Что-то в манере речи заставило меня повернуться и посмотреть на Блайз. Как обычно, она собрала волосы в высокий хвост, свободная рука уперта в бок. Блайз казалась решительной и свирепой, но под всем этим было что-то еще. Почти похожее на…

– Блайз, это место тебя пугает? – спросила я, но она на меня не посмотрела. Глубоко вдохнула через нос и молчала так долго, что я подумала, она вообще мне не ответит.

А потом она приблизилась к большому столу и сказала:

– Меня ничто не пугает.

Блайз посмотрела на меня, и на одной щеке у нее появилась ямочка. Это была улыбка, но никогда прежде мной у нее не виденная. Обычно ухмылка Блайз говорила, типа «Я маленькая, напичканная магией и отвязная», но эта была почти грустной.

– Однако место это мне по-прежнему не нравится, – добавила она. – Разве ты не чувствуешь?

– Жуткое заброшенное здание, – сказала я, глядя вверх и медленно поворачиваясь, озирая бесконечный потолок и зубчатую дыру в световом люке, – во всех жутких заброшенных зданиях мурашки бегут по спине.

– И все же это – особенное, – сказала Блайз и обошла стол, чтобы заглянуть в ящики. Потянула один, но он был явно заперт, и она принялась дергать его изо всех сил, пытаясь сломать, прежде чем применить магию.

А может, ей просто хотелось что-нибудь сломать. Я ее понимала.

Я подошла, опять игнорируя какие-то мелкие предметы, хрустевшие под моими теннисными туфлями, и отодвинула Блайз в сторону.

– Это требует моих особых навыков, – сказала я ей. Взялась за ручку ящика, и, когда дернула, дерево с приятным треском поддалось.

Но удовлетворение было недолгим, так как ящик оказался пустым. Или по крайней мере таковым он показался мне. Но Блайз все равно сунула туда руки, с закрытыми глазами водя ими в пустом пространстве.

– Как я сказала, большая часть магии вокруг этого места рассеялась, когда Александр умер, – пояснила она, – но немножко осталось. По-настоящему сильные заклинания остаются даже после смерти человека, наложившего их.

Мы стояли молча, пока Блайз водила руками, и я пыталась не чувствовать себя слишком раздосадованной, когда она, в очередной раз, вытащила книгу.

Однако у Би явно не было проблем с тем, чтобы сказать, что думает.

– Ну, конечно, – произнесла она, скрещивая ноги. – Еще одна книга, наверняка набитая тарабарщиной. Как раз то, что нам надо.

Вероятно, мне следовало бы выступить в роли миротворца, но иногда радость от присутствия лучшей подруги заключается в том, что она говорит то, чего ты сказать не можешь.

– Какие-нибудь следы вырванных Данте страниц? – спросила я.

Но Блайз уже листала книгу, пробегая глазами страницу за страницей. В отличие от книги Сэйлор, эта была в приличном состоянии – что-то наподобие изящного черного ежедневника, при виде которого мое неравнодушное к офисным принадлежностям сердце запело.

– Серьезно, Блайз, ты видишь…

Блайз внезапно остановилась на странице, которая была исписана полностью, исписана так густо, что из-за черноты чернил почти не проглядывала белая бумага. А потом она протянула мне эту книгу.

Я ее взяла, гадая, пойму ли вообще, что так взволновало Блайз, или это будут просто новые магические заклинания.

Но на сей раз покрывавшие страницу слова оказались очень даже разборчивыми.

И от них меня замутило.

– Да что хоть все это значит? – спросила Би, налегая на мою руку и просматривая страницу.

– Здесь о родителях Дэвида. О которых мы всегда строили догадки, – проговорила я. Сердце билось у меня практически в горле. – Они не были обычными людьми, родившими младенца, обладающего магическими данными. Это были Александр и оракул.

Мы все умолкли, погруженные в свои мысли. Может, это ничего не значило. Может, младенец-оракул был просто младенцем-оракулом, и рождение от родителей с магическими способностями не обязательно делало его особенным.

А потом я прочла дальше.

– Аларик, – тихо произнесла я, и Блайз мрачно кивнула, а Би подняла в мою сторону брови.

– Что насчет него? – спросила она.

– Он был другим мужчиной-оракулом, родившимся от оракула, – сказала я, – и мы знаем, каким он оказался.

Безумным, суперсильным, убивающим паладинов и стирающим с карты целые города.

Би наклонилась так близко ко мне, что ее волосы касались моей руки.

– Но это же бессмыслица какая-то. Если Александр был отцом Дэвида, почему он хотел его убить?

Но он не хотел его убивать. Он хотел убить меня, чтобы я не помешала ему совершить ритуал над Дэвидом. Ритуал, который сделал бы его более могущественным и, как он надеялся, более устойчивым. В одном отношении это получилось, а в другом – стало жутким провалом. Дэвид сделался невероятно могущественным, но видения продолжали сильно изводить его.

Когда он сбежал из города, его силы прорвались сквозь все обереги, поставленные Александром.

Обереги, которые, теперь я это знала, не обязательно должны были удержать Дэвида в Пайн-Гроуве, но защитить его.

Я перебрала в памяти все свои встречи с Александром, пытаясь найти хотя бы один момент, когда прозвучал хоть малейший намек на то, что Дэвид ему небезразличен. Я вспомнила, как он говорил мне, что личная привязанность к оракулу только повредит мне, но, может, на самом деле он говорил о себе?

– Ты об этом знала? – спросила я Блайз. – Или хотя бы подозревала?

Ее лицо было бледным в тусклом свете.

– Да, подозревала. Ну, не именно это, а то, что Дэвид значил для него больше, чем просто его оракул. Существовало только два человека в мире, которые были законно заинтересованы в Дэвиде – кроме тебя, Харпер. А именно – Сэйлор и Александр.

Она оперлась руками на стол, не сводя взгляда с книги.

– Если кто и пытался найти способ вернуть его в прежнее состояние – или помешать свихнуться, – это был один из них.

– Значит, вот что это было за заклинание. И почему Александр хотел его получить.

Она кивнула и продолжила с хмурым видом листать страницы.

– Александр много лет изучал то, что случилось с Алариком. Эфоры пытались остановить Аларика, искали пути его нейтрализации, полагаю. Выведения его из безумия.

– А зачем было прилагать такие усилия? – спросила Би.

Она отступила на шаг, и я услышала очередной хруст, когда она тоже наступила то ли на стекло, то ли на что-то непотребное. Честно, чем скорее мы отсюда свалим, тем лучше.

– Почему просто не убить его?

На секунду я подумала, что Би говорит о Дэвиде, и я вскинула голову.

– Аларика, – прояснила Би. – Если у него были видения, он создавал паладинов и насылал их на эфоров, почему они пытались спасти его?