— Стоп! Никаких игр в кости! — категорически запретил Гуин.

— А во что же нам играть? — удивился Лемьер.

— Да хоть в карманный бильярд. Все, что хотите, только без драки.

— Драку можно устроить из чего угодно, Педро, — заметил Джимми.

— Тогда читайте книжки, — предложил Гуин на полном серьезе, и его предложение было встречено дружным смехом.

— Ну и сказал, Педро, — «читайте книжки»! — повторил Джимми, и все трое снова рассмеялись.

Этот дурацкий смех задел Гуина за живое, и он сказал:

— А чего ты так радуешься, Джимми? Небось читать-то не умеешь?

Янсен сразу перестал улыбаться и возразил:

— Почему не умею? Я читаю, и даже быстро.

— А зачем нам читать? Главное, уметь считать, — заявил Марк Килворт. — Сначала считаешь, сколько пуль выпустил, а потом — сколько бабок получил. Арифметика в нашем деле — основная наука.

В этот момент судно подпрыгнуло на гравитационной выбоине, и его стены гулко завибрировали.

«Нужно отнести пилоту денег, — вспомнил Гуин. — Пожалуй, пятьсот будет много — дам ему триста…»

— Я схожу к нашему водиле, а вы пока почитайте. — Педро распакован свой баул и вытащил несколько книжек в мягком переплете. — Вот, разбирайте. — И он бросил книжки на раскладной стульчик.

Когда Гуин вошел в кабину, пилот сидел, положив ноги на приборную панель, и тупо глядел в потолок. Он не обратил внимания на вошедшего пассажира, полагая, что тому здесь вообще делать нечего.

На нагрудном кармане у пилота было вышито имя: «Л. Казин».

— Как у нас дела, Люк? — приветливо спросил Педро, стараясь не замечать заброшенных на панель ног.

— Не знаю, как у вас дела, — пожал плечами «Л. Казин». — К тому же я не Люк.

— Не Люк? А что же такое «Л»?

— Лео. Лео Казин.

— Окей, пусть будет Лео. Вот твой аванс, помимо зарплаты на фирме. — И Педро передал пилоту сумму, урезанную до двухсот кредитов.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил Казин и убрал ноги с панели.

— Далеко до «Ванессы»?

— Неполных двенадцать часов, сэр. «Еще намаюсь я с этими уродами», — подумай Гуин, имея в виду троих своих подручных.

Радар слабо попискивал, отмечая далекие суда, которые следовали на безопасном от уиндера расстоянии. Двигатели работали ровно, и до заправочной станции оставалось не более полутора часов.

«Неужели я так и заработаю свои двести тысяч?» — зевая, подумал Джек. Он уже выспался, поел, потом полистал старые газеты, которые притащил Байрон.

Теперь делать было совсем нечего и оставалось только ждать.

Чтобы скоротать время, Джек еще раз поел, и спустя четверть часа его обнаружил диспетчер заправочной станции:

— Ответьте «Ванессе».

— Привет, «Ванесса», я курьерский борт «2978».

— Какие услуги требуются?

— Заправка, осмотр и… и больше ничего.

— Окей, курьер, правь в сектор «4». Там тебя примут.

Джек включил посадочный радар, но сигнальная лампочка не зажглась. Сначала Джек заволновался, но потом вспомнил, что на месте прибора навигации у него теперь располагалась пушка.

Холланд вздохнул и начал наводиться на сектор вручную.

Яркая звездочка «Ванессы» горела все ярче, и вскоре уже были видны ломаные очертания бесформенных модулей.

Жизнь на заправочной станции била ключом. Почти все цепочки причалов были заняты, а движение было такое, что Джеку приходилось держать ухо востро. Открытая волна эфира наполнялась репликами капитанов, и это напоминало гомон голосов в какой-нибудь пивной:

— Эй, на «калоше»! Огней не видишь?

— А ты куда прешь поперек посадочного вектора?

— Ну-ка проваливайте с моего причала! Я тут всегда швартуюсь!

— С чего это вдруг? Нас поставил сюда диспетчер.

Ориентируясь на подсветку четвертого сектора, Джек осторожно вел свой уиндер, стараясь держаться подальше от скопления судов. Пару раз ему приходилось огибать длинные корпуса военных крейсеров с опознавательными знаками империи Нового Востока, Республики Торос и Промышленного Союза. Перед районом новых колоний «Ванесса» была последним международным пунктом, и военные суда присутствовали здесь как гаранты интересов своих государств.

Наконец Джек увидел большое светящееся панно с цифрой «4». Когда он приблизился к сектору на полкилометра, над одним из причалов, приглашавшим на швартовку, замигал зеленый огонек.

Джек завел уиндер в ячейку, и магнитные буксы громко лязгнули о борт судна. В рекордные сроки к двери присосался переходной шлюз, и над дверью загорелась синяя лампочка, что говорило о возможности безопасного перехода.

Холланд положил в карман служебную карточку и направился к выходу, но потом вернулся и достал из-под подушки пистолет.

За дверью уиндера Джека встретил бригадир механиков. Он жевал какую-то дрянь и ежесекундно сплевывач на пол. Увидев Джека, бригадир удовлетворенно кивнул и сказал:

— Гони двадцатку, хозяин, и с судном все будет окей.

— А без двадцатки ничего делать не будете?

— Почему не будем? Будем. Но для тебя двадцатка пустяк, а мы тогда к тебе с любовью и прилежанием.

Двадцать кредитов действительно были деньги небольшие, и Джек отдал их бригадиру, предупредив:

— Только на судне не плевать и посадочный радар не трогать.

— Не бойся, хозяин, мы свое дело знаем, — заверил бригадир и махнул рукой команде чумазых механиков, увешанных сумками с инструментами и тестирующими приборами.

Когда ремонтники поднялись на борт, бригадир обернулся и сказал:

— Через четыре часа, хозяин, можно будет лететь дальше.

— Хорошо, — кивнул Джек и пошел по длинному коридору, ведущему к основным корпусам станции.

Возле одного из подслеповатых иллюминаторов Джек остановился и выглянул наружу. К четвертому сектору заходил на швартовку еще один уиндер. Стекло иллюминатора было мутным, и рассмотреть принадлежность судна не было никакой возможности.

«Должно быть, курьеров здесь хватает», — подумал Джек и слегка коснулся пистолета. Рифленая рукоять «лилита» добавила ему уверенности, и Джек пошел дальше.

Пройдя пятьдесят метров по сумрачному коридору, он вышел в широкую, ярко освещенную галерею. Здесь уже попадались люди, и в основном это были такие же, как Джек, пилоты, ожидавшие, пока их железным птицам почистят перышки.

Попадались и редкие проститутки. От того, что «Ванесса» являлась рабочей базой, а не местом, куда приезжают развлечься, спрос на «ночных бабочек» был не слишком большой.