Я смотрела на него с удивлением. И не верила, что этот человек, с таким выражением лица предающийся детским воспоминаниям, может быть опасен. Чепуха все это. Мало ли кто с кем знаком...

– Ох, Поля, простите, сам не знаю, что на меня нашло... Хотя нет... знаю... Вы страшно похожи на одну девочку, мою школьную любовь, Люську Попову... Знаете, когда я увидел вас на свадьбе, сразу вспомнил Люську...

– Это был серьезный роман? – улыбнулась я. Он мне сейчас даже внушал симпатию.

– О да! Я был влюблен до чертиков, и она не была ко мне равнодушна, но мы же тогда были другие, куда более целомудренные, чем нынешние детки... После школы она собиралась поступать в медицинский, но... ее сбила машина на Садовом кольце. Насмерть. Вот такая грустная история первой любви. Я, наверное, надоел вам, Поля, со своими стариковскими воспоминаниями.

– Нисколько, мне очень интересно. И кстати, я что подумала... Ваши слова навели меня на еще одну идею. А что, если нам устраивать в кафе, допустим, дни бывших союзных республик? Предположим, день Узбекистана. Подаем узбекские сладости, заморачиваться с целиком национальной кухней слишком громоздко для кафе, а вот сладости в национальном стиле, декор тоже, ну, еще можно какую-то деталь костюма для официанток. Тюбетейку, сванскую шапочку, украинский венок с лентами... А?

– Здорово! Просто здорово! И никто нас не обвинит в плагиате! В Пальме куда меньше выдумок... Вы чудо, Поля! И планы ваши все какие-то удивительно реальные и приемлемые. Я чувствую, вы действительно прониклись...

– Это правда!

– Вы уже посоветовались с мужем?

– Да. И он одобрил эту идею.

– Вы очень любите мужа, Поля?

– Да. А почему вы спрашиваете?

– Потому что на свадьбе вы не выглядели счастливой невестой.

Я только собралась ему ответить, как в зал вошла Аделаида Туманова в сопровождении какой-то тоже весьма гламурной девицы. Разумеется, Аделаида была вся в белом.

– Господи, что это за ангельское видение? – усмехнулся Бекетов.

– Женщина, которая считает, что Вильнюс находится в Греции, а Литва в Африке.

– Шутите?

– Какие шутки! Это моя бывшая клиентка, которая собирается со мной судиться.

– Из-за чего?

Я рассказала ему эту идиотскую историю с белыми валенками.

– И она пишет книги? О чем, господи помилуй?

– О незапятнанности русских снегов и русской души.

– О времена, о нравы! Она уже подала на вас в суд?

– Пока только грозилась.

– Думаю, и не подаст. Кто-то, наверное, ей объяснил, как она будет выглядеть. Но красива, ничего не скажешь.

– Бесспорно. Почти совершенство.

Бекетову кто-то позвонил. Он нахмурился, взглянув на дисплей.

– Извините, Поля, я отойду.

А мне с ним легко, даже приятно, и никакой он не преступник... А если даже, ко мне это отношения не имеет, я об этом ничего не знаю и буду с ним работать. Это такая фантастическая перспектива!

Краем глаза я видела, что на стол Аделаиде подали какие-то блюда и поставили ведерко с шампанским, которое дамы просто хлестали. Вскоре принесли новую бутылку. Видно, что-то обмывают. Может, очередную книгу?

Мне подали лангуста в вине, а Бекетов все не возвращался. Ну, не ждать же мне его, в самом-то деле. А кстати, в по-настоящему хорошем ресторане никогда не подадут блюдо одному из гостей, чтобы другой дожидался, глотая слюнки. Московские понты... Но пахло от этой красоты восхитительно. Ну и ладно, буду есть! Я только успела проглотить кусочек, как к моему столику, пошатываясь, подошла Аделаида Туманова собственной персоной. Похоже, она была пьяна в стельку.

– Сидишь? Жрешь? – злобно проговорила она.

– Сижу. Жру, – невозмутимо отозвалась я.

– Чтоб ты подавилась, сука рваная!

– Да ни за что на свете не доставлю вам такого удовольствия.

Она, видимо, ждала от меня другой реакции. На мгновение растерялась, потом издала какой-то воинственный клич и вцепилась мне в волосы. Я схватила стакан с зеленым овощным соком и выплеснула на ее белый туалет. Она завизжала и выпустила меня.

А я спокойно и громко заявила:

– Это к вопросу о незапятнанности.

Между тем вокруг уже суетились официанты.

Аделаида отбивалась от дюжего охранника. А я спокойно поправила прическу и продолжала есть своего лангуста, в душе умирая со смеху. Тем более что кто-то – я видела – снимал роскошную сцену на мобильный телефон!

– Боже мой, Поля, что тут случилось? – воскликнул Бекетов.

– Да так, старые счеты!

– Ты мне заплатишь, гадина! Это платье стоит столько, что ты вовек не расплатишься! Я тебе покажу! – И дальше последовала такая заковыристо-матерная фраза, что все оторопели.

– Где метрдотель? – спокойно произнес Бекетов.

– К вашим услугам! – подскочил к нему вертлявый молодой человек.

– Советую вам впредь не пускать в ваш ресторан эту особу, иначе неприятностей не оберетесь. Она же не адекватна! Зачем вам эти проблемы?

– О, не сомневайтесь, она больше не переступит порога нашего ресторана! Мадам, я прошу прощения, мы не доглядели... Надеюсь, у вас нет к нам претензий?

– Есть претензии.

– Боже, какие именно?

– Они никак не касаются госпожи Тумановой. Просто в ресторане с такими понтами нельзя подавать блюдо одному из посетителей, заставляя другого дожидаться. Это не комильфо!

– Браво, Полина! – воскликнул Бекетов. – Вы абсолютно правы. Полагаю, больше моей ноги тоже здесь не будет.

– Господа, простите нас, мы учтем ваши замечания. Вы абсолютно правы, это недосмотр официанта, он новенький...

– Это, прежде всего, ваш недосмотр! – заметил Бекетов. – Вы выпустили новичка в зал, не проинструктировав его в должной мере.

Меня безумно забавляла вся эта ситуация. Обычно я вполне снисходительно отношусь к подобным просчетам, попросту плюю на них, но сегодня меня подстегивал боевой задор.

Между тем Аделаиду вместе с ее подружкой вывели из ресторана. Она здорово присмирела.

– Поля, вы были великолепны! Такая невозмутимость, вы были как... королева, не обращающая внимания на чернь! Браво!

– А вы, что же, наблюдали эту сцену со стороны?

– Каюсь! Хотел увидеть, как вы себя поведете! Чудо! Ни капли вульгарности... А эта белоснежная кретинка – просто сама вульгарность!

– И вы решили не вмешиваться, пусть она выдерет мне все волосы, да?

– Поля, все произошло в доли секунды, едва она схватилась за вас, как вы ее облили соком, никто и глазом моргнуть не успел! Не думайте обо мне так плохо! Просто реакция уже не та. Возраст, дорогая моя!