– Эдик, не дрейфь! – Федор панибратски хлопнул первого лейтенанта по плечу. – Самому потом спокойнее станет. Да и капитаном станешь быстрее. Надо же малость отплатить супостатам той же монетой!

– Но могли бы заранее согласовать операцию с нашим командованием. К чему все эти тайны?

– А потом нарваться на еще одну встречу? – не выдержал Найденов.

– Почему?

– Просто так. Но до сих пор почти каждый поход сопровождался как бы случайным боем. Ничего не хочу сказать, но чем меньше людей знает о планах, тем лучше.

Эдуард посмотрел с некоторым недоверием, потом задумался и кивнул.

– Подозреваете нас?

– Не вас. Но откуда-то они узнают о наших перемещениях. Не знаю, как тебе, мне, например, собственная шкура дорога. Лучше поосторожничать, чем прокричать о предстоящей операции на всю окраину.

– Прошу прощения, что вклиниваюсь в беседу, но мы тоже отметили поразительную осведомленность противника. Такое впечатление, будто каждый раз буканьеры старательно разрабатывают контроперацию, – вступил в разговор граф.

На фрегате стало людно. Раз Акулинин флаг переносить на другой корабль не стал, то поневоле приходилось держать при командующем офицеров связи от каждого из союзников. Первый лейтенант хотя бы воспринимался почти как свой, не зря же вместе участвовали в бою, граф же пока был гостем. Но хотя бы вел с казаками себя не так высокомерно, как при первом официальном визите. Иногда мелькало что-то, мол, я – представитель знати, и тут же перебивалось тем, что офицеры Нового Оренбурга тоже являлись дворянами, большинство – отнюдь не в первом поколении, а как бы еще не древнее, чем уроженцы маркизатов. Русская-то Империя существует гораздо дольше.

Но на одном корабле друг к другу привыкаешь быстро…

* * *

– Пространство чисто. Никаких кораблей.

– Добро, – кивнул Акулинин.

Во всяком случае, Найденов решил, что кивнул. Как старший офицер Георгий вновь находился в запасном командном посту и следил не за происходящем в главной рубке, а за показаниями сканеров и приборов.

– Крепостей рядом с планетой не наблюдается. Есть какие-то засечки на поверхности. Пока дистанция не позволяет идентифицировать четко.

– Легким силам подготовиться к атаке поверхности! БДК и мониторы – вторая линия. Третья – непрерывно сканировать все пространство. «Ханжину» и «Могутнову» – разведка.

Акулинин выслушал подтверждения приказа и выдохнул:

– Удачи всем! С богом, казаки! За Веру, Царя и Отечество!

– С нами бог и атаман! – отозвался кто-то.

А затем началось.

Головные струги передали четкую картинку, и сразу посыпались определения целей. Три космодрома, на них – не меньше пяти десятков кораблей. При каждом космодроме городок, еще какие-то поселения наподобие деревень с полями вокруг, вроде бы несколько шахт…

– Там два «Мистраля».

– Добро. Значит, точно наши, туанские…

И первый залп с планеты. Орбитальных крепостей буканьеры не имели, зачем вкладываться, когда лучшая защита – это само положение базы, но батареи на поверхности все-таки стояли. Соединенная эскадра укрывалась за полями отражения, так ведь ни одно поле не делает корабль совсем невидимым. Тем более вблизи. И еще хорошо, что вся мощность была подана на защиту.

– «Ханжин», «Могутнов»! Уходите! Включайтесь в общую работу в линии. Огонь по готовности группами. Цель первая – батареи. Распределение…

На отходе разведчики дали несколько залпов по планете. Не по стационарным батареям – справиться с их защитой фрегаты все равно бы не сумели, – а по застывшим на космодромах кораблям. Взрывы подтвердили выбранную тактику. То, что произошло с «Ермаком» на Туании, теперь многократно повторялось здесь.

Грозные в открытом космосе буканьеры пали жертвой собственной безалаберности. Все вполне понятно. Они были настолько уверены в том, что никто не найдет базу, что, даже отметив приближающийся за полями отражения флот, наверняка долго принимали его за свой, колебались, а когда осознали ошибку, стало уже поздно. Люди не живут в кораблях, когда последние стоят на твердой земле. Теперь, чтобы поднять эскадры в космос, требовалось сначала собрать их экипажи, а уж потом терять время на предстартовую подготовку и прочие неизбежные процедуры. Да хотя бы защитные поля включить – тоже не минутное дело. На стоянке-то, где почти все системы отключены.

Практически противником союзников на первом этапе могли выступить лишь стационарные батареи. Опять-таки, если на них в данный момент имеются люди. Судя по первым выстрелам, кто-то там был, дежурные ли, полные расчеты, однако все ли огневые точки уже сказали свое слово?

Для гарантированного подавления сопротивления в первую линию лучше было поставить тяжелые корабли с мощным вооружением. Однако они требовались на тот случай, если к буканьерам подойдет помощь, и потому пока приходилось рисковать легким флотом. До подхода тяжелых мониторов.

Казаки впервые опробовали залповую стрельбу из орудий со смещенной спин-частотой по реальным целям. Одна из батарей сразу умолкла, но их общее число оказалось куда больше, чем тех, которые успели засветиться против первой пары разведчиков. Возможно, частично по расчету, скорее же – по факту готовности. Внезапность имеет немалые преимущества.

– Вижу взлет чужака.

Ну вот, кто-то уже опомнился и решил не то подняться для боя, не то удрать. Не очень удачно. Совмещенным залпом беглеца удалось сбить прямо на взлете, и яркая вспышка в атмосфере была предупреждением всем остальным.

Другая вспышка, уже в космосе, являлась предупреждением для союзников. От республиканского корвета не осталось ничего, кроме осколков и пыли. Почти сразу последовало сообщение с казачьего струга. Тот не взорвался, но потерял управляемость и теперь падал на планету.

– «Непобедимому» – вывести поврежденный корабль из боя.

– Принято. Выполняю.

– Я «Могутнов». Главный калибр вышел из строя. Имею потери.

– Выходите из боя. Пытайтесь починиться.

– «Углецкий». Имею потери. Работать могу.

– Где мониторы?

– Подходим. Вступление в зону эффективного огня через шесть минут.

Но шесть минут еще требовалось продержаться. Десантные корабли были уже рядом, только до подавления обороны выбрасывать пластунов на поверхность не имело смысла. При всей маневренности ботов половину собьют еще в воздухе. Если не больше. А терять людей напрасно казаки не привыкли.

Буканьеры успели опомниться, и стационарные батареи вели достаточно меткий огонь. Правда, часть их была уже уничтожена, так ведь и оставшихся с избытком хватало против корветов и фрегатов. Еще несколько пиратских кораблей попыталось подняться с разных космодромов. Кому-то это удалось, кому-то – нет. Про пиратов можно было сказать немало плохого, но они были воинами и сдаваться не собирались.