дал нам разрешение — и теперь все наши информаторы за неплохое вознаграждение дадут нам знать, как только этот человек появится в их поле зрения.

— А мы уже пошлем отряд — подхватил мысль Толон — думаю, Мастера Гор и десяток гвардейцев ему не одолеть.

— Я тоже так считаю — усмехнулся его собеседник.

Вик, день спустя:

Уже под самый вечер, через два дня почти непрерывной езды я оказался возле Вису. Как и рассчитывал. Это оказался небольшой городок-крепость, и рядом с ним, буквально метрах в пятистах, еще две внушительных, обнесенных трехметровым деревянным забором усадьб. Подъезжая, я подумал что там живет парочка благородных. И ошибся. Потом я узнал, что это алхимические лаборатории. Там проводили самые опасные опыты.

Ну, а пока, я добрался до ворот. Они были закрыты. И только через пару минут непрерывного грохота по ним, когда я уже начал прикидывать, может, попробовать что-то более шумное, мне открыли. Ну, как открыли — открылась небольшая «форточка» в ней. Сонная морда стражника, пробормотав что-то типа «сегодня неприемный день, приезжайте через два дня» попыталась закрыть ее обратно. Вот это меня взбесило. Какое, блин, через два дня⁈ Да мне каждый день дорог! Поэтому закрыть форточку стражнику не дало мое «водяное щупальце», заклинившее ее. Безуспешно подергав ее пару раз, стражник мне сообщил:

— Если не отпустите — я позову наших одаренных. И у вас будут большие проблемы — и еще раз попытался ее закрыть, наверное, ожидая, что после такого сообщения я ее отпущу. Разогнался, мечтатель!

— Давай-давай, зови своих. Я потому и приехал. — Приободрил я его.

— Ну, я предупреждал! — и морда стражника исчезла. А через пару минут в окошке показалось совсем другое лицо — жесткое, волевое. Цепкий взгляд казалось, почти физически прошелся по мне, подмечая все. Очевидно, увидел он достаточно, потому что после этого лицо приобрело немного другое выражение — более спокойное. А судя по ауре, защищенной универсальным щитом, — (уж это я могу разглядеть и за слоем дерева) — это был одаренный.

— Я приехал, чтобы купить у вас эллиниум. Или одолжить, на один день. Пойдет даже небольшой кусочек.

Я решил не тянуть, и в лоб сказать, что мне нужно.

— Составьте запрос в наше отделение в ближайшем городе, и если у нас есть такая возможность — мы его предоставим вам — предложил неизвестный одаренный.

— Вы не поняли. Мне он очень нужен. Срочно. Прямо сегодня. Повторяю — меня даже устроит всего на один день. Я готов заплатить за это. Немало.

В общем, я предлагал, по-моему, беспроигрышную комбинацию — беру в аренду на один день — а они получают кругленькую сумму, ничего не теряя и не затратив. Предложение выгодное, даже очень. Поэтому я не удивился, когда ворота раскрылись, и незнакомый одаренный, представившись Норитом, пустил меня в «святая святых», резиденцию ордена Зоррон. Как говорил кто-то из древних полководцев Земли: армии берут города, но осел, груженный золотом, сделает это быстрей. Но моя цель была скромней, и потому я надеялся, что и золота уйдет меньше.

После достаточно длительной торговли мне согласились дать кусок эллиниума размером с наперсток за шесть тысяч золотых (а точнее, их эквивалент в яхонтах). Жаднюги, конечно. Но мне деваться было некогда. Так что под присмотром все того же Норита я через час готовился провести ритуал.

Узнав, эллиниум мне нужен для ритуала, мне предоставили специальное помещение для его проведения. Скорей всего, чтобы убедится, что я не сбегу и верну металл обратно. Да пожалуйста, мне же лучше — специально экранированное помещение повышает шансы на удачное исполнение любого ритуала — это азы магии.

