но я вовсе не думаю о столь неестественном. Мы достаточно знаем о генетике теперь, чтобы понять, что не может сразу возникнуть совершенно новый взгляд на человеческое бытие. Любое изменение происходит в форме изменения индивидуумов.

— Но что, если это изменение нераспознаваемо? — спросил Донал.— Предположим, что у меня имеется способность видеть совершенно необычный цвет. Как я могу описать его, если вы не в состоянии увидеть это?

— О, все равно мы сумеем понять,— ответил Сэйона.

— Но все же не увидите его сами.

— Нет, конечно,— сказал Сэйона,— но это не так уж важно, если мы знаем, что это такое.

— Вы уверены? — настаивал Донал.— И что же вы получите, если узнаете, что такая способность существует?

— Конечно, ничего хорошего,— согласился Сэйона,— но с другой стороны, для него в этом тоже нет ничего хорошего. Он, несомненно, смог бы даже скрыть эту способность. И эта мутация исчезла бы без продолжения.

— Я не согласен с вами,— сказал Донал,— я и есть такой сверхчеловек, обладающий сверхзнанием — интуицией. Это мой единственный особый талант, но он превосходит все существующие способности людей.

Сэйона рассмеялся.

— Согласно моему мнению, это ничего хорошего вам не принесло, вы были даже не способны обнаружить все. Я так давно не применял сократовского метода в спорах, что не узнал его, когда он был применен против меня.

— Возможно, вы подсознательно сопротивляетесь признанию этой моей способности.

— Нет, нет, довольно,— сказал Сэйона.— Вы выиграли, Донал. Но в любом случае, спасибо за разговор.— Он улыбнулся.— Ну, а теперь не сможете ли вы мне сказать, в чем действительно секрет ваших успехов?

— Я человек интуиции,— ответил Донал.

— Конечно,— согласился Сэйона,— конечно, вы человек интуиции. Но только интуиция не может...— Он засмеялся.— Что ж, благодарю вас, Донал...— он помолчал, но Донал не обернулся.— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи,— ответил Донал. Он слышал, как шаги Сэйона удалялись.

— Спокойной ночи,— сказал Сэйона в зале.

— Спокойной ночи,— ответила Анеа.

Шаги Сэйоны пропали в тишине. Донал не двигался. Он чувствовал рядом Анеа.

— Только интуиция,— повторил он шепотом,— только...

Он поднял глаза к неизвестным звездам, как человек утром на прохладном от росы поле в начале долгой дневной работы, когда свободный вечер еще далеко. Он видел то, что ни один человек — даже Анеа — не мог видеть. Медленно он опустил глаза. Медленно повернулся, и по мере того, как он поворачивался, это выражение исчезало с его лица. Как сказала Анеа, он прятал свой блеск от людей, чтобы не ослепить их. Он бросил последний взгляд в неизвестное, в будущую жизнь человека.

 Гордон Диксон

ВТОРАЯ ДОРСАЙСКАЯ ВОЙНА

Солдат, не спрашивай, как и что,

Там, где война, твое знамя вьется.

Орды врагов идут на нас.

Смелей воюй — и счастье найдется!

Это игрушки, химера, обман:

Величие, слава, хвала и почет.

Людскую ложь ты им оставь!

Только вера идет в зачет!

Кровь и горе, печаль и Скорбь —

Нас эта участь ждет — учти!

Крепче держи, сжимай клинок!

Нет большего счастья, чем в битву идти!

И будем мы, избранники Божьи,

Стоять Перед троном с мечами в руках.

Молимся Господу Богу,

Лишь он один у нас в сердцах!

Это боевой гимн колонизировавшей Космос фанатичной армии. Существовала только одна сила, которая могла противостоять им,— ДОРСАЙ!!!

ГЛАВА 1

...Гомеровская «Илиада» начинается словами: «Это история о ярости Ахиллеса». История, которую поведаю я вам,— о моей ярости. Я, землянин, выступил против людей двух миров, называемых Френдлиз: против Гармонии и Ассоциации. Это ярость, подобная Ахиллесовой, это моя ярость — человека с Земли.

Вас это удивляет?

В те дни, когда сыновья более молодых миров являются более высокими, сильными, более искусными и умными, чем мы, люди со старого Мира? Тогда как же мало вы знаете Землю и ее сыновей.

Оставьте ваши молодые миры и возвращайтесь назад, к материнской планете. В благоговении коснитесь ее. Она все еще здесь и все такая же.

Ее солнце все так же светит над волнами Красного моря, которые расступились перед Богом. Ветры все так же дуют в ущелье Фермопил, где Леонид с тремя сотнями спартанцев сдержал орды Ксеркса, царя Герони, и тем самым изменил историю. Здесь люди боролись и убирали, рождались и хоронили своих близких. Все это было более 500 тысяч лет назад. В те времена новые миры были только мечтой. Думали ли вы о тех тысячелетиях и поколениях людей, которые рождались и умирали под одними и теми же небесами и на той же самой земле и которые оставили на всех нас отметки — в крови, на теле, в душе?

Планеты... Им нет числа!

Люди Дорсая стали прирожденными солдатами. Воинственные, без чувства самосохранения, опытные, умелые, бесстрашные.

Люди с Культиса и Мары глубоко проникали во внутренний мир человека в своих попытках дать ответы на вопросы, интересующие все человечество.

Ученые с Нептуна и Венеры настолько ушли вперед по пути умственного развития, что могли с трудом общаться с нами, обыкновенными людьми.

Но мы — «тупые», низкорослые, простоватые люди старой Земли — имеем нечто большее, чем любой из них. Мы все еще храним в себе человека, генетику нашего рода, от которого прочие миры сохранили лишь осколки — яркие, сверкающие, прекрасно обработанные...

Но ведь это только осколки!

Если вы один из тех, кто подобно моему дяде Матиасу Олину пренебрегает нами, то я приведу вам в пример Анклав свЛуиса, где 42 года назад землянин по имени Марк Торр, человек великого видения, первым начал строить то, что через сотни лет будет именоваться Окончательной Энциклопедией.

Массивная, сложная и в то же время тонкая структура. Вы сможете увидеть ее с орбиты материнской планеты. Через сотни лет она уже будет существовать, но никто не знает, как это произойдет. Теория Торра гласит, что существует забытая память человечества — такая скрытая часть земной души, которую юные миры утеряли и не способны больше никогда вернуть.

Вглядитесь в себя. Идите в Анклав св. Луиса и присоединитесь к одному из тех потоков людей, который проведет вас через