Рафаэлла заулыбалась:

– Например, в шесть? В четверть шестого? В полпятого?

– Отличная идея.

Он расхохотался. Ему представилось ее лицо. До болизахотелось вновь видеть ее, ощущать, обнимать, и чтобы тела их срослись, словноизначально составляли единое.

– В сущности, из-за разницы во времени я, наверно,поднимусь в шесть. Так что планируй свой визит примерно на этот час.Предупреждать по телефону не надо. Завтра утром я в контору идти не собираюсь.Хочу удостовериться, что та женщина, которая придет ухаживать за Амандой,подходящая для этого. – С переломами обеих рук девочка практически беспомощна,и он заранее поручил своей секретарше подыскать кого-то, способного совмещатьфункции экономки и санитарки. Далее он продолжал: – Буду ждать тебя.

– Приду пораньше. – А потом, не помня своегобеспокойства, не прослушивает ли кто телефон, созналась: – Я соскучилась потебе, Алекс.

– Ой, детка. – Голос был красноречив. – Зналабы ты, как я по тебе соскучился!

Вскоре разговор завершился, но Рафаэлла долго еще сидела утелефона, вся сияя. Глянув на часы, принялась раздеваться. Уже миновалаполночь, так что через шесть или семь часов можно снова увидеться с ним. Отодной этой мысли ее взор засверкал и зашлось сердце.

Будильник Рафаэлла поставила на полседьмого, а часом позжетихонько выскользнула из парадной двери. Она успела переговорить с одной из сиделокДжона Генри и объяснить, что собралась к ранней мессе, а потом на долгуюпрогулку. Вроде бы исчерпывающая мотивировка отсутствия, котороепредположительно продлится несколько часов. Во всяком случае, на это она ирассчитывала, торопливо шагая по улице в декабрьском тумане, в утреннемхолодке, кутаясь в манто, а жемчужно-серый свет омывал все вокруг. Она быстродобралась до уютного домика на Вальехо и удовлетворенно отметила, что многиеокна в нем уже освещены. Значит, Алекс уже встал, и она, бросив взгляд набольшой медный дверной молоток, засомневалась, стучать ли, звонить ли или жевоспользоваться своим ключом. Наконец она предпочла дать отрывистый звонок истояла там, дыша часто и возбужденно, в ожидании, с улыбкой на лице. И вототкрылась дверь. Без единого слова Алекс быстро втянул ее в дом и сжал вобъятиях. Так и не успев что-либо произнести, губы его отыскали ее губы ислились с ними, как показалось, очень надолго. Он не отпускал ее, она впитывалатепло его тела, а он гладил ее по блестящим черным волосам. И поглядывал на неесловно бы в удивлении, будто по-прежнему восхищаясь, что они вообще знакомы.

– Здравствуй, Алекс. – Глаза ее заморгали отрадости.

– Здравствуй. – И чуть отступив: – Выглядишь тыпрелестно.

– В такую рань – едва ли.

Но это было так. Она словно бы пронизана светом. Ее большиеглаза сверкали, словно ониксы, лицо разрумянилось от быстрой ходьбы. На нейбыли бледно-персиковая шелковая блузка, бежевые брюки и манто из рыси. Из-подбрюк виднелись рыжеватые замшевые туфли от Гуччи.

– Как Аманда? – Рафаэлла показала взглядом наверх,и Алекс не замедлил улыбнуться.

– Еще спит. – И думал он не об Аманде.

В это утро он мог думать только об этой невероятно красивойженщине, что стояла перед ним в прихожей, и не решался выбрать, глядя на нее,как быть: то ли проводить вниз в кухню и угостить кофе, то ли увлечь наверх скуда менее скромными намерениями.

Наблюдая в нем внутреннюю борьбу в поисках решения, онаусмехнулась:

– У тебя, Алекс, вид явного злоумышленника. –Слегка раздразненная сама, она сняла тяжелое рысье манто и бросила на перилалестницы.

– Ну уж? – Он изобразил невинность. – С чегобы это?

– И я теряюсь в догадках. Могу я приготовить тебе кофе?

– Я как раз хотел этим заняться. – Но выглядел онрасстроенным, чем развеселил ее.

– Разве?

– Ничего-ничего… не обращай внимания. – Он провелее вниз, но не успели они одолеть первую ступеньку, как он принялся целоватьРафаэллу, сжав в объятиях, и они надолго застряли там. Тут-то и обнаружила ихАманда, спросонок бредущая вниз по лестнице в спальном халате, голубом вцветочек, с ореолом светлых волос вокруг милого юного личика, с легким румянцемна скулах.

– Ой, – всего-то и было произнесено в удивлении,но Рафаэлла сразу услышала и отпрянула от Алекса. Обернулась, немногопокраснев, и прочла во взгляде Аманды кучу вопросов. Потом Аманда перевелаглаза на Алекса, словно надеясь получить объяснения от него. При этом Рафаэллаподумала, что сама смотрится совсем как девчонка.

Рафаэлла шагнула навстречу Аманде, мягко улыбнулась ипротянула руку, чтобы лишь коснуться пальцев, выглядывающих из-под краягипсовой повязки.

– Прошу простить меня за столь раннее вторжение, ссамого утра. Я… я хотела посмотреть, как ты тут.

Вначале оробев, что ее застали целующейся на лестнице, онавдруг ощутила прежние страхи, касавшиеся встречи с Амандой, но девочкавыглядела такой хрупкой и бесхитростной, что было невозможно считать ее хотьсколько-нибудь опасной. Рафаэлла подумала об угрозе со своей стороны,побаиваясь, что могла смутить девочку.

Но тут Аманда улыбнулась, легкий румянец набежал на щеки.

– Все нормально. Извините, я не хотела помешать вам сдядей Алексом. – Ей понравилось смотреть, как они целуются. В собственномдоме она никогда не наблюдала никаких нежностей. – Не думала, что туткто-то есть.

– Обычно я не хожу в гости так рано, однако…

Алекс вмешался в разговор, желая растолковать Аманде, ктотакая Рафаэлла и сколь много значит для него, чтоб понять это, Амандадостаточно взрослая.

– Это твоя волшебница крестная, которая украсила тебекомнату, Мэнди. – Взгляд был нежен, когда он смотрел на них обеих, а всетрое переминались у лестницы.

– Это вы? Это вы сделали?

Рафаэллу позабавила восторженность девочки.

– В основном да. Не скажу, что я дизайнер, но снаслаждением обставляла жилье для тебя.

– Как же вы справились так быстро? Алекс говорил, чтотам ничегошеньки не было, когда он уезжал.

– Я все это наворовала. – Всерасхохотались. – Тебе нравится?

– Вы шутите? Это облом! – На сей раз Рафаэллаусмехнулась над ее восхищением и жаргоном.

– Я очень рада. – Хотелось обнять девочку, ноРафаэлла не решалась.

– Дозволят ли дамы предложить им завтрак? – споклоном спросил Алекс.

– Я тебе помогу, – вызвалась Рафаэлла, следуя заним вниз по лестнице.

– И я! – Кажется, впервые со времени трагедииАманда проявила заинтересованность. И еще бодрее выглядела час спустя, когдаони втроем пересмеивались, наевшись тостов и яичницы с ветчиной. Мэнди дажеухитрилась намазать себе тост маслом, невзирая на гипс, Рафаэлла приготовилакофе, а Алекс все остальное.