стоянках наконечников стрел сейминского типа[426] и обнаруженной на Подборица-Щербининской стоянке абашевской медной розетки[427]. Но с такой датировкой трудно согласиться.

Черешково-двушипные наконечники стрел сейминского типа появляются не ранее середины II тысячелетия до н. э. Этим временем определяется начало Сейминского могильника[428], Значительное число такого типа наконечников стрел обнаружено в раннеабашевском Пепкинском[429] и в Покровских курганах[430], время которых определено серединой II тысячелетия до н. э. Сейминские формы наконечников стрел чрезвычайно редки в волосовских памятниках. Они в количестве двух экземпляров найдены лишь в верхнем горизонте Володарской стоянки, кстати, вместе с поздняковской керамикой. Поэтому не исключена их поздняковская принадлежность. Но и в противном случае эти наконечники могут определить лишь время прекращения жизни на Володарской стоянке, а вместе с ним и время финала волосовской культуры. О том, что волосовская культура прекратила свое существование ближе к середине II тысячелетия до н. э., свидетельствует и находка медной розетки абашевского типа на Подборица-Щербининской стоянке[431]. Абашевские племена на Средней Волге появляются в середине II тысячелетия до н. э.[432], в это же время, очевидно, прекращают свое существование наиболее поздние волосовские поселения. Наиболее вероятной датой волосовских памятников позднего периода следует считать вторую четверть II тысячелетия до н. э., что подтверждается следующим:

а) многочисленные поселения, локализованные вокруг известного Сейминского могильника XV в. до н. э. с его выраженным кремневым инвентарем[433], почти не содержат характерных сейминских наконечников стрел и ножей, обычных в памятниках середины и третьей четверти II тысячелетия до н. э. (см., например, Кубашевское поселение[434], Атли-Касинский курган[435], Борисоглебские и Мало-Окуловские раннепоздняковские курганы[436]);

б) на ряде поздневолосовских памятников имеются датирующие предметы, в том числе: бронзовое тесло северокавказского типа, найденное на Панфиловской стоянке[437], небольшой медный листовидный нож с короткой невыраженной рукояткой из V Удельно-Шумецкой стоянки, напоминающий пластинчатые ножи первой половины II тысячелетия до н. э.; наличие на ряде памятников (V Удельно-Шумецкая, Подборица-Щербининская, Бораньская) редких фрагментов ранней балановско-фатьяновской керамики, также датированной не позже середины II тысячелетия до н. э.;

в) прекращение существования большинства волосовских памятников в середине II тысячелетия до н. э., о чем свидетельствуют, с одной стороны, отдельные находки вещей (наконечники стрел сейминского типа, абашевская розетка и т. п.) на поздних поселениях, а с другой — начало развития с середины II тысячелетия до н. э. на базе синтеза волосовских и пришлых племен (балановско-фатьяновских, раннесрубных и т. п.) новых культурных образований — чирковско-сейминской, приказанской, поздняковской[438].

В заключительный период своего развития волосовские племена занимали значительную область лесостепной полосы Восточной Европы — от нижнего течения р. Камы на востоке и далее на запад почти до Прибалтики и Карелии[439]. Такое широкое распространение, естественно, должно было привести к оформлению локальных групп со сложением своеобразных черт в материальной культуре.

