мне весело, ребята.

Все пока еще не верили в то, что все, о чем мы тут говорили, не шутка.

— Ребята, посмотрите на меня, — жалостно произнес ходжа. — С этим не надо шутить!..

Я еще раз увидел, как наполнились слезами его глаза, и он опять заплакал.

У нас не было места для ночлега. Мы подумывали найти более дешевый отель, чтобы переночевать и решить, в какую сторону тронуться.

Азми нарисовал карту. Он предполагал из Эрзурума свернуть в сторону Мамахатуна, потом заехать в Эрзинджан, а оттуда в Среднюю Анатолию и дальше двинуться в сторону границы.

— Ну давайте не будем тянуть кота за хвост! Надо решать быстро, — сказал он, глядя нам всем в глаза.

— Эх ты, посмотри на величие Аллаха! — воскликнул ходжа и, плача, обнял его за шею.

В итоге и ходжа обрел новое дело. И я получил выгоду от этого. Если даст Аллах, когда-нибудь увижу еще его, обязательно отблагодарю.

Глава двадцать шестая

Мы образовали странную семью — молодые и старики, каждый со своими проблемами. Было понятно, что наша жизнь отныне будет связана с шутовством и паясничеством. Перед глазами проходили бродячие труппы, просящие подаяния религиозные фанатики, дервиши.

Я заметил, что Ремзие смотрит в мою сторону.

— Ремзие, давайте немного пройдемся и поговорим, — предложил я ей. — Скажем остальным, что найдут нас на станции.

Мы шли вдоль железнодорожного полотна и говорили. Вначале я справился о ее здоровье.

— Вы должны вернуться, Ремзие!

— Почему? — спросила она, возмущенно посмотрев на меня.

— Вы знаете, какая из нас вышла семья. Ни от кого нет секретов. Я понимаю вашу проблему. Я знаю, что вы замужняя женщина и что любите своего мужа! Кроме того, вы еще и влюбились.

— О чем вы это говорите, — внезапно прервала меня она.

— Вы не похожи на других, вот о чем, — сказал я. — Мы с вами мало общались. Оба не очень разговорчивые люди. Я видел некоторые ваши роли. Роли, в которые вы, забыв обо всем, вложили всю себя. Даже иногда меняли обстановку вокруг. Придуманные роли выдуманных сказок. Однако именно в них вы смогли показать себя. Вы образованы, умны и талантливы. Бедняжка Ремзие, вы достойны совершенно другой участи. А мы… Мы находимся в безвыходном положении, каждый со своими тараканами в голове, уставшие от жизни люди. Но вы не такая! К этому и я немного причастен. Вы должны вернуться и бедного Дядьку с собой взять. Как никак у нас есть те, кто хочет уехать. Поезжайте с ними.

— Нет, — сказала она. — У меня больше, чем у вас всех вместе взятых, есть причины не возвращаться домой.

Она заплакала.

— Бедняжка Ремзие, я как старший брат со всей искренностью говорю вам. Вы совсем другой человек, совершенно не такой, как представляете себе.

Я понимал, что обязательно должен вернуть Ремзие домой. И в то же время мое сердце сжималось от мысли, что ее больше не будет среди нас.

— О чем вы говорите?

— Вы понимаете, что за причина толкнула меня боязливого и стеснительного человека на этот разговор. Если сейчас вы скажете: «Нет, вы ошиблись!» — я приму все как есть и только отвечу: «Да, ошибся, извините за то, что вмешался в вашу жизнь!»

Она склонила голову и задумалась.

— Хорошо, я скажу правду. Но и вы не говорите, что я поступаю неправильно. И не думайте, что я играю.

— Когда вы играете, вы просто перевоплощаетесь, но не обманываете себя. И тогда вы тоже открыты. Вы должны с ним договориться. Потому что и он, без сомнения, любит вас. Между вами могли возникнуть разногласия. Я еще раз хочу напомнить: мы бедняки.

— Благодарю вас. За вашу тактичность, за ваши слова. Однако, несмотря на то что я маленькая беззащитная женщина, это впечатление обманчиво. Вы должны подумать о том, что я все же свободна в своих поступках, и дать Мне возможность все решить самой.

Мы вернулись на станцию. Состав готовили к отправке. Ремзие все еще сжимала руками голову.

— Что, даже на воздухе немного не полегчало? — Нет!

— Все это от волнения перед предстоящим скверным приключением.

— Да вы просто хотели от меня избавиться! И не говорите, что это не так!

— Повторяю еще раз. Такая жизнь не для вас. И в этом есть доля моей вины. Со временем я стал понимать, что вы настоящая актриса. Я снова ошибся. Даже тогда сомневался, ты помнишь!..

— Почему вы мне не предложили?

— Ты бы отказалась!

— Откуда знаете? Может быть, принимая решение, плакала бы, как ходжа. У меня жизнь еще так и не началась!

Я засмеялся.

— Не говори так, — произнес я. — Ты еще совсем ребенок. Я тебя по-настоящему открыл для себя на сцене. И мне стало тебя очень жаль.

— Убежать от всего и избавиться. Ах, как хорошо больше не возвращаться в места, которые покинул. Не ступать на один и тот же след дважды.

Я заметил, как она мечется, словно хочет броситься в море этой темной ночью.

— Да ладно вам, — наконец произнесла она. — Я не способнее других. Может, есть небольшой талант. Да и только.

— На сцене вы становитесь другим человеком! Как бабочка, летящая к свету. Все под ногами горит, рушится, тает.

— Нет, нет! Я уверена, что смогу продолжить это приключение. Разрешите мне остаться с вами.

— Я буду только рад, Ремзие.

— Я тоже буду Очень рада, — вдруг сказала она.

Значит, для нее сменить намеченный путь было настолько легко.

Немного погодя к нам подошли Ходжа и Макбуле.

— Хотел Ремзие обмануть, — начал я. — Хотел заставить ее вернуться, но не получилось. Вы бы разок ей объяснили, что ли!

— Мне кажется, что в настоящий момент она нуждается в нас.

— Я остаюсь с вами! — воскликнула она и по непонятной причине обняла ходжу. Самое странное, что оба заплакали.

— Послушай, дочка. Ты просто оригинал. Иди ко мне, я, как смогу, тебя успокою: может, по-мужски, по-отцовски, а может, и как дед. Как хочешь на это можешь смотреть!

Ремзие не слушала и продолжала его обнимать. Потом, оставив ходжу, бросилась на шею Макбуле. И словно долгие годы прожившие в разлуке люди, они обнимались и плакали.

Все вместе мы вернулись на станцию. Немного погодя прибыл поезд на Стамбул. Мы проводили его возгласами: «Брату привет!»

Приближалось утро. Идти нам было некуда. На станции мы нашли Дядьку с девочкой Макбуле. Они спали, прижавшись друг к другу. Ничего не объяснив,