Сергей сделал шаг вперед и поднял руку, будто хотел сжать мое плечо в знак поддержки или что-то такое, но я отступила и замотала головой. Смысл сказанных слов постепенно проникал в мое сознание, но оно сопротивлялось, отказываясь верить. Этого не может быть. Еще слишком рано. У меня должно было быть еще полтора года. Еще полтора года жизни!

— Нет. Нет. Не может быть. — Забормотала я, мотая головой в разные стороны. Мое лицо искривилось в нервно-истеричной улыбке. Я продолжала крутить головой и бормотать нет, нет, нет, словно отрицая происходящее, могла его изменить.

Сергей посмотрел на меня с жалостью и сожалением и тихо добавил.

— Он будет здесь через два дня.

Я задохнулась, будто он плеснул в мое лицо холодной водой. В ужасе распахнула глаза и попятилась назад к двери. Я все еще продолжала отрицать, но я больше не бормотала, я буквально кричала. Я зло выкрикивала как заклинание “нет, не может быть”, хотя умом понимала, что да, может. Я пятилась, пока не натолкнулась спиной на что-то, резко развернулась и наткнулась на Игната. Он стоял в дверном проеме и нахмурившись смотрел то на меня, то на Сергея.

— Дай мне пройти. — Сдавленным дрожащим голосом, не скрывающим зарождающейся истерики, сказала я, и попыталась отпихнуть парня. Но он стоял как каменное изваяние и обеспокоенно разглядывал мое лицо. Я толкнула его сильнее и почти закричала. — Дай мне войти. Мне надо… Отойди. Дай мне войти!

Игнат отступил назад вглубь помещения. Я влетела вслед за ним и с силой захлопнула дверь. Меня трясло. Руки буквально ходуном ходили, когда я пыталась закрыть дверь на щеколду. Она заела и не поддавалась. Я ударила ее ребром ладони раз, второй, от боли из глаз брызнули слезы, но металл поддался, со скрежетом рычаг задвинулся.

Я обернулась к Игнату.

— Где ключ? Дай мне ключ. — Проговорила я звонким от напряжения голосом, трясясь всем телом, и не в состоянии сфокусировать глаза на чем-то одном. Игнат ничего не предпринимал, стоял и смотрел на меня с каким-то замешательством, и я заорала. — Дай мне чертов ключ, эту дверь надо закрыть. Ее надо закрыть! Сейчас же!

Игнат наконец отмер и, пошарив в кармане, протянул мне ключ. Я попыталась сунуть его в замочную скважину, но мои руки так тряслись, что я не смогла его даже удержать. Он упал на пол, и я тут же опустилась на колени, шаря руками по полу в поисках злосчастной отмычки.

Мне было плохо. Из глаз нескончаемым потоком лились слезы. Под ребрами жгло нестерпимо. Казалось, все внутри меня под завязку набито осколками и битым стеклом. Они резали, кололи и кромсали внутренности, превращая их в кровавые лохмотья.

Я ползала по полу, заливаясь слезами и содрогаясь от беззвучных рыданий, когда вдруг почувствовала, как рядом опустился Игнат. Он обхватил мои плечи и заставил встать, затем поднял ключ и провернул его в замке.

— Полина, что случилось? — Спросил, слегка тряхнув меня, пытаясь привести в чувства. Но я лишь в очередной раз замотала головой. Сжимая руки в кулаки, чувствуя, как от напряжения болит каждый нерв, только сейчас, за закрытой дверью, я начинала в полной мере осознавать происходящее.

Все кончено. Через два дня он будет на свободе. Он спрашивал обо мне, он писал мне, он боролся за то, чтобы выйти раньше срока, для того чтобы быть со мной. Он будет искать встречи, и эта встреча станет последним, что я познаю в этой жизни. Это конец. Все было напрасно. Терапия, самокопание, труд, самоистязания на тренировках. И вера, и надежда на то, что у меня есть будущее.

