— А ты кто?

Но громила даже не подумал ответить на мойвопрос. Он посмотрел на Марьяну и тут же спросил:

— Марьяна, что, новенькая брыкается? Может, еепо почкам?

— Скорее всего, придется и по печени, и попочкам. Что-то не нравится мне она. Понтов много, а толку мало. Строит тут изсебя недотрогу, а на лице написано, что конченая шлюха. Я таких столькообламывала, что не сосчитать!

Мы встретились с Марьяной взглядом, и оназаговорила уже другим, каким-то холодным и жестоким голосом:

— Послушай, мочалка, никто здесь с тобой вигрушки играть не собирается. Я выкупила тебя из полицейского участка забольшие деньги, и ты будешь мне их отрабатывать тем способом, которым я тебескажу.

Несмотря на то что мне было очень страшно, явсе же произнесла:

— Лучше бы ты меня не выкупала. Меня взяли подстражу только за то, что у меня не было никаких документов. Я ничего страшногоне натворила. Если бы ты не вмешалась, меня бы все равно отпустили.

— Если бы знал, где упадешь, соломки быподстелил, — ответила на мою реплику Марьяна и тут же продолжила: — Работатьбудешь на улице Красных Фонарей. Если будешь послушной и дисциплинированнойработницей, накопишь денег и