— Благодарю, Тони. И очень ценю…

Сделав шаг вперед, я обняла Раша. Хотя он и обнял меня в ответ, тело его оставалось твердым как камень.

— Потом напиши мне. Дай знать, что с Эдвардом.

Раш кивнул.

Папа открыл дверь, но перед выходом я остановилась и посмотрела через плечо. Наши взгляды встретились, но Раш не сказал ни слова, не попытался удержать меня. Не то чтобы я ожидала этого. Однако получилась грустная репетиция. Так вот как это будет происходить на следующей неделе: мы тоже уезжаем с папой. Только из Хэмптонса. И тогда я попрощаюсь с Рашем. Навсегда.

К восьми часам я едва волочила ноги. В «Высотке» было оживленно, трудно за всем уследить. Хотя минут десять назад, когда вошел Раш, он выглядел изможденным, все в той же одежде, в которой поехал вчера в город. Наверное, провел остаток дня в больнице, потом сразу отправился на работу. Ранее я написала, что визит к доктору прошел хорошо, и спросила, как дела у Эдварда. Ответ был коротким: «Придурка пока не убил. Это плюс».

Почти до половины десятого в вечерней суете наступило затишье, так что я смогла заскочить в кабинет босса. Постучала в открытую дверь.

— Эй, как ты?

— Держусь. А ты?

— Нормально. Не подрался с Эллиотом?

— Нет. Но фингал под глазом он получил.

— Каким образом?

— Этот ублюдок свалился со стула, на котором дрых в приемном покое. Приземлился прямо на физиономию. Это исправило мне день.

Я улыбнулась.

— Как Эдвард?

— Доктора довольны. Собираются через несколько дней вывести его из комы.

— Замечательно.

Раш кивнул и взял стопку бумаг.

— Как провела день с отцом? — спросил он, отвернувшись, чтобы сложить бумаги в картотеку.

— Хорошо. У нас был запас времени, так что он помог передвинуть мебель. Я заказала кое-что для малыша, поэтому потребовалось пространство.

Раш превратился в ледяную статую. Прежде чем повернуться, он на целую минуту застыл. Потом пристально посмотрел на меня.

— Итак, думаю, у тебя все готово. Для возвращения.

— Ага. Собираюсь туда, — произнесла я, не поднимая глаз.

Когда мне это удалось, я встретила устремленный прямо на меня взгляд Раша.

— Рад за тебя.

Он схватил со стола папку и, глядя на нее, сказал:

— Тебе нужно что-то еще? У меня накопилось много дел.

Каким-то образом мне удалось сделать несколько шагов и закрыть за собой дверь кабинета. Но я не была уверена, что мне удастся оставить позади себя этого мужчину через неделю, когда придется выйти оттуда навсегда.

Я устал.

Чертовски устал.

Голова кружилась от постоянного мотания в больницу и обратно в Хэмптонс, от неумолимо надвигающегося отъезда Джии.

Отца наконец вывели из комы, что было большим облегчением. Ему предстоял долгий путь к выздоровлению. И ему совсем не способствовало идиотское поведение Эллиота. Придурком он был всегда, но за последние несколько месяцев достиг на этом поприще новых высот. Казалось, еще немного, и дальше будет некуда.

По дороге из Нью-Йорка домой я раз двенадцать с трудом сдерживал порыв завернуть куда-нибудь за сигаретами. Каждый раз, когда тянуло остановиться у придорожного магазинчика, заставлял себя вспомнить один рекламный ролик. Его крутили по телику во времена моего детства. Пугал он меня до чертиков. На экране мужик с дыркой в горле предостерегал от курения. В конце он был уже мертвым. Каждый раз, когда уже почти сдавался, я усилием воли рисовал в воображении тот ролик. Столько ведь уже продержался, смогу и дальше.

Было поздно, темнота хоть глаз выколи. Огни на шоссе сливались в пучок размытых светящихся линий. Приходилось часто моргать, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь.

Только съехал с Лонг-Айлендского шоссе, как глаза ослепили фары приближающегося автомобиля. Вдруг показалось, что он направляется прямо на меня.

Черт.

Джиа.

Резко свернул, едва не потеряв контроль над своим «Мустангом». Все обошлось.

Джиа.

Что это было?!

Я только что чуть не протаранил чужой автомобиль?

Сердце чуть не выскочило из груди. Тело трясло как в лихорадке.

Джиа.

Было непонятно, то ли встречная машина метила прямо мне в лоб, то ли это я был виноват, то ли просто слишком нервно среагировал. Но одно было ясно: на долю секунды я был уверен, что нахожусь на волосок от смерти. И в этот момент подумал не о ком-нибудь, а о Джии.

Ну разве все не ясно, как божий день.

Держа небольшую скорость, я вытер рукавом лоб и продолжал на ходу собирать мысли.

Радио дико раздражало. Без конца переключал разные станции, не задерживаясь ни на одной песне больше двух секунд.

Не то.

Не то.

Не то.

В конце концов выключил его.

Зазвонил телефон. Глянув вниз, увидел, что это мама.

— Привет, ма, — все еще чувствуя, как гулко в груди колотится сердце, ответил я.

Похоже, на заднем плане в ее комнате работал телевизор.

— Ты вроде запыхался, сын.

— Есть такое, — выдохнул я.

— Странное чувство, будто что-то не так. Поэтому решила позвонить и проверить. У тебя все в порядке?

По телу пробежал озноб. У мамы было странное чувство? Если это не жуть, то как это еще назвать? Ночь становилась все более отмороженной.

— Ты меня здорово сейчас напугала.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда ты сказала про странное предчувствие. Почти уверен — несколько секунд назад чудом избежал смерти. Или чуть не сошел с ума.

— Что?! — сразу запаниковала мамаша. — Что случилось?

— Я в порядке. Не хотел пугать, но только что избежал лобового столкновения. По крайней мере, так думаю. Все случилось так быстро, что не успел сообразить: то ли слишком остро среагировал, то ли действительно была опасность аварии. Ничего подобного со мной никогда не случалось. Вот все, что могу сказать… Вспотел как последний ублюдок. Извини за мой французский.

— Слава богу, с тобой все в порядке. Ты, должно быть, изрядно переволновался.

— Я всегда спокоен в экстремальных ситуациях. Не понимаю, почему вдруг меня накрыло.

— Что ж, ты сейчас сам ответил на свой вопрос. У каждого случается переломный момент. Хоть раз в жизни каждому надо его испытать, сын. Но, пожалуйста, старайся не садиться за руль уставшим. Надеюсь, ты усвоил урок.