Нет. Будущего больше нет. Ничего нет. Все зря. Я не готова к встрече ни морально, ни физически. Он украл у меня время, за которое я могла бы подготовиться и возможно противостоять ему. Он все предугадал. Все рассчитал. Он возвращается в мою жизнь снова, и теперь он сломает меня окончательно. Я все еще слишком слаба. И меня все еще некому защитить.

— Полина. — Снова тряхнул меня Игнат, и я резко вскинула голову. Меня некому защитить. Некому… — Все еще звучали отголоски убеждения, но что-то внутри щелкнуло. Я посмотрела на парня напротив, на этот раз мне удалось сфокусироваться на его лице. Я нервно сглотнула и цепким взглядом уставилась на Игната. Быстрым лихорадочным взглядом прошлась по широким плечам, сильным рукам, сжимающим мои плечи, по ногам, твердо стоящим на земле.

Я почувствовала, как слезы на моих щеках быстро высыхают, и как внутри разгорается что-то смутно похожее на надежду. Игнат. Сильный, уверенный в себе. Мужественный. Нет, еще не все потеряно. Игнат сможет защитить меня. Я ему не безразлична, я чувствую. С таким беспокойством и участием не смотрят на тех, на кого плевать. Ему не плевать. Он что-то чувствует ко мне.

Продолжая смотреть в его лицо широкими глазами, которые наверняка не скрывали плескающийся в них страх, я как-то отстраненно отметила, как мои руки аккуратно вывернулись из его захвата, и ладони легли на предплечья. Поползли вверх, по плечам к шее, тронули скулы. Все происходило само собой, будто без моего участия, я оставалась какой-то отстраненной, заторможенной, отупевшей от ужаса. Но мое тело знало, что делать. Не знаю откуда, наверное на инстинктивном уровне, но оно знало. Руки обхватили мощную шею, и я резко и порывисто подавшись вперед, впилась в губы парня поцелуем. Игнат на мгновенье окаменел, но я, прислонившись всем телом, зарылась ладонью в волосы на его затылке и углубила поцелуй. И он отмер. Осторожно, будто сомневаясь, его язык встретился с моим, и он с шумным вдохом обхватил мою талию руками, сильнее прижимая к себе.

Я целовала его горячо, исступленно, яростно. И он отвечал мне с не меньшим пылом. Я хотела спрятаться в него, раствориться в нем, стать его частью, такой же сильной и бесстрашной. Он целовал меня, прижимал к себе, скользил руками по телу, по всему телу, будто хотел коснуться каждой клетки кожи. Он так жадно вбирал мой язык, как будто дорвался до того, чего отчаянно жаждал много месяцев подряд. Я была нужна ему. Он был нужен мне.

Мы попятились, сплетенные руками, не прерывающие поцелуй ни на секунду, пока моя спина не коснулась холодной поверхности. Игнат с силой вжал меня в стену, продолжая неистово целовать. Я отвечала на поцелуй, мои руки продолжали скользить по его телу, но внутри было пусто, словно на выжженной земле. Внутри было мертво и холодно. Наверное Игнат это почувствовал, он обхватил мое лицо руками и прервал поцелуй. Он отстранился, чтобы взглянуть в мое лицо, и я, понимая, что сейчас он, увидев то, что на нем написано, все поймет, снова подалась вперед, чтобы поцеловать. Одновременно нащупала руками змейку куртки и рваными торопливыми движениями стала расстегивать ее. Игнат уперся лбом в мой лоб, не давая поцеловать, и на его лице отражалась мука. Он не понимал, что происходит. Его пугало это и настораживало. Он хотел понять, и не хотел. Он хотел продолжить начатое. Он хотел меня. И не хотел вот так…

За курткой последовала толстовка. Я осталась в одном спортивном топе, и Игнат сильнее сжал зубы, борясь с самим собой. Мои руки нырнули под его расстегнутое пальто, забрались под свитер и коснулись теплой кожи. Игнат вздрогнул, я снова потянулась к нему губами, но он снова не позволил.