– Слезай, глупая! Упадешь ведь!

Вместо того чтобы послушаться, тварюшка изящным прыжком перебралась на стену дворца, проворно вскарабкалась по лепнине на крюк с фонарем и усердно начала грызть потемневший металл.

– Ну, как хочешь. Мне пора искать камушек, а ты тут оставайся в одиночестве.

С этими словами я ушла обратно в зал. В спину понеслось такое возмущенное стрекотание, что я невольно рассмеялась и обернулась.

– Что? Не хочешь со мной расставаться? Боюсь, Александр не разрешит взять тебя с собой. Да и поверь, тебе лучше жить на планете без всех этих людей и прочих вредных существ. Мы только разрушаем все.

Зверушка сидела-сидела себе на часах, немного покосившихся и давно уже остановившихся. И вдруг как скажет человеческим, очень нежным и мелодичным голосом:

– Я оставлю его здесь. Чтобы он его нашел.

Я заорала так, что, наверное, Александр услышал бы меня и без эмирта.

– Брилл!

– Я в порядке, я просто… ты это слышал?

– Кто там с тобой?

Зверушка смотрела, не мигая, и выглядела будто бы виноватой.

– Я не знаю… она говорит.

– Зверь? Я буду через минуту, оставайся на месте.

Сердце колотилось в груди со страшной силой.

– Ты что, умеешь говорить? – спросила я.

Устыдилась того, как голос задрожал. Ну же, Брилл, будь смелее! В тебя влюбился космический принц, а ты дрожишь перед зверьком размером с котенка.

– Будь осторожна, Асме, – теперь зверь заговорил уже другим, мужским, голосом. – Ты нужна нам.

– Да ты птица-говорун! – изумилась я и немного успокоилась.

То есть не птица, конечно. Но разве кто-то не читал старую земную сказку о путешествии девочки за инопланетными зверями? Там тоже была птица, подражавшая голосам, которые некогда слышала.

– Так ты жил здесь еще когда были дгнарны! И запомнил… поразительно. Постой-ка, о чем ты говоришь? Что спрятала Асме?

Зверушка принялась активнее скрести по часам.

– Ох, я дотуда не достану!

– Зато достану я.

Вернувшийся Александр выглядел мрачным и обеспокоенным.

– Ты как? Она тебя не кусала?

– Нет, она… сложно объяснить. Как попугай! Запоминает то, что слышала, и повторяет. Страшно подумать, столько лет прошло! Похоже, в часах что-то есть, давай посмотрим?

Я впервые видела, как работают антиграв-ботинки. Александр просто взмыл в воздух так, словно делал это каждый день. Одним движением он оторвал часы от стены и спустил на землю.

Зверек тут же подскочил к ним и принялся скрести лапками по стеклу.

– Что он хочет? – спросила я, но прежде, чем Александр ответил, увидела все сама.

Часы у дгнарнов отличались от часов на Земле как минимум тем, что делились на двадцать шесть отрезков. А еще вместо стрелок по циферблату когда-то, во времена, когда на главном балконе дворца еще показывалось время, двигались металлические посеребрённые круги. А вот в центре сверкал небольшой, размером с шарик из аквариума, камень.

Он был абсолютно прозрачный, с сотней крошечных граней, каждая из которых давала световые отблески. Камень словно светился изнутри.

– Похоже, это то, что нам нужно, – сказала я.

– Да, описание совпадает. Я рад, что не пришлось ворошить всю эту стену с книгами.

Зверек, довольный проделанной работой, вскочил на перила и уставился на нас своими глазами-блюдцами.

– Сердце Шератана? Не слишком ли метафорично для конца, Асме? – мужским голосом поинтересовался он.

– Зато в самый раз для начала.

Пока мы вслушивались, зверек спрыгнул с перил и был таков – убежал, только его и видели!

– Кого он изображал? – спросила я.

– Тарна, полагаю. Часы выглядят как тайник. Они уходили из дворца в спешке, пряча самое ценное. Ладно, идем на корабль. Облетим планету, как и хотели.

– Погоди! – Я схватила Александра за руку. – Давай уберем на место книги? Так нельзя…

* * *

Мы вернулись на корабль только когда наступила ночь. Вернуть книги на полки заняло всего полчаса, но удержаться и не пройтись по дворцу мы не могли. Молча бродили по коридорам, представляя, как оно тут все было. Как по коридорам ходила таинственная Асме с красивым голосом, как бегала забавная зверушка и запоминала все, что говорят во дворце.

Замок изнутри оказался сложным, многоуровневым, как паутина. С высоты последнего этажа можно было видеть балконы, коридоры и переходы, а в самом-самом низу, изрядно потрепанный, заросший диким вьюнком, расположился холл.

– Вот так стояла королева, – хмыкнул Александр, – как ты, у перил. И взирала на делегации, которые принимал тарн. Вряд ли ей разрешено было вмешиваться в его встречи, так что обо всех событиях она узнавала или от слуг или случайно подсмотрев. Стояла и смотрела.

– Грустно.

– Не знаю. Может, у них было что-то намного более ценное, а мы не понимаем. Я всегда смотрю на каких-нибудь дикарей, не умеющих пользоваться вилкой, и думаю: вот у них беспросвет. А потом, когда сижу седьмой час на встрече с какими-нибудь послами, размышляю, как бы здорово было сейчас побегать по джунглям с копьем наперевес, проветривая гнездо.

Я рассмеялась, так живо представив эту занимательную картинку.

– Но ты же не идешь и не бегаешь вместо следующей встречи.

– Мама расстроится, – совершенно серьезно сказал Александр.

Так, обследуя дворец, мы дошли и до жилой части. Несколько купален, с виду вполне современных. Но, конечно, изрядно потрепанных временем. Сюда, на высоту, еще не добрались звери и растительность, поэтому многое хоть и было покрыто слоем пыли, смотрелось идеально новым. Как, например, здоровая спальня размером с небольшой ледовый каток.

Круглая кровать, словно утопленная в полу – чтобы лечь, надо было спуститься по трем ступенькам вниз, шкафы и даже своего рода подвесные кресла со столиком. Я не удержалась и села в одно из таких.

– И как? – поинтересовался Александр.

– Есть я бы так не смогла. Укачивает.

– Пошли потестируем во-о-он там…

Он притянул меня к себе и двинулся к кровати, явно задумывая что-то недоброе. Ну или доброе, потому что я никак не могла сообразить, мне сейчас хочется забыться и поддаться ласковым прикосновениям или все же призвать к порядку этого наследника погибших цивилизаций.

Второе все же победило, несмотря на то что щеки уже пылали.

– Так нельзя!

– Что нельзя? Я, как один из последних дгнарнов, а значит, наследник всего этого, имею право пользоваться имуществом. И мне уже смертельно надоела койка в каюте корабля. Я хочу кровать, Брилли, большую, чтобы тебя распробовать.