Ей хотелось осмеять его, да не вышло. Впервые в жизни онабоялась своего младшего брата.

– Не пойму, зачем тебе делать это.

– И не поймешь. В отличие от меня. И, думаю, от Аманды.

– Помни, что я сказала, Алекс. Стоит ей понадобитьсямне, она вернется домой.

– Зачем? Растрогать избирателей, какая ты образцоваямать? Чушь собачья.

Стоило произнести это, она шагнула к нему, вроде как намереваясьдать ему пощечину. Он предусмотрительно схватил ее запястье, взгляд сталледенящим.

– Не делай этого, Кэ.

– Тогда не суйся в мою жизнь.

– С удовольствием.

Победно сверкнули его глаза, а она резко повернулась ипоспешила удалиться, быстро скрылась за поворотом, нырнула в лифт, а черезсчитанные секунды – в автомобиль, дожидавшийся ее у ворот.

Когда Алекс вернулся в палату Аманды, она спала, он нежнопогладил ее волосы, растрепавшиеся по подушке, взял свое пальто и удалился. Норовным шагом пересекая вестибюль, решил, что ему не терпиться позвонить.Разговаривать с Рафаэллой было рискованно, но он не мог сдержать себя.Необходимо поделиться с кем-то, а ему хотелось делиться только с ней. Деловитымтоном он попросил соединить его с миссис Филипс. Через какую-то секунду онаподошла к телефону.

– Рафаэлла?

– Да. – У нее зашлось дыхание, когда она узнала,кто звонит. – Ой, неужели… – Она перепугалась, едва подумав, незначит ли это, что Аманда умерла.

– Нет, нет, все отлично. Но я должен известить вас, чтовместе с племянницей прилечу в Сан-Франциско к концу недели, а ваш отец просилпередать вам привет, как только я попаду в Штаты – Если кто подслушивал, тосочтет этот телефонный разговор абсолютно невинным. А суть Рафаэлла вполнеуяснила. И расплылась в улыбке.

– А ваша племянница долго пробудет с вами?

– Я… полагаю, что так. Да, – ухмыльнулсяон, – именно так.

– Ой… – От возбуждения она чуть не назвала его поимени. – Я так рада! – Потом вспомнила про комнату, которую обещалаобставить. – И позабочусь как можно скорее устроить ее со всемиудобствами.

– Чудесно. Буду весьма благодарен. И конечно,компенсирую вам все затраты, как только окажусь в Сан-Франциско.

– Ох, оставьте, – улыбнулась она в трубку, а черезнесколько минут разговор был закончен. До пятницы, сказал он ей на прощание,или до субботы. Выходит, времени ей отведено совсем немного.

Следующие два дня получились у Рафаэллы просто безумные. Сутра она мирно читала Джону Генри и не выпускала его руки, пока тот не засыпал,затем устремлялась в город за покупками, говорила шоферу, чтобы не ждал ее, онавернется на такси. Если ее поведение и казалось Тому несколько эксцентричным,он был достаточно воспитанным, чтобы не упоминать об этом. К концу дня онабывала нагружена массой свертков, а самые большие вещи заказывала доставитьпрямо по адресу. Она покупала образчики паркета, пустячки в забавных мелочныхлавках, как, например, старинный умывальник, а то и целый гарнитурвикторианской плетеной мебели с рыночной распродажи, которую заметила на однойиз улиц, когда мчалась к дому на такси.

К исходу второго дня она сотворила вселенский хаос и едва незакричала от облегчения, когда Алекс извиняющимся тоном сказал ей по телефону,что вернется не раньше воскресного вечера, зато есть очень хорошие новости.Утром он встречался с Джорджем, все прошло вполне гладко. Джордж согласился,что Аманде будет полезно сменить обстановку. Продолжительность ее поездки онине обсуждали, но раз уж она будет в Калифорнии, ее легко продлить. Мельком онупомянул «несколько месяцев», а Джордж не перечил. Алекс позвонил в лучшуючастную школу Сан-Франциско, объяснил тяжесть «несчастного случая», зачиталсписок ее отметок, упомянул о ее матери и бабушке, так что не составилотрудностей зачислить ее в эту школу. На занятия она придет сразу после Новогогода. До той поры посидит дома, погуляет, восстановит здоровье, отвлечетсячем-то, чтобы преодолеть шок от случившейся беды. То есть у нее будет месяц,чтобы постепенно прийти в себя, а затем уж явиться в школу. Когда же Рафаэлласпросила, как восприняла это Кэ, Алекс стал уклончив:

– Ее это порадовало меньше, чем Джорджа.

