– Мари, – представилась я, разглядывая проносящийся под нами открытый поезд. Пассажиры, точь-в-точь как я, крутили головами, разглядывая – насколько успевали – несущиеся над ними аэрокары.

– Не жарко? – заботливо осведомился Лиран, когда я стерла капельки пота со лба. – Я могу уменьшить плотность защитного экрана, и вам не придется потеть.

– Было бы неплохо, – искренне обрадовалась я. – Спасибо!

– Не за что, – усмехнулся мужчина, регулируя что-то на руле. – Так достаточно?

Я довольно закивала, подставляя лицо легкому ветерку. Не знаю, как им удавалось регулировать его силу, ведь осветительные башни проносились мимо нас с огромной скоростью.

– Тан, сначала к нам? – осведомился риентанец, сворачивая с трассы на другую воздушную магистраль. Здесь уже не было поезда, но аэрокары проносились исправно.

– Да, Мари хотела взять воды на прогулку.

– Хорошее решение, – похвалил меня Лиран. – У нас она все же гораздо лучше, чем в Альсонском парке. Вы, наверное, захотите его посетить?

– Он далеко, – пожаловался Косичка, но вдруг хитро мне подмигнул: – Дядь, неужели тетя отдала нам тебя на весь день?

– Подумай сам, – предложил риентанец, по-доброму усмехаясь. Танан радостно захлопал в ладоши, как будто выиграл галактическую лотерею.

– Тогда еще в летнюю резиденцию! – выпалил он. Я подавилась от наглости своего приятеля. Пусть и дядя, но вот так огорошивать человека! Даже мои скромные познания риентанских достопримечательностей говорили, что Альсонский парк и летняя резиденция Салереев находятся в местах дальних. И если сейчас мы на середине пути к каждому из объектов, то, посетив один, на дорогу ко второму придется потратить в два раза больше времени. К отлету вернуться точно не успеем!

– Танан, ты слишком обременяешь дядю, – шепотом упрекнула я паренька.

С переднего сиденья послышался смех.

– Мари, мой племянник знает, что покатать вас мне только в радость. Я, конечно, был бы рад не посещать резиденцию, но в рамках вашей экскурсии готов вытерпеть пару часов в окружении этих невозможных существ. К тому же из резиденции можно очень быстро попасть в парк, поэтому можете не бояться, что дорога займет все ваше свободное время. К отбытию вашего корабля вы точно успеете.

– Спасибо, – я поблагодарила риентанца за объяснения и ткнула Танана в бок. Вот что ему стоило самому мне все рассказать?

– Не сердись! – примирительно поднял руки вверх Косичка, но удерживая бутылку на манер меча. – Пообедаем у тети и обсудим весь маршрут. С дядей у нас не должно возникнуть проблем с проверками. Наверное, зная, что у нас сегодня мало времени, тетя его и отпустила. Да, дядь?

– Еще она считает, что я мало времени уделяю своему племяннику.

– Вполне достаточно, – дипломатично заметил Косичка. – Забираешь меня из управления ты исправно.

– Управление? – хмыкнула я. Об этой стороне своей биографии парень умолчал.

– Общественной безопасности. Как у вас комитет по борьбе с отклонениями, – пояснил Танан, припоминая известную мне систему.

– И часто ты там оказываешься?

– Забыть лицо дяди не успеваю, – фыркнул паренек и убрал синюю бутылку, убедившись, что с нее больше не капает. – Ты лучше по сторонам смотри, здесь красиво, а ты отвлекаешь дядю вопросами! – упрекнул меня Косичка и демонстративно уставился в сторону, изучая пейзаж.

– Я поснимаю? – спросила я, извлекая панорамную камеру. Она не охватывала все триста шестьдесят градусов, заставляя оператора краснеть, но вот сто восемьдесят захватывала на радость зрителям.

– Конечно, – позволил риентанец и предупредил: – Если где-нибудь нужно будет остановиться или лететь медленнее, сообщите мне.

Я согласно кивнула, понимая, что мужчина смотрит на меня через центральное зеркало.

Камеру не пришлось настраивать: из-за постоянно меняющихся условий я поставила автоматический режим. Звук не записывался, и я могла не испытывать затруднений при общении со спутниками.

В какой-то момент я не выдержала и разулась, перебираясь на сиденье с ногами и едва не вываливаясь из машины ради удачного кадра.

Косичка даже перекатывался ко мне и обнимал за талию, думая, что вдвоем падать будет удобнее в случае чего. А Лиран смеялся, ибо только он знал, что ради племянника и его подруги поставил второй страховочный экран, чтобы случайно выпавшие не получили травм, только неоценимый опыт.

Он вообще понравился мне сразу, этот риентанец с открытой улыбкой и мягкими, всепонимающими глазами. Наверное, таким в будущем станет и Косичка, если, конечно, пойдет по стопам старшего брата и добавит хоть чуточку серьезности в собственный характер.

Я снимала желтые поля под нами, заросли пахучих, одурманивающих роз, уголки пустыни, зажатые между синими лесами. Лиран замедлил полет, и я сорвала себе большой, с мою ладонь, темно-фиолетовый лист с прожилками. Он странно пах, но было в нем что-то знакомое и даже приятное, так и тянуло сунуть черешок в рот и оценить вкус.

– Решила пожевать акият? – поинтересовался Танан, рассматривая лист у меня в руках. – А я думал, ты не хочешь щеголять синими губами? – Косичка демонстративно указал на свои и высунул язык, чтобы я оценила стойкость краски.

– Это оно? – я оценивающе взглянула на внешне безобидный листик.

– Оно, – подтвердил парень. – Попробуй – он вкусный. Уверен, все ваши будут в первую очередь пробовать акият, так что синегубых на борту будет достаточно, чтобы никто не смеялся над тобой. К тому же, – Танан хихикнул, – мало кто сразу знает об этом их свойстве, а открывать наши бутылки сложно, если не знаешь как, так что обляпаться успеет не меньше половины гостей. Будут в синюю крапинку.

– А его точно можно есть свежим? – с недоверием продолжила изучать листочек я. О чем-то Танан явно недоговаривал.

– Можно, – активно закивал Косичка. – Пробуй! – И замер в предвкушении.

– Нет, лучше дай я из бутылки отопью, – не решилась подвергать себя экспериментам я.

– Вредина! – обиделся малец и протянул банку.

– Танан, это было по-детски, – заметил Лиран и пояснил мне: – Акият в свежем виде очень горький, но дети часто об этом не знают, так как все сладости уже прошли должную обработку. Поэтому, когда они встречают его в дикой природе, часто совершают ту же ошибку, на которую провоцировал вас Танан.

– Вредитель, – вернула я комплимент надувшемуся Косичке.

– Ну зачем ты сказал? – упрекнул дядю малец.

– Танар просил присмотреть за твоей шкодливой натурой, – как ни в чем не бывало, ответил мужчина. – Ты же можешь забыть, что твоя подруга представитель иной расы и некоторые наши вкусовые пристрастия могут не только не разделяться ею, но и быть опасными.

– Я не подумал, – повинился паренек. – Прости, Мари, – виновато сказал он. – Я больше не буду.