– Это месть римлян за угнанный нами корабль? – предположил Атрид.

– Объявляю траур и похороны погибших тавров! – теперь командовал на берегу предводитель тавров соседней горной деревни «Медведь» Орёл. Он тут же с охраной направился к себе домой, узнать судьбу своего поселения. К счастью, там избежали погрома римлян. Весть о нападение врагов и возвращение пиратского «Херсонеса» вмиг разнеслась по территории «Залива Сокровищ».

Вскоре вся округа из соседних деревень собрались на территории «Ракушек» для похорон и поминок. В родовое погребальное сооружение каменный ящик сложили все подобранные трупы во главе с мумией Дельфина, бывшего в прошлом главой «Ракушки». Внутрь ящика положили бронзовые и железные украшения – браслеты, перстни, кольца. Глиняная посуда, слепленная таврами, тоже пригодится умершими для пользования в другом мире. Амфоры наполнили водой и жиром, поставили у изголовья. Домашние выделанные кожи, деревянные, каменные и костяные изделия, нужные для быта и на том свете. Конская сбруя и оружие – меч, нож, копьё, лук и щит, без всего перечисленного снаряжения тавры не могут существовать в обоих мирах. Дополняли погребальные подарки рыболовные крючья, снасти для лодок – весла и паруса. Кремневые и шлифовальные орудии нужны всегда таврам для работы, не забыли положить ценные подарки.

В сжатой ладони Дельфина лежала ракушка, подаренная Димом. Мальчик их подобрал у могилы мамы, вторую в память о родителях, повесил себе на шею. Родовой каменный ящик-могилу деревни «Ракушка» засыпали цветами, а вокруг разожгли костры, где на вертелах жарили баранов, а у деревенского святилища с рогатым черепом быка горела свеча, скрученная из козьего жира с фитилём из бычьей жилы.

В знак траура Диму отсекли крохотный кусочек уха, потом он получит кличку «Меченный моряк». С перевязанным ухом он стоял рядом с Атридом и Оксой, счастливо спасшейся от набега римлян. Предчувствия скорые роды, она ушла из «Ракушки» к отцу, в свой девичий дом, где и родила девочку. Вернувшись из долгого плавания, Атрид дал дочке греческое имя – Фетида. По легенде Фетида жила в гроте у моря, на ней женился знаменитый герой Пелей, он победил богиню в единоборстве своим могучим объятием. Боровшаяся Фетида становилась львицей, змеёй, превращалась в воду, но не выпускал её Пелей. Легенда так нравилась Атриду и его дочь тоже получила имя богини. Сейчас Фетиду на руках держал Атрид, а сироту Дима ласково опекала Окса, разговаривая с ним на таврском языке, который он знал плохо, ведь родители говорили на греческом, отец-тавр мало с ним общался. В новом будущем Атрид усыновит бедового мальчугана, и он станет – «сыном пиратского Херсонеса», где Дим будет учиться искусству вождения корабля и пиратскому бою.

Старый Вир, вождь «Залива сокровищ», узнав о нападение легионеров, после их грабительского отплытия, страшно разгневался и приказал мстить и мстить врагам тавров кровью, огнём и мечом.

– В какую сторону ушли римские триеры? – поинтересовался он у свиделей драмы из соседних деревень.

– В сторону восхода солнца!

– Значит, на восток! – определил курс Атрид.

– Следуйте за ними, может, повезёт вам и найдёте след пленённых тавров, и отомстите за разбойное нападение на «Ракушку»?

И скоро «Херсонес» с дополнительным количеством тавров-пиратов из приморской деревни «Рыжая лиса» во главе с хитрым Лисом двинулся вдогонку за римскими судами с захваченными таврами. Подняв парус и взмахнув вёслами, «Херсонес» стал огибать Медвежью таинственную гору. Облако «Шлём на голове» закрыл лазоревым туманом вершину.

