— Совершению верно, — безапелляционно заявила леди Янгстрит, крупная импозантная дама преклонных лет, страстная собирательница древностей. После войны с Наполеоном она проводила много времени в поисках ископаемых на Континенте и всякий раз напоминала об этом факте коллегам. — А что еще, скажите, ради Бога, кроме мощного потока воды, могло сдвигать эти огромные глыбы, так причудливо составляя их?

Гарриет напрягла мысль:

— Однажды я обсуждала этот предмет с отцом. Он назвал несколько возможных причин гигантского разрушения на Земле — действующие вулканы, землетрясения, даже… — И поколебавшись, добавила:

— Даже лед мог это сделать.

Все изумленно уставились на нее.

— Лед? — спросила явно заинтригованная леди Янгстрит. — Вы хотите сказать, мощные ледники? Такие, как глетчер?

— Ну, если глетчеры в горах были когда-то больше нынешних, — начала осторожно Гарриет, — они могли покрывать огромную территорию, потом растаять и все это сотворить… валуны и глыбы.

— Ужасно смешно, — завопил лорд Фрей, подходя к группе. — Что за ерунда? Как это лед может покрывать почти весь Континент?

Леди Янгстрит улыбнулась Фрею с обожанием. Ни для кого не было секретом, что они давние любовники.

— Совершенно верно, дорогой мой, молодежь всегда ищет новые объяснения, чтобы отбросить давно проверенные ответы. А ты принес мне еще шампанского?

— Конечно, дорогая. Как я мог забыть. — И Фрей протянул ей бокал, галантно поклонившись.

— В самом деле, — продолжала увлеченно рассуждать Гарриет, — трудно представить себе Великий Потоп. Если наводнение охватило всю Землю сразу, то куда потом ушли эти воды?

— Прекрасная мысль, — закивал Эпплгейт, с обычной горячностью подхватывая высказывания Гарриет. — Вулканы, землетрясения и тому подобное — более вероятное объяснение, именно они повинны в том, что на вершинах гор мы находим морские окаменелости, а в море — вулканические породы, — с легкой улыбкой произнес он. — Эти силы могут служить объяснением, почему Земля плоская.

— Но откуда взялись окаменелости древних существ, не так-то легко объяснить, — очень серьезно заметила Гарриет. — Почему не осталось ни одного живого экземпляра?

— Потому что все они погибли в Великом Потопе, — заявила леди Янгстрит. — Совершенно ясно. Утонули. Все до единого, бедняжки. — И одним глотком осушила бокал шампанского.

— Хорошо, но я все еще не уверена… — Гарриет осеклась, сообразив, что никто уже не обращает внимания на ее слова. С некоторым опозданием она услышала, как по толпе пробежал шепоток, и все повернулись к элегантной лестнице в конце бального зала. Гарриет взглянула туда.

На верхней ступеньке стоял Гидеон и обозревал толпу презрительным взглядом. Он был во всем черном. Его белый галстук и рубашка подчеркивали изящество вечернего наряда.

Их взгляды встретились. Гарриет удивилась, как быстро он отыскал ее среди гостей.

Он спускался вниз по ступенькам, покрытым красным ковром, с холодной надменностью, не обращая внимания на любопытное ожидание, написанное на лицах.

Он здесь. Гарриет велела себе оставаться спокойной. Рано или поздно Гидеон должен был объявиться, и это вовсе не говорило о его страсти или о нетерпении увидеть ее. Он счел своим долгом появиться здесь.

Пока Гидеон пересекал зал, шепот катился за ним волной, а толпа расступалась как море. Широкими шагами виконт шел в сиянии ламп, ни на кого не глядя, ни с кем не здороваясь. Он направлялся прямо к Гарриет.

— Добрый вечер, дорогая, — сказал он в наступившей тишине и склонился к ее руке. — Надеюсь, вы оставили для меня танец?

— Конечно, милорд, — Гарриет широко улыбнулась. Затем тронула его за руку:

— Но прежде… вы знакомы с моими друзьями?

Гидеон оглядел стоявших полукругом людей:

— Не со всеми.

— Позвольте мне представить вам остальных. — И Гарриет быстро провела эту церемонию.

— Значит, все правда, — проговорила леди Янгстрит с неодобрением в голосе, — значит, вы помолвлены?

— Совершенно верно, — подтвердил Гидеон. — В утренних газетах будет сообщение. — Он повернулся к Гарриет:

— Не сомневаюсь, моя невеста уже получила от вас наилучшие поздравления и пожелания, леди Янгстрит?

Леди Янгстрит поджала губы:

— Конечно.

— Разумеется, — кивнул Эпплгейт, стараясь не смотреть на шрам Гидеона. — Желаю вам обоим счастья. Разумеется.

Другие тоже пробормотали нечто подобное.

— Спасибо, — сказал Гидеон, блеснув глазами. — Я так и думал. Пойдем, дорогая, мы не танцевали с тобой целую вечность.

Он ввел Гарриет в круг танцующих, музыканты заиграли вальс. Гарриет пыталась держаться на расстоянии, соблюдать внешние приличия, как учили ее тетушка Эффе и тетушка Аделаида, но вскоре забыла обо всем. Объятия Гидеона даже в танце слишком волновали ее.

Она почти забыла, какой он большой, весело подумала Гарриет, как широка его грудь, твердая, как скала; а какие плечи! Его огромная ладонь покрывала почти всю ее спину. Гарриет вспомнила тяжесть его тела на своем в ту ночь в пещере, и от воспоминаний ощутила сладостную дрожь.

— Я надеюсь, ваш отец выздоровел? — спросила она Гидеона, кружившего ее в вальсе.

— Ему гораздо лучше, спасибо. Мой вид для него будто электрический ток — прекрасный стимулятор к выздоровлению, — насмешливо сказал Гидеон.

— Боже мой, милорд, он так счастлив вас видеть, что сразу выздоравливает?

— Не совсем. Своим видом я напоминаю ему о том, что будет, если он покинет грешную землю. Мысль, что именно я унаследую титул графа, помогает ему цепляться за жизнь. Он ужасно боится, что благородный титул Хардкасла перейдет в такие недостойные руки.

— О Боже! — Гарриет сочувственно посмотрела на него. — Неужели ваши отношения с отцом так плохи, милорд?

— Да, моя дорогая. Именно. Но вам не стоит беспокоиться. После свадьбы мы будем видеться с родителями по возможности реже. Ну а теперь, если вы не возражаете, я бы хотел обсудить нечто более интересное, чем мои отношения с родителями.

Конечно. О чем вы хотели поговорить?

Гидеон слегка усмехнулся, когда взгляд его упал на ее глубокое декольте.

— Ты мне сообщала, Гарриет, что оттачиваешь здесь светские манеры. Как успехи?

— Откровенно говоря, я с самого начала была не в восторге от этой затеи. Потом я случайно встретилась с лордом Фреем.

— Ах да.

— Оказалось, что он одержим окаменелостями, и пригласил меня в свое Общество любителей древностей и ископаемых. С тех пор, как я начала принимать участие в его заседаниях, мне здесь интересно. Такие прекрасные люди и очень добры ко мне.