– Все нормально, Володя, – успокоил его Белозерцев. – Я должен произвести впечатление не бедного родственника, а состоятельного человека с очень тугим кошельком. Иначе никто не клюнет и вечер пройдет вхолостую. Вот тогда Ребров действительно взыщет, за каждую копейку заставит отчитаться. А победителей не судят. Поэтому я гуляю, такая у меня роль, а ты грызи бублики и гляди в оба за публикой.

Хотя в курилке было безлюдно, они разговаривали полушепотом. Сначала в зал возвратился Щеглов, а затем Белозерцев. Публика набирала «градусы» и обороты. На свободной площадке перед оркестром танцевали пары. Вскоре кому-то из завсегдатаев показалось, что яркий свет режет глаза, не способствует атмосфере близости и доверия. Несколько светильников погасили, но с таким расчетом, чтобы вилку не провести мимо рта.

«Здесь кто-то бесцеремонно правит балом, – подумал майор. – И если так пойдет дальше, я могу остаться не у дел». Он пропустил 100 граммов, с аппетитом умял жаркое и направился к оркестру, держа в голове подробности рассказа потерпевшего Шестакова.

– Прошу ламбаду, ламбаду! – подошел он к бородатому руководителю ВИА «Сюрприз». – Утешь душу…

– Пшел, много вас здесь заказчиков, а я один, – огрызнулся бородач.

– Плачу, – Василий подал две десятки.

– Это другой разговор, – оживился музыкант и крикнул в публику. – По заявке нашего дорогого гостя звучит зажигательная ламбада. Танцуйте все и не скупитесь, делайте заказы. Счастье не в деньгах и их количестве, а в приятном общении, в музыке, окрыляющей ваши щедрые сердца!

И зазвучала темпераментная латиноамериканская мелодия.

3

Отзвучала ламбада и еще несколько мелодий. И когда о Белозерцеве стали забывать, он вновь напомнил о себе. Размахивая туго набитым портмоне, он снова сквозь толпу танцующих, пробился к музыкантам..

– Давай шальную молодость мою!– кричал Василий, протягивая бородатому пятидесятидолларовую купюру.

– Для дорогого гостя, – пропел тот с удовольствием в микрофон. – Звучит песня Аллы Пугачевой. Танцуем все, уважьте гостя.

Лихая, разухабистая мелодия заполнила зал, срывая со стульев охмелевших мужчин и женщин, прожигающих жизнь в застольях. Василий возвратился к своему столику, считая, что теперь надо ждать ответного шага. Щеглов, отхлебывая из чашечки кофе, сосредоточенно наблюдал за публикой. Ничто не вызывало тревоги.

И вдруг увидел, как от группы танцующих пар, отделилась высокая, стройная женщина в синей с фиолетовыми подпалинами блузке и в синей с блестками джинсовой юбке. Она направилась между рядами столиков. Черные длинные волосы были небрежно разбросаны по ее плечам, розовый шарфик обнимал изящную лебединую шею. Белозерцев тоже ее увидел и мгновенно восстановил в памяти портрет, нарисованный Шестаковым. «На Элле, с которой тот познакомился здесь же в «Розе ветров», был свитер и джинсовые брюки варенка. Волосы были собраны на затылке в тугой узел. Но черты лица совпадали, хотя отдельное сходство – это ещё не доказательство». – подумал майор.

Прелестная незнакомка приблизилась к столику Белозерцева, и словно ненароком задела рукой конец своего шарфика. Он розоватой птицей спланировал почти к его ногам.

– Ой, извините, – наклонялась она, пытаясь поднять шарф, но Василий опередил ее.– Пожалуйста, не стоит беспокойства.

Он подал ей почти невесомый, пропитанный духами, лоскуток.

– Ах, как я устала. Вы позволите, я присяду, – она грустно одними глазами улыбнулась.– Не жизнь, а бесконечная карусель .

– Почту за честь общение с вами, – Василий услужливо встал и подвинул свободный стул.

– Я лишь немного отдохну. Ладно? Не возражаете?

– Как вам будет угодно. Я к вашим услугам.

– Анжела, – назвалась она, демонстрируя красивые длинные ноги в черных ажурных колготках.

– Василий Николаевич. Можно, просто Василий, – ответил Белозерцев, и тут же, настойчиво позвал.– Официант!

Обслуживающая его столик девушка не заставила себя долго ждать:

– Слушаю вас.

– Анжела, заказывайте, – велел он. – Желания такой очаровательной леди для меня закон.

– Нет, Василий, вы сами, – смутилась Анжела.

– Хорошо, пишите, – обратился он к официантке. – Бутылку «Черного доктора», пятьдесят граммов черной икры…

– «Черного доктора» нет. Смотрите в меню, – поправила девушка с завистью, глядя на Анжелу.

– А «Черный полковник»?

– Тоже нет.

– Тогда бутылку шампанского «Новый свет» и двести граммов водки «Посольская».

– Жаль «Черного доктора» нет, – огорчился Белозерцев, когда официант пошла выполнять заказ. – Замечательное, очень редкое вино шоколадного цвета и привкуса. Вам приходилось его пробовать?

Анжела отрицательно покачала головой.

– А я даже побывал в тех местах, где его производят, в Солнечной долине под Судаком, где высится Кара Даг, – сообщил Василий. – Спускался в голицынские погреба, где вино выдерживается в дубовых бочках. Князь знал толк в винах. В тех же местах жила и знаменитый виноградарь дважды герой труда Мария Брынцева. В поселке Шепетовка в ее честь установлен бронзовый бюст.

– Как это интересно! – оживилась Анжела. – Кем вы работаете? Виноделом? Наверное, на вине бизнес делаете?

– Нет, – рассмеялся Василий. – Я представляю совместное предприятие советско-немецкую фирму. Шпрехен зи дойч?

– Найн, найн, – шутливо ответила она. – Это все мои познания немецкого…

– А где вы зарабатываете свой хлеб, если не секрет?

– Ах, какой секрет. – Анжела выдержала паузу– Манекенщицей в доме моделей.

– О, гут, гут, – зааплодировал Белозерцев. – Вы великолепны: лицо, губы, глаза, руки… А пластика движений, светские манеры. Я от вас без ума … не женщина, а сказка!

Василий не преувеличивал, она действительно была хороша собой. Поэтому неотразимо действовала на мужчин и отлично осознавала и умело пользовалась своими чарами. Пока они беседовали, официантка принесла шампанское, водку, икру и еще кое-что из закуски.

– За ваше очарование и наше знакомство, Анжела. – майор поднял фужер. Они выпили. Шампанское взбодрило. Зазвучало танго. Он пригласил Анжелу. Она не отстранилась, а доверчиво прижалась к нему горячим телом. Белозерцев против воли почувствовал, что эта близость женского тела за тонкой тканью волнует его. Анжела уронила голову на его плечо, и он ощутил тонкий запах французских духов, кажется, «Шанель № 5».

– Анжела, сколько вам лет?

– Двадцать, а что? – она откинула прядь волос, и Василий на миг увидел в мочке ее уха золотую серьгу с камешком топаза. Именно такую серьгу подметил у своей соблазнительницы Шестаков. «Неужели Анжела и Элла – одно и тоже лицо? – размышлял он. – Если это так, то скоро наступит развязка».