что это было потому, что он застал ее в нашей квартире в поисках признаков того, что ко мне возвращаются воспоминания, но после пятнадцати лет мне трудно поверить, что она действительно думала, что они вернутся волшебным образом в один прекрасный день.

— По-моему, это неправдоподобно.

— Точно! К тому же в последние несколько месяцев я стала видеть ее гораздо чаще. Мало того, что она жила по соседству, так она еще и заходила к нам с ужасной выпечкой, которую постоянно готовила и навязывала нам. — Мэллори сделала паузу, когда в ее памяти всплыло: — Ужасная выпечка.

— Тебе не нравится выпечка этой женщины. Я слышал. — Люк ухмыльнулся, но Мэллори покачала головой.

— Нет. То есть, да. Они действительно несъедобны, но это мне напомнило кое о чем. — Она вскочила с дивана, взволнованно вышагивая по комнате, пока детали вставали на свои места. — Утром, когда я приехала в город, Хоуп попросила меня осмотреть бабушкину кухню и попытаться с помощью моих способностей выяснить, что произошло. На прилавке стояла корзинка с кексами, я взяла один, но мне показалось, что я ем опилки и гравий. Хоуп сказала, что это, наверное, просто потому, что они старые, но я не думаю, что это правда. Я думаю, что их приготовила Иззи, и поэтому они были такими несъедобными. Иззи была там. Она была в Темпесте, на кухне у бабушки. Это доказательство того, что она была там.

— Подожди минутку. — Люк нахмурился: — Плохая выпечка ничего не значит.

— Конечно, значит. Она подтверждает, что Иззи была здесь.

Он покачал головой: — У тебя нет никаких доказательств этого.

— Но кексы…

— Они могли быть просто старыми, как и сказала Хоуп. — Он пожал плечами. — Или кто-то другой мог сделать их и принести в дом. Нет ничего определенного, что доказывало бы, что их сделала Иззи. Она не единственный плохой пекарь в мире, Мэл, и даже если бы это было так, ты все равно не объяснила мне мотив, почему она хотела смерти твоей бабушки.

— Я не знаю. — Призналась она, остановившись, чтобы вскинуть руки вверх. — Может быть, ей надоело, что бабушка командовала ею, заставляла ее годами ходить за мной по пятам, вместо того чтобы жить своей жизнью? Может быть, они ссорились из-за этого или из-за магии. Иззи говорит, что у нее нет магии, но из того, что она сказала, когда мы с Хоуп разговаривали с ней, ясно, что она хотела бы ее иметь. Какие мотивы у нормальных людей? Деньги? Наследство? Выбирай сам.

— Это слишком много вариантов «что-если».

— Я знаю, но с этой женщиной что-то не так, Люк. Она мне не нравится, и я ей не доверяю.

— Она спала с твоим парнем, так что я не могу сказать, что виню тебя, но это не делает ее убийцей.

— Но и не делает ее не убийцей. — Огрызнулась она, и Люк спрятал улыбку за бутылкой пива.

— Ты это серьезно? Ты думаешь, что твоя кузина убила твою бабушку?

Мэллори вздрогнула, потому что, когда он это сказал, это прозвучало безумно. Они были семьей, а семья не убивает друг друга, не так ли? Но потом она вспомнила все подкасты о настоящих преступлениях, которые она слушала, и полностью отбросила эту мысль, потому что да, да, они убивали, судя по всему, что она знала.

— Может быть. — Сказала она с сомнением.

Люк долго смотрел на нее, а она, не говоря ни слова, умоляла его понять, к чему она клонит. Он поймет ее. Он должен. Если не он, то никто не поймет. Наконец он отставил пиво в сторону и откинулся на стуле.

— Ты собираешься продолжать расследование, несмотря на то, что я уже дюжину раз просил тебя оставить это мне, не так ли?

— Да.

Он вздохнул: — Если я соглашусь заняться Иззи, ты дашь мне хотя бы немного времени, чтобы пробить ее имя и немного покопаться, прежде чем ты начнешь обвинять ее в этом?

— Я этого так не оставлю, Люк.

— Я знаю. — Он встретил ее взгляд, и от его тепла у нее заныло в животе. — Ты не была бы той Мэллори, которую я помню, если бы не умела пропускать все через себя.

Ее сердце болезненно сжалось, и она прикусила губу: — Знаешь, для протокола, я не собиралась отпускать тебя. Я не собиралась уходить. Я собиралась остаться с тобой, в Темпесте, но я не успела сказать тебе об этом, потому что Нана наложила свое заклятие и забрала мои воспоминания о нас вместе со всем остальным.

Глаза Люка расширились: — Ты помнишь?

— Я все вспомнила.

— Как? Когда?

— Сегодня, на похоронах. — Она покачала головой. — Не знаю, прошло ли уже достаточно времени после смерти Наны, чтобы чары окончательно разрушились, или ее упокоение было частью этого, но в одну секунду я смотрела на тебя через могилу, а в другую — на нас, подростков, обещавших друг другу, что мы не позволим Нане разлучить нас.

Люк уставился на нее, его рот дважды открылся и закрылся, прежде чем он опустил голову на руки и сильно потряс ею. Она дала ему время переварить сказанное. Это было очень тяжело, и длилось так долго. Она не знала, какой реакции он ожидал от нее, но когда он снова посмотрел на нее с огнем в своих прекрасных зеленых глазах, она поняла, что не ожидала гнева.

— Ты вспомнила о нас несколько часов назад и только сейчас говоришь мне об этом? — Он почти рычал.

— То есть, я…

Он прервал ее, поднимаясь на ноги: — Ты помнишь, что мы значили друг для друга? Помнишь, как сильно я тебя любил? Как сильно ты любила меня? Ты помнишь, что мы планировали провести брачную церемонию и сделать все официально, потому что мы родственные души, и вместо того, чтобы сказать мне об этом, ты приходишь сюда и двадцать минут рассказываешь мне о выпечке твоей кузины и о том, что ты думаешь, что это ключ к разгадке убийства твоей бабушки?

— Я… Ну, да? — Она вздрогнула, когда он медленно подошел к ней. — Это была важная информация.

— А сказать мне, что ты вспомнила наши отношения, — нет? — Его глаза опасно прищурились.

— Конечно, была. Есть. — Она вздрогнула, когда он приблизился настолько, что она почувствовала жар его тела, но не отступила, потому что она не боялась его, даже когда он был зол, и его глаза вспыхивали огнем, а волк был прямо под его кожей. — Я просто не была уверена, как ты отреагируешь и что