Ну… или не придется. Об этом я подумала, когда спустилась на парковку и у лифтов увидела Хестора.

— Добрый вечер, ферна Хэдфенгер.

— Добрый вечер. — Я улыбнулась, и водитель перехватил мою сумку, пакет с курткой и футляр с нарядом. Не сказать, чтобы я возражала, потому что несмотря на то что приняла душ после занятия, сейчас чувствовала себя ленточкой, которую мутно погладить, отпарить и аккуратно положить в шкаф. А мне еще с чучелом гулять! Которой я так и не придумала имя, кстати.

Мы прошли до флайса, и все мои вещи аккуратно сложили на заднее сиденье.

— Вы хотите заехать домой? — спросил Хестор.

— Что?

— Хотите заехать домой? — снова уточнил он, направляя флайс к рукаву.

Что значит заехать? Я хочу домой! Правда, в следующий момент водитель уже пояснил:

— Ферн Ландерстерг ждет вас на ужин.

А предупредить? В смысле… что значит — ждет?

— У вас случайно нет номера телефона ферна Пандерстерга? — интересуюсь я, чтобы не сказать чего-то позабористей.

Да, я помню, что мы с ним договаривались о свиданиях и о том, что я не буду препятствовать его… гм, желанию со мной сблизиться, но это не свидание. Это больше похоже на то, что меня опять поставили перед фактом, и в таком свете слова Рин совершенно точно оправданы. Это всего лишь политическая игра, в которой меня чем-то хотят занять, чтобы я не фырчала, как недовольный виаренок, а потом все равно сделать объявление. Так или иначе.

— Есть, — произносит Хестор.

— Благодарю. И да, я хочу заехать домой.

Все желание заткнуть уши наушниками и наслаждаться полетом мгновенно испаряется, вместо этого я прокручиваю в голове варианты развития событий и накручиваю себя до такого состояния, что когда открываю дверь, от меня разве что ледяные искры не летят в разные стороны.

— Лаура! — кричит Ингрид из гостиной. — Платье!

— Потом. — Я взлетаю по лестнице и запираю дверь, только после этого набираю номер Ландерстерга, чтобы сказать все, что я думаю.

Чучело бросается ко мне, ставит лапы, и чулки делают «хряп». Как раз в тот момент, когда на том конце раздается голос:

— Добрый вечер, Лаура.

— Добрый, — говорю я, отцепляя коготок от своей ном и насыпая в миску корма. — У меня сегодня нет возможности с вами поужинать.

— Почему? — Голос становится на несколько градусов холоднее.

— Потому что я рано встала, и у меня была серьезная тренировка. Сейчас у меня тоже была серьезная тренировка.

— Они у вас каждый день, если не ошибаюсь.

— Не ошибаетесь. Но об ужинах договариваются заранее, тогда я бы иначе строила свой день, и могла отдохнуть. Чтобы вечер посвятить вам.

— Хорошо.

Это «хорошо» раздается так неожиданно, что все мои заранее приготовленные во флайсе аргументы осыпаются бесполезной кучкой льда.

Он сказал — хорошо? Мне не послышалось?

— Чем вы собираетесь заниматься?

Это он сейчас серьезно, что ли?

— Гулять с чучелом.

— С кем? — переспрашивает Ландерстерг.

— С чу… с вашей виари. Я еще не придумала ей имя.

— Долго же вы думаете.

— Всего два дня.

— Хорошо, — повторяет он.

И отключается. Я стою как дура с телефоном и думаю о том, что либо Ландерстерга подменили оппоненты, либо я чего-то не понимаю. И что это вообще таксе было?

Правда, долго думать мне не приходится, потому что виари наелась и напилась, и теперь требует исполнения хозяйских обязанностей, в смысле, немедленного выгула. Мне вообще с ней повезло, потому что я читала про виарят (совсем маленьких), что иногда с ними случаются казусы. Представляю, как орала бы Ингрид… с другой стороны, комната моя, и убираться здесь тоже мне.

— Ладно, иди-ка сюда, — хлопаю себя по колену. — А имя тебе и правда надо придумать. Может, Эллегрин?

Зато при следующей встрече смогу сказать иртханессе, что я назвала виари в ее честь. Тьфу ты, что вообще в голову лезет. Надеюсь, нашей следующей встречи не будет и что я забуду про нее, как про страшный сон.

— Берта? Нира? Мэллерис?

Виари хлопает глазами и ждет, пока я переоденусь. В этой куртке и правда гораздо теплее, я чувствую это сразу, и это супер. А вот имена к пушистой милоте не липнут от слова совсем, поэтому я бросаю эту бесполезную затею, одеваю поводок и веду крону гулять. Мы спускаемся, но в холле меня уже ждет Ингрид. Демонстративно отшатывается, когда видит виаренка.

— Лаура! Ты не можешь меня игнорировать.

— Я тебя не игнорирую, — говорю я. — Мне сейчас правда не до платья.

— Тебе всегда не до платья. Нужно выбрать фасон, чтобы его успели пошить.

— Ингрид у нас в Хайрмарге никогда не было проблем с нарядами.

— Ты не можешь появиться на празднике Ландерстерга в обычном платье! — восклицает она. — Это должен быть эксклюзив. А ты представляешь, сколько стоит эксклюзив у известного дизайнера, и сколько он будет стоить, если мы еще чуть-чуть потянем время?

— Она сейчас сделает лужу, — предупреждаю я.

Виари и правда крутится на месте, у Ингрид становятся большие глаза.

— Думаю, это потерпит до того, как ты вернешься, — говорит она, и отступает. В спину мне летит — А еще нужно подобрать украшения!

На улице холодно, почти так же, как утром, но в куртке значительно теплее. Я привычно беру виари на руки, и бегу в парк. На самом деле я бы сейчас с удовольствием приняла горячую ванну, расслабилась и подумала о том, что случилось с Ландерстергом. По крайней мере, тот Ландерстерг, которого я знала, никогда бы не сказал «Хорошо»… или сказал бы? Или отец был прав?

Странные мысли меня посещают, пока мы бежим до парка, где-то на середине пути я спускаю виари на землю.

— Тяжелая ты, — заявляю ей. — А если будешь мерзнуть — куплю ботиночки.

Такое заявление, видимо, ее напрягает, потому что на руки она больше не просится. Только топает рядом и пыхтит.

— Ты вполне могла попросить Хестора выгулять ее.

Я не спотыкаюсь исключительно потому, что Ландерстерг поддерживает меня под локоть. Он совершенно один, или, по крайней мере, в пределах досягаемости совершенно один — ни мергхандаров, ни темных флайсов со стеклами, которые не пробьет даже взбесившийся дракон. Короткое пальто расстегнуто, вместо привычного костюма на нем джемпер под горло и брюки, из-за чего у меня отшибает дар речи. Хорошо, что рядом никого нет, иначе картина «Лаура пялится на Ландерстерга» завтра была бы во всех соцсетях страны.

— Парк, — говорит он и кивает на пешеходный перешеек, отделяющий эту сторону улицы от ворот. — Мы пришли.