— Но разве вы не заперли Шейла в каюте, мисс Харплер?

Джоан Харплер широко улыбается:

— Да. Я спустилась к его каюте и крикнула ему черездверь, что я собираюсь отправиться в море и чтобы он возвращался на берег.Ответом на это был его громкий храп. Я не знала, на самом ли деле он спит илиразыгрывает передо мной комедию, желая прокатиться в моем обществе. Уверяю вас,мистер Дюриэа, у меня есть опыт в таких делах. Некоторые молодые люди ведутсебя в подобных ситуациях непозволительно…

— Вы далеко отплыли?

— О, я точно не знаю. Я делала большие круги илюбовалась закатом солнца в горах.

— А что делал Шейл?

— Он проснулся при заходе солнца и начал барабанить вдверь. Тогда я спустилась к нему.

— Что вы ему сказали?

— Я ему объяснила, что решила совершить прогулку поморю и на всякий случай заперла его. Он рассмеялся и сказал, что испугался, какбы я его не похитила. Затем он стал волноваться, что это может плохо для негокончиться, что он потеряет работу… Впрочем, он был очень вежлив. Он прекрасноразбирается в навигации и помог мне поставить яхту на якорь.

— Мисс Молин ждала вас у причала?

— Да.

— Какова была ее реакция?

— Мисс Молин — особа весьма избалованная. Мне пришлосьей объяснить, что я не состою у нее на службе. Впрочем, она быстро поняласитуацию и извинилась.

— После этого мистер Шейл встал на вахту на борту«Альбатроса»?

— Да. Мисс Молин попросила меня об этом, и я ейсказала, что предоставлю Шейлу гостеприимство до утра.

— Что делала мисс Молин дальше?

— Она сказала, что возвращается в Лос-Анджелес.Кажется, за ней кто-то приехал сюда от поверенного мистера Стирна. Шейл велсебя как истинный джентльмен и стоял на вахте всю ночь.

— Вы не знаете, кто-нибудь поднимался ночью на «Джипси Квин»?

Дюриэа задает этот вопрос машинально, не придавая емубольшого значения.

— Да. Кто-то поднимался на яхту незадолго до того, какя пошла спать. Около часу ночи. Дюриэа подскакивает в своем кресле.

— Кто-то поднимался ночью на яхту?

— Да.

— Но кто это был?

— Мы не знаем.

— Мужчина или женщина? Мисс Харплер колеблется. Минутуспустя она говорит:

— Это был мужчина либо женщина, переодетая в мужчину.

— Этот человек долго оставался на борту яхты?

— Не более пяти минут.

— Почему вы не сказали мне об этом раньше?

— Вы меня не спрашивали. Если бы вас это интересовало,вы бы сами могли установить наблюдение за яхтой.

— Вы не могли бы описать этого человека?

— Нет. Я видела только силуэт. Что меня удивило, такэто ловкость, с которой он греб веслами и управлял шлюпкой. Может быть, Шейлсможет описать его, так как он смотрел в бинокль. Я видела только, что человекчто-то нес в руке, поднимаясь на яхту, и затем, спускаясь в шлюпку, —нечто вроде сумки, но достаточно тяжелой.

— Почему вы думаете, что сумка была тяжелой?

— Я сужу по тому, как он держал ее в руке, и по звуку,когда он поставил ее на дно шлюпки.

— Может быть, это был чемодан?

— Возможно, но в таком случае чемодан был небольшим.

— А не могла это быть портативная пишущая машинка?

Джоан Харплер на секунду задумывается.

— Да, — говорит она, — вполне возможно, чтоэто была портативная машинка.

Френк Дюриэа уютно устроился на диване в гостиной. Милдредтоже здесь, цветущая, благоухающая, в нарядном платье из набивной ткани.

Грэмпс необычайно элегантен в хорошо сшитом костюме. В егоруках шейкер, который он энергично трясет, перемешивая коктейль.

— Как называется этот коктейль?

— Я еще не придумал ему название. Когда его пьешь,ничего не ощущаешь: никакого жжения ни в горле, ни в желудке, но через пятьминут жизнь видится в розовом свете.., даже тем людям, которые обычно видят еедругой, например прокуроры…

Грэмпс разливает жидкость по стаканам. Дюриэа делаетмаленький глоток из своего стакана.

— Мне бы очень хотелось его попробовать, но боюсь, чтомне придется еще вернуться в контору…

— Ну уж нет! — возражает Милдред. — Пустьшериф немного поработает!

— Нет, придется мне. Он упрячет в тюрьму невиновного, атень падет на меня.

— Насколько я знаю из газет, твое следствие может плохообернуться для Ниты Молин, — говорит Милдред.

— Да, она переживает сейчас неприятные моменты, —замечает Грэмпс. — Насколько я понимаю, сейчас все упирается в письмо к«нефтяным магнатам». Стирн сказал машинистке, что сам отправит письмо спочтамта. Он должен был это сделать до пяти часов. В таком случае он покинуляхту не позднее чем без двадцати минут пять. Если же он не отправил письмо,значит, его убили между четырьмя и четырьмя часами сорока минутами. В это времяна яхте находилась малышка Молин. В четыре тридцать она была на заправочнойстанции. Все правильно, Френк.

— Верно. Знаешь, Милдред, мне кажется, мы должнывыдвинуть Грэмпса на должность шерифа Санта-Дельбарры.

— У нас получится отличная команда, сынок.

— Через неделю вам все осточертеет, Грэмпс. Ничегостоящего и интересного. Мелкие кражи, махинации, угоны автомобилей, водителипод хмельком, драки. И только изредка настоящая кража со взломом илиограбление. При таких условиях Шерлоком Холмсом стать трудно, Грэмпс.

— А убийства?

— Примерно два случая за год, но в основном на почверевности или во время потасовки. Обычно виновные сами являются в полицию сповинной или пытаются покончить жизнь самоубийством. Настоящих таинственныхпреступлений почти не бывает…

— Что ты собираешься делать с Нитой Молин? —спрашивает Милдред.

— Понятия не имею, — отвечает Дюриэа сулыбкой. — Шериф хотел бы предъявить ей обвинение, но я предпочитаюподождать. Сначала я должен закончить следствие. Завтра я собираюсь отправитьсяна остров Каталина, чтобы уточнить кое-какие детали.

— О, возьми меня с собой! — просит Милдред.

— Не могу. Это служебная командировка.

— Но я не буду тебе мешать, я просто буду тебясопровождать.

Дюриэа отрицательно качает головой. Грэмпс подмигиваетвнучке и говорит:

— Оставь его. Я тоже собирался завтра на остров. Еслихочешь, поедем со мной. Какое нам дело до того, что прокурор тоже окажется нанашем катере?