К счастью, на кухне не оказалось ни хозяйки, ни кухарки. Лена вихрем метнулась к холодильнику, распахнула дверцу и схватила с полки тяжеленькую баночку черной икры. (Послезавтра ожидался «невыездной» девичник, икорку распутницы предпочитали исключительно черную, и Леночка об этом знала.) Положила банку в сумочку и пошла в спальню хозяйки на втором этаже. Там разыскала на замусоренном косметикой туалетном столике шкатулку с «незначительными» драгоценностями, внимательно и быстро выбрала несколько колечек и пару сережек.

Соперница лежала в тени зонтика на шезлонге и лениво листала глянцевый журнал.

– Доброе утро, Катарина, – елейно поздоровалась соседка-родственница.

– Салют, – отозвалась неверная жена, не отрывая глаз от разворота с выставкой последних достижений «Ролекса».

– Представляешь, поехала в магазин без кошелька, – вздохнула Лена. – Надо было кое-что купить, Верочка Анатольевна неважно себя чувствует.

– Да? – без особенной печали, листая журнальчик, пробормотала Катька.

– Катарина, ты не могла бы мне одолжить немного черной икры? Боюсь, у нашей свекрови гемоглобин понизился, хочу ее подкормить.

– Возьми на кухне в холодильнике, там пара баночек лежит.

«Уже не пара», – подумала Елена, а вслух сказала:

– Я еще хотела с тобой посоветоваться. Может быть, пойдем в дом, кофейку сварим.

Катарина подняла лицо к родственнице, прищурилась, глаза сказали: «А почему бы тебе кофе не сделать и сюда его не принести?» Мессалина вообще часто разговаривала с Леной одними глазами, не утруждаясь.

Сглотнув комок раздражения, пропихнув его в горло, тем не менее довольно сипло Елена попросила:

– Тут жарко, пойдем в дом, пожалуйста.

Какая уж тут гордость. Необходимо, важно —

пропажу банки с черной икрой должна обнаружить сама хозяйка!

– Ну ладно, – проворчала Катька. – Только, чур, кофе варишь ты.

Бесподобная леность. Засыпать в кофеварку молотого порошка, налить воды, нажать на кнопочку.

– Конечно сварю! И даже в турке!

Не передать, с какой ненавистью Елена смотрела на плавные движения поднимающейся с лежака Катарины. Наблюдала, как та обматывает бедра прозрачным парео, как привычно, одним движением взбивает пышные космы на затылке.

Убила бы! Прямо тут, сейчас, огрела бы камнем по голове и утопила бассейне!

Но не-е-ет. нельзя. Месть – холодное блюдо для терпеливых. Его следует вкушать медленно, неторопливо, наслаждаясь по отдельности каждым куском.

Первый кусок был съеден – с неописуемым удовольствием! – когда Катька, нахмурив лоб, попыталась вспомнить, куда вдруг задевалась одна из банок с черной икрой.

– Странно, – бормотала, – только вчера проверяла – стояло две. – Довольно беспомощно посмотрела на родственницу: – Ты не знаешь, мы вчера-позавчера икру не ели?

Удовольствие сменилось горечью. Только этого не хватало! Бестолковая курица в купальнике не знает, что ела, а что в холодильнике осталось! Ведь пропала же не банка варенья, не полкило огурцов!

Хотя откуда Катьке знать про огурцы. Елена намеренно выбрала самый дорогой продукт в надежде, что хоть белужью икру хозяйка знает наперечет. И вот – наморщенные ум и лоб, недоуменные глаза.

– Ты вроде бы говорила, что Лидия должна купить для вечеринки пару банок.

– Да. Пару банок, – рассеянно прокудахтала беспамятная курица.

– Сейчас мы все выясним, – успокаивая, проговорила Лена и выдвинула верхний ящик кухонной тумбы.

Не раз и не два она видела, как Лидия, скалывая скрепкой длиннющие магазинные чеки, бормотала: «У чужих людей работаю, во всем порядок должен быть» – и упрятывала стопочку в этот самый ящик. И ни разу не наблюдала Катарину, эти самые счета проверяющую.

Присмотрелась к числу на верхнем чеке, не хуже Катарины наморщила лоб.

– Странно. Посему получается, что Лидия позавчера купила две банки икры.

– Вот! – победно воскликнула разуверившаяся в своей памяти курица. – А я о чем! Две.

– И вряд ли вы ее ели. Может быть, Павлу позвонить?

Смешно получится, однако. Жена не помнит, когда и что ела, на работу мужу звонит, справляется.

– Не надо, – не поведясь на предложение, отмахнулась Катька. – Что я, совсем, что ли, чокнутая? Не ели мы икру. Я ее для девочек купила.

Жаль, жаль. Действительно, забавно б получилось.

– Катарина, – многозначительно округляя глаза, сказала родственница, – а у тебя как. Ты вообще. вещи, драгоценности проверяешь?

– Да не было нужды, – задумчиво проблеяла Катя.

– Сходи. Проверь.

Глаза Мессалины бестолково выпучились.

– Думаешь, Лидия могла узнать код сейфа?

– Не обязательно. В доме других ценностей хватает.

Выбрасывая длинные ноги на три ступени вверх, Мессалина порысила в спальню – Елена, пряча усмешку, шагала сзади, – схватила с тумбочки шкатулку, вытряхнула ее на покрывало кровати.

– Вот это да, – прошептала через какое-то время, озабоченно переворошив колечки-перстеньки. – Маминого кольца нет. Я его терпеть не могу, никогда не надеваю, но все же память. Сережки вроде бы пропали.

«Ну ты и бестолочь! Свои собственные колечки не запомнишь!»

Елена подошла поближе, поворошила горку «незначительных» ценностей.

– Нет твоего кольца с розовым жемчугом в пару к серьгам.

Еще бы ему там быть! Оно уже двадцать минут отдыхает в сумочке Елены.

– И агатовый перстень вправду пропал.

Катарина буквально рухнула на уголок кровати:

– Поверить не могу. Пропало то, на что бы я внимания не обратила долго.

– Вот так оно бывает, – назидательно сказала родственница. – Ты доверяешь прислуге. Не проверяешь даже магазинные счета.

– Ну я ей сейчас устрою! – взметнулась Катарина. – Ну я ей покажу!!!

Теряя на ступенях шлепанцы, хозяйка понеслась к входной двери.

– Стой! – крикнула Елена. – Подожди!

– Чего тут ждать?! – уже почти с крыльца прорычала Катька.

– Такие вещи так не делаются! Лида скажет, что оплатила банку в магазине, но промахнулась мимо сумочки, когда ее туда укладывала. Или у кассы забыла.

– А серьги?! А перстень?!

– Скажет – соседские девочки «заиграли».

– Они сюда не ходят!

– Уверена? – усмехнулась Елена. – Женечка за всем не уследит.

Катарина зло топталась на пороге дома, все же не решаясь бежать скандалить, понимала – в словах Елены рационального зерна навалом.