– «Медведь» одев на макушку туманный шлём, будто готовится к бою! – воскликнул Орёл за рулевым веслом, управляя кораблём.

– Загадочное природное явление, – согласился Атрид.

– Наверное, нас предупреждает о будущей схватке? – в разговор вмешался Лис, стоящей рядом.

– Остерегайтесь змея, живущего в его чертогах! – вспомнил Атрид свои приключения с Афалиной внутри горы.

– К большой триере, полной народу, змей-злыдень побоится подойти? – вопросительно проговорил Орёл, в душе страшно боясь встречи с морским чудовищем.

Туман, переливаясь волнующим разноцветным светом, опустился до середины пузатой горы, словно закрыл дальнозоркие очи медведя, настороженно смотрящего в дальнее синее море. Гора Медведь явно с мистическим уклоном, стала для тавров божественным восприятием. Она будто живая, тяжело дышала, роняя в обрыв нечаянно сдвинутые камни. И гул шёл от неё, будто она сжимала скалистые бока, тогда странный звук летел по всем ходам – маленьким и большим.

Возможно, в глубоких недрах горы кипела горячая лава со страшным огнём землетрясения, а может, дрожало царство мрачного Аида, где томились несчастные души умерших. Ведь по склонам горы, как по диоритовым безжизненным полям, цвели дикие тюльпаны, бледные лепестки асфоделя.

– Надо поскорее огибать Медведя, пока он не проснулся и не куснул нас испепеляющим огненным зевом! – Орёл беспокойно ерзал на сидение, привычно ворочая рулевым веслом.

«Херсонес» красиво скользил рядом с береговой прибойной линией, с грозным тараном на носу в виде головы дикого вепря. Белые глазницы, обведённые черными ресницами, желтыми яблоками и синими зрачками, ярко нарисованные устрашающими глазами по обеим сторонам. С прямолинейным широким парусом из разноцветных зелёных, синих и красных полос, с взлетающими перьями весел, и завитым изящным лепестком на корме, вырезанным из дерева, триера больше смахивала на плавучий «дворец», а не хищное пиратское судно.

А рядом цветущим садом протекала земля тавров с витками дымов над стойбищами, изумрудными пастбищами, серебряными струями рек и водопадов, скальными клыками, где на вершинах горцы сложили защитные стены циклопической кладкой из рваных каменных глыб, умело подогнанных строителями в стройный и ровный ряд. Особенно поражала гранитная гора очень похожая формами на крепость, где на вершине спряталась оборонительное укрепление.

– Кастель, что в переводе с греческого означает – Крепость! – тут же дал имя горе опытный мореход Атрид.

Дальше пейзаж сменился, перед глазами всех кто находился на палубе, открылся вид на широкую ровную долину с двумя вытекающими речками. А вдали, точно горный парус или палаточный дом, возвышалась гора с широкой вершиной, защищавшая благодатную долину от северных ветров. Потом она и получит имя – Палатгора.

Панорамы горного рельефа менялись один за другим. Вот встали над берегом скальные башни с причудливыми формами женских голов, диковинных чудищ, странных черепах, острозубых драконов и разных крылатых змеев, богатырских великанов, кривоногих карликов, летящих ведьм, ползучих гадов, и ещё множество разных фигур, выветренных и сотворённых в каменном хаосе. Так и хотелось сказать – Гора или Долина привидений!

Опять отвесные обрывы объёмными пропастями окружали другую долину, соединявшую перевалами два высоких плато, блиставшими изумрудными травами, снежными сугробами и ледяными гротами.

И сладостен покой и первобытный сон не тронутых долин и пастбищ ветвистых оленей и другой обильной живности, ставшей лакомым охотничьим подарком для тавров, лежал под чистым небосводом. Под веером шелкового красного заката простирался горный удел перед глазами исконных владетелей, исходивших многие скальные тропы и лесные дороги, а сейчас пересевшие на корабль греческой умелой постройки.