Норит, полный маг магии Земли и адепт пятой ступени алхимии:

Норит наблюдал за этим странным чародеем Жизни. Приехал вечером, а не утром, или хотя бы днем, ломился в главную резиденцию (а ведь такую просьбу удовлетворили бы в любом крупном городе), да еще и выложил столько, что хватило бы купить впятеро больше эллиниума. Чудак, да и только. Опять же, так торопился проводить свой ритуал, что удалось уговорить его провести в специальной комнате. Тут есть свои секреты, благодаря которым после ухода этого чародея можно будет полностью восстановить использованные плетения. А это значит, что в «копилку» ордена уйдет новое знание. Это приятно. А еще его хорошее настроение поддерживали шесть тысяч золотых, из которых он планировал отдать в казну только половину. Большую часть он обязательно отложит, а где-то тысячу можно будет потратить на некоторые редкие ингредиенты, которые не получишь на складе. Вечно он из-за этого ругался с Лавриком — интендантом, заведующим складом. Этот старый хрыч с такой неохотой расставался с ингридиентами, что казалось, он вытаскивал их из собственного кармана. Вечное брюзжание, юление: «- этого нету… того тоже нету… как вон у меня за спиной слева? Тебе показалось! Вали давай отсюда, нету говорю ничего.» Его даже прозвали за глаза, конечно, «стариком Нетом». В лицо ему такое никто не скажет — старик был очень злопамятен, а его приятельские отношения с главой ордена позволяли ему многое…

От этих мыслей его отвлек заезжий одаренный: он начертил на полу пентаграмму, и теперь покрывал ее рунами. Одна, две, три… восемь… шестнадцать… на втором десятке Норит уже перестал считать. А узор из рун продолжал расти. Скоро внутри пентаграммы уже не осталось даже места для написания новых рун. У Норита закрались сомнения, что возможно, этот ритуал повторить орден не сможет. Гость тем временем напитал руны силой, и разместил вокруг пентаграммы связанную курицу, три кусочка хризолита, и тот самый маленький кусочек эльфийского металла — эллиниум. А потом, тщательно примерившись, сделал то, от чего у Норита глаза на лоб полезли: раскупорил захваченный с собой кувшин, и ВЫЛИЛ его прямо в пентаграмму!

Норит даже прикрыл глаза, ожидая ярчайшей вспышки сдетонировавших рун. Всю манну, которую он смог — он моментально вкинул в магический щит. Любой, знакомый даже с азами ритуальной магии, знал — жидкости в ней не место. Она смешивает энергии рун, и последствия могут быть абсолютно любые, чаще всего разрушительные. Однако ничего не происходило. Он несмело приоткрыл глаза. Жидкость, вылитая в пентаграмму, так и не коснулась пола. Она зависла в воздухе, и постепенно растеклась в тонкий диск, который замерцал каким-то серебристым светом. А потом гость шагнул вперед, в пентаграмму. Жидкость медленно перетекла на него, «облепив» его полностью. Он стал похож на статую рыцаря, но абсолютно монолитную, без единого отверстия. Дальше он скороговоркой произнес что-то, Норит успел разобрать только часть, что-то вроде «прошу тебя Астаххо» и жидкость на теле чародея на мгновение превратилась в изумрудно зеленую, сияющую собственным светом. И потухла, наконец поведя себя как и положено жидкости — залив пентаграмму и руны. Раздался негромкий хлопок — и все исчезло, остался только чародей, напряженный какой-то, с закрытыми глазами. Пару минут он так постоял, а потом открыл глаза. В них Норит заметил слезы и какую-то запредельную тоску.

— Что, не получилось, что ли?

Чародей отрицательно покачал головой, смахнув руками слезы

— А что это хоть было-то? — не смог сдержать своего любопытства Норит

— Я теряю дар. А это — была единственная возможность остановить это — вздохнув, сообщил гость.

— Сочувствую — высказал Норит именно то, что мелькнуло у него в мыслях. Действительно, тут осталось только посочувствовать. Или даже скорей соболезновать. Как будущему покойнику. Не дай хнорр таких «радостей».

Вик, после ритуала:

Сил не осталось совсем. Силы физические были, а вот моральных — не осталось совсем. Поэтому я попросил Норита выделить мне комнату, для ночевки. А утром, на свежую голову, я буду разбираться, что делать дальше. Сейчас же меня охватила такая апатия, что даже думать не хотелось. Это была моя роковая ошибка. Нужно было садиться на Мурку тотчас, и уезжать оттуда, куда угодно, но… я не провидец, к сожалению, и не вижу своего будущего.

Зайдя в комнатку, которую мне выделили, я на автомате поставил защиту, завалился в кровать, не раздеваясь, и впервые усыпил сам себя заклинанием. Я хотел только одного — выспаться. Уйти от своих проблем в мир снов, где ничто мирское меня не достало бы.

Мне это удалось. Спал я сладко, как младенец.