Наиболее восточная группа памятников, занимавшая Казанско-Марийское Поволжье, представлена верхним горизонтом стоянки Обсерватория III[440], поздне-волосовскими комплексами па Атабаевской, III Матюшинской, II Тетеевской, Балымской[441], Криушинской, Яндашевской, Тувсинской (Шихран-Ту) и других стоянках. Керамика отмеченных пунктов, несмотря на общую ее близость к поздневолосовской, обладает рядом своеобразных черт — абсолютным преобладанием гребенчатой орнаментации в сочетании с однорядно-ямочными углублениями по краю горла (рис. 41), отсутствием узоров из оттисков парной и «шагающей гребенки», преимущественной обработкой поверхности сосудов штриховой зачисткой и т. п. Позднее все эти особенности наглядно проявляются в ранней приказанской керамике (средний горизонт Займище III, Криуши, Ново-Мордово и т. п.). Как далеко на восток проникали поздневолосовские племена, мы пока не знаем. Судя по находкам типичных фрагментов поздневолосовской керамики на IV Ембулатихинской, IX Бозяковской, I Лебединской, IV Масловско-островной, III Урнякской и других стоянках, можно полагать, что поздневолосовские племена во второй четверти II тысячелетия до н. э. еще обитали по обоим берегам нижнего течения Камы вплоть до устья Белой (рис. 33).

Рис. 41. Поздневолосовская керамика из стоянок Казанского Поволжья и Нижнего Прикамья.

1–8 — Балымская; 2 — Шихран-Ту; 3 — IX Бозяково; 4 — III Обсерватория; 5 — Криуши; 6, 7, 9 — I Бозяково.

К западу от казанско-чувашской группы поздневолосовских памятников вплоть до устья р. Ветлуги существует территориальный разрыв протяженностью почти в 150 км (рис. 33). Неоднократные разведочные поиски, предпринятые здесь в последние годы (в 1960 г. П.Н. Старостиным, в 1964 г. В.Г. Патрушевым), не обнаружили ни одного поздневолосовского памятника. По-видимому, отсюда поздневолосовские племена были вытеснены балановскими племенами, достаточно густо заселившими в первой половине II тысячелетия до н. э. эти районы Среднего Поволжья.

Следующая группа поздневолосовских памятников расположена в основном в левобережье Волги, в (пределах устья р. Ветлуги и почти до устья р. Оки (рис. 33). К числу их следует отнести-стоянки на Ахмыловских дюнах, I, II Выжумские, I, II Сутырские, I, IV, V Удельно-Шумецкие, II Вязилкинскую стоянки, поселения I и III Луговой Борок и IV стоянку у затона Парижской Коммуны[442]. Особенностью орнаментации керамики этих памятников является сочетание оттисков гребенчатого штампа с прочерченными линиями и отсутствие таких специфичных штампов, как парная гребенка, «рамка» и т. п. Характерна также чрезвычайная редкость ямчатых углублений. В мотивах орнамента наблюдается известное усложнение сюжета, впрочем, это явление характерно почти для всей поздневолосовской керамики. На некоторых стоянках этой группы — I Сутырской, I и V Удельно-Шумецких, II Вязилкинской — отмечается появление раннебалановской керамики, что свидетельствует о вступлении населения, с которым связаны эти памятники, в контакт с балановскими племенами.

Еще одна группа поздневолосовских стоянок занимала нижнее течение р. Оки. Это поселения I Гавриловское[443], Холомонихинское[444], Подборица-Щербининское[445], Садовый Бор[446], Панфиловское[447] и, вероятно, Плеханов Бор[448]. Пожалуй, это наиболее изученная и поэтому классическая группа, ведущие черты керамики которой (табл. Г; рис. 40, 10) явились определяющими для керамики всего поздневолосовского периода. Наиболее ранней и в то же время наиболее северной в этой группе является I Гавриловская стоянка, расположенная в гуще памятников, относимых большинством авторов к числу позднебалахнинских — Балахна Б, по О.Н. Бадеру, и Балахна III, по И.К. Цветковой.

Собственно волосовские племена, как мы видели выше, еще в самом начале формирования своей культуры продвинулись далеко на запад вплоть до Валдая и Приильменья[449]. Очевидно, с районов Верхнего Поволжья в первой половине II тысячелетия до н. э. волосовскими племенами были заселены более северные области Прионежья[450]. Вероятно, по этому же пути волосовцы дошли до берегов Белого моря, о чем свидетельствует близкая к волосовской керамика, найденная Ю.А. Савватеевым на стоянках Золотец и Залавруга.

Западные группы