«Змея, – понял капитан. – Самая настоящая».

Среди «нюхачей», которых на своем веку повидал Линкольн, попадались и идиоты – таких хватало в любой организации, и карьеристы, которым было важно не расследовать, а доложить, но самыми опасными считались такие вот «змеи» – фанатики, живущие от одного расследования до другого. С ними невозможно договориться, их нельзя обмануть. Если хочешь выжить – с ними нужно сотрудничать. И горе, если ты действительно окажешься в чем-то виноват.

– Кто вас назначил, мистер Козицкий? – неожиданно для самого себя спросил Линкольн.

– Я с удовольствием расскажу вам об этом за кружкой пива, сэр, когда вы вернетесь и мы с вами завалимся в «Джонни Мнемоник».

– Откуда вы знаете о моем любимом баре?

– Это моя работа, – спокойно ответил дознаватель. – И еще хочу сказать, что восхищаюсь вашим мужеством, сэр. То, как вы держитесь, говорит о вас больше, чем любая характеристика. Вы очень сильный человек, сэр, я надеюсь на благополучный исход дела и желаю вам удачи. Поверьте, я говорю искренне.

– Спасибо, мистер Козицкий, – кивнул капитан.

– Надеюсь, вы понимаете, что это не последний наш разговор?

– Разумеется.

– И в связи с этим у меня такой вопрос, сэр: возможно, я что-то упустил и о чем-то не спросил, возможно, вы уже знаете нечто, что поможет расследованию. И я спрашиваю: вы ничего не хотите добавить, сэр?

То ли он умел читать мысли, то ли обладал неимоверным опытом и умением «читать» людей.

Несколько секунд Линкольн молчал, разглядывая блеклого, после чего осведомился:

– Как вы догадались, мистер Козицкий? Вы ведь даже на меня не смотрите.

– Это моя работа, сэр, – вежливо повторил дознаватель. И улыбнулся. Глядя на пальцы рук. – Что я должен знать?

– Когда «Сирена» пришла в себя, она сообщила, что была взломана, – медленно ответил капитан.

Блеклый выслушал сообщение равнодушно.

* * *

Заявление Линкольна взбудоражило всех ребят, и после того, как капитан скрылся в клипере, ангар наполнился возмущенным шумом, а главной заводилой, естественно, выступала Октавия. Сначала девушка взобралась на освободившийся контейнер и долго говорила о свободе слова и правилах журналистики, затем присоединилась к компании Арнольда, который был против цензуры только потому, что Фрейзер высказался «за», и устроила бурный спор с Саймоном – одним из приятелей Хиллари, призывавшим друзей не ссориться с капитаном. А потом, немного остыв, подошла к Анне:

– Чудовищно, правда?

– Что именно? – осведомилась Баррингтон.

Анна прекрасно поняла, о чем хочет поговорить Леди, более того: Анна только что обсуждала слова капитана с Баджи и Конфеткой, но не собиралась поддерживать Октавию.

– Цензура! – гневно воскликнула Леди. – Не думала, что обнаружу ее в космосе!

– Космос находится за пределами корабля.

– Точно! Корабль! – ОК посмотрела на Анну так, словно та подбросила неожиданную, но важную мысль. – Юридически мы сейчас на территории инопланетного государства и на нас не распространяются законы Земли.

– Распространяются.

– Почему?

– Потому что мы – с Земли, – язвительно объяснила Баррингтон. – И ты добровольно подписалась под пунктом о неразглашении.

– Тогда я не знала, к чему это приведет.

– Пропадает сенсационный материал?

– В сенсационных материалах – суть журналистики.

– Ты – блогер.

– Я стану журналистом, вот увидишь, – пообещала ОК. Помолчала и призналась: – Но ты права: я в бешенстве от того, что мне не позволили пустить сенсационный материал в Сеть.

– Тебе пообещали эксклюзив.

Напоминание вызвало у Леди веселую усмешку. Она прижалась плечом к Баррингтон, чуть понизила голос и легко кивнула в сторону компании Хиллари:

– Видишь Арни?

– Вижу, – подтвердила Анна.

– Ему я тоже много чего обещала, – хихикнула Октавия. – Но он ничего не получил и никогда не получит.

Несколько секунд изумленная Анна молча смотрела на Леди, после чего уточнила:

– Что ты ему обещала?

– Догадайся, – передернула плечами ОК.

– Когда?

– Давно, еще на той вечеринке.

– Зачем?

– Я выпила немного шампанского.

– Но зачем? – повторила Анна.

– Зачем выпила или зачем пообещала? – уточнила Леди.

– Зачем пообещала?

– Ну, было такое настроение, – улыбнулась Октавия. – К тому же он классно целуется. Очень классно… У меня даже голова закружилась.

– Теперь понятно, почему Арни на тебя так смотрит, – пробормотала Баррингтон, вспомнив взгляды Хиллари.

– На меня все так смотрят, – отмахнулась Леди.

– А когда ты надела эту футболку, – Анна кивнула на принт «Август – император!», – Хиллари просто озверел.

– Ерунда.

– Я тебе поражаюсь.

– Спасибо, дорогуша, – улыбнулась Октавия. – Наконец-то ты говоришь правду.

– Я тебя не хвалила, – насупилась Баррингтон.

– Но ты мною восхищаешься.

– С чего ты взяла?

– Это нормальная реакция, так что я привыкла, – рассмеялась ОК. – Я вызываю зависть, ненависть и восхищение. Последнего больше, и в этом основа моего успеха. Думаешь, легко стать самым популярным блогером в мире?

– С деньгами твоего папы, наверное, не трудно. – Анна попыталась уколоть Леди, но у нее не получилось.

– Если бы деньги гарантировали любовь публики, все богатые девочки давно обрели бы известность и популярность.

– Может, они не хотят, – протянула Баррингтон, понимая, что ОК загоняет ее в ловушку.

– Все хотят, – отрезала Леди.

– Тогда что им мешает?

– Ты скажи.

Несколько секунд девушки смотрели друг другу в глаза, а затем Анна произнесла то, чего ни в коем случае не собиралась говорить этой взбалмошной стерве:

– У тебя есть талант.

– И снова спасибо за честность, дорогуша, – рассмеялась Леди. – Баррингтон, ты – чудо. Я не ожидала, что ты когда-нибудь признаешь, что мой успех покоится не только на деньгах отца.

– Я тоже, – буркнула Анна. – Но это не значит, что я тобой восхищаюсь.

– Постепенно ты преодолеешь этап отрицания и примешь свое отношение ко мне как должное.

От такой веселой наглости оставалось лишь развести руками.

– Ты заносчивая, – сообщила Анна. – Тебя считают стервой.