– А именно, Алекс?

– А было именно так, что выбора я ей не оставил.

– Она очень рассердилась?

– Более или менее.

И быстро сменил тему, а когда Рафаэлла закончила разговор,мысли ее постоянно возвращались к девочке, и она строила догадки, подружатся лиони с нею.

Рафаэлла словно обрела вдруг не только нового мужчину, но иновую семью. Еще и Кэ надо иметь в виду. Алекс обмолвился, что его сестра будетнаведываться в Сан-Франциско вроде как для надзора над Амандой. И Рафаэлланадеялась, что все они найдут общий язык. Как-никак цивилизованные люди. Кэ,вне сомнений, женщина интеллигентная, и жалко, что они с Алексом в такихотношениях. Дай Бог, постепенно удастся ввести все в спокойное русло. Меж темРафаэлла после телефонного разговора стала хлопотать, обустраивая третий этаждома Алекса. Она предупредила, что он найдет ее здесь, поскольку она усердноготовит комнаты для Аманды. Завершив же любовно исполненную работу, села накровать и улыбнулась широко и счастливо. За пару дней она сотворила маленькоечудо и была очень горда.

Она превратила спальню в развеселый уголок, комнатунаполнили розовые занавески в цветочках, викторианская плетеная мебель,огромный ковер, тоже в цветочках, антикварный умывальник с белым мраморнымверхом. Она поместила большую розовую азалию в старинный таз, повесила на стеныизящные гравюры в золотых рамках, изображающие цветы. Кровать была с высокимиуглами, с белым балдахином, украшенным розовой каймой; это все доставили толькосегодня утром. На кровати лежало большое розовое атласное стеганое покрывала,меховой коврик свисал с поставленного рядом стула. Занавески в цветочках иплетеная мебель были и в соседней комнатке, предназначенной для занятий.Рафаэлла даже отыскала миленькую парту и поставила ее под окном, а ваннуюкомнату наполнила всяческими женскими пустячками. Сам факт, что она смоглапроделать это за столь короткий срок, был из разряда удивительных, а то, чтоона оказалась способна подкупом и лестью заставить служащих быстро вседоставлять и расставлять, прямо-таки позабавило ее.

Все она приобретала, имея при себе внушительную пачкуналичных, взятых в банке утром в среду, ей не хотелось отражать в своих чекахэти покупки. Все ее счета проходили через старую контору Джона Генри, гденаверняка заинтересовались бы происхождением этих чеков. А так она простоснимет эту сумму и сошлется на то, что брала ее для дорогих покупок, секретаршаи не сообразит, было это до или после ее поездки в Нью-Йорк.

Она немного нервничала – что скажет Алекс? По правде-то онане очень и потратилась, но он просил только поискать кровать. Совершила она,что и говорить, куда большее в верхней спальне, но, если разобраться, было этодостаточно простым и сделано стильно и с большим вкусом. Изобильное вторжениецветов, белые занавески, которые она сама сшивала и окаймляла розовыми лентами,пуфики, разбросанные там и сям, мебель, освеженная ею разбрызгиванием политуры.Таковы были перемены. Дополнительные штрихи, смотревшиеся дорогостоящими,практически такими не были. И она надеялась, что Алекс не рассердится наизбыток украшений, просто оказалось, что она не в силах остановиться, пока непреобразит помещение в уютную комнату для пострадавшей девочки. После всего тогоужаса Рафаэлла стремилась помочь, окружив ее чем-то особенным, такойобстановкой, в которую та сможет окунуться с долгим счастливым вздохом, где онабудет любима и получит возможность разрядиться. Рафаэлла тихо прикрыла дверь ипошла вниз, в спальню Алекса, оглядела там все вокруг, поправила покрывало напостели, подхватила свое пальто, спустилась по лестнице, захлопнула за собойпарадную дверь.