Наверное, самое известное блюдо из гусиных потрохов – это паштет из гусиной печени (pate de fois gras), изобретенные в XVIII в. во Франции. О нем речь пойдет дальше. Но печень готовили и другими способами.

Гусиные печенки, жаренные на рашпере[46]

Печенки гусиные обмой и дай им опять высохнуть. Досыпь солью и перцем, а потом каждую порознь омачивай в разболтанных яйцах, обваляй в истертом белом хлебе и зажарь на рашпере.

Об арзамасских гусях будет вспоминать Пушкин в 1820 г., когда напишет друзьям из Кишинева: «.. мы, превосходительный Рейн[47] и жалобный сверчок, на лужице города Кишинева, именуемой Быком, сидели и плакали, воспоминая тебя, о Арзамас, ибо благородные гуси величественно барахтались пред нашими глазами в мутных водах упомянутой речки. Живо представились им ваши отсутствующие превосходительства, и в полноте сердца своего положили они уведомить о себе членов православного братства, украшающего берега Мойки и Фонтанки».

Да, «арзамасцы» знали толк в еде, недаром Жуковский сложил шуточную балладу о том, как «арзамасцы» собираются:

…на береге Карповки (славной реки, где не водятся карпы,

Где, по преданию, Карп-Богатырь кавардак[48] по субботам

Ел, отдыхая от славы).

Карповка – река, протекающая в Петроградском районе Петербурга, а в XIX в. – за городской чертой. Название ее в самом деле произошло не от карпов, а, скорее всего, от финского слова korppi – «ворон». На ее славных берегах находилась дача одного из «арзамасцев», С.С. Уварова. И под ее гостеприимным кровом «Арзамасу» пророчит светлое будущее «нечто пузообразное, пупом венчанное»[49]:

Тише ль бурчало оно в часы пресыщенья, когда им

Водка, селедка, конфеты, котлеты, клюква и брюква

Быстро, как вечностью годы и жизнь, поглощались?

Но и их противники – «Беседа», тоже знали толк в хорошей трапезе. Вспомним знаменитые стихи Державина:

Шекснинска стерлядь золотая,

Каймак и борщ уже стоят;

В графинах вина, пунш, блистая

То льдом, то искрами, манят;

С курильниц благовоньи льются,

Плоды среди корзин смеются,

Не смеют слуги и дохнуть,

Тебя стола вкруг ожидая;

Хозяйка статная, младая

Готова руку протянуть.

2

Язык самого юного Пушкина в высшей степени космополитичен, как и его меню. А точнее то, что он предлагает своему Онегину в первой главе «романа в стихах», написанной в Кишиневе, но всецело проникнутой петербургскими впечатлениями и воспоминаниями о тех