даже они не выстоят. Но стоит только изменить тактику действий, и черным клобукам придется ой как не сладко. Понимание этого и должно было обеспечить переговорщикам условную безопасность.

— А коли я не желаю ни в чем участвовать? — возразил Романов.

— Уже участвуешь. Поздно поминать о невинности, коли чрево понесло, — со вздохом ответил безопасник.

— Ну может тогда кратко пояснишь, что вообще происходит?

— Если кратко, то гарнизоны Рудного, Пограничного, Угольного и Переяславля получили приказ приготовиться к осаде. Весть-то о походе половецкого войска пришла вовремя. Только поход тот должен был быть с душком, о чем ты нас и упредил. А потому Ростислав не пошел навстречу Башкордкану. Вместо этого он окружил прибывшие из Чернигова надельные полки, и пресек предательство. К тому же, в становые города отправились верные люди и освободили взятых под стражу командиров. Они и встали во главе полков. Своим надельные воины поверили, так что, бунт закончился не начавшись. Но на половцев Ростислав не пошел. Пусть они поточат зубки о каменные стены градов. Даже если захватят и пожгут все четыре, потери приключатся куда меньшие, чем от усобицы. Сам же князь войском отправился ставить на место зарвавшегося племянника, князя Черниговского. Мне с особой сотней Пограничного велено привести к покорности черных клобуков, да навести порядок в трех западных княжествах.

— Ого. А пузо не надорвешь?

— На самом деле все не так страшно. Просто сделать нужно все должным образом.

Наконец полусотня всадников приблизилась на сотню шагов, и скакавший впереди воин, поднял руку вверх, останавливая остальных. Сам же, продолжил скачку, и через несколько секунд осадил своего низкорослого конька, прямо перед Архипом. Смерил его внимательным взглядом, хмыкнул своим мыслям, и огладил редкие усы и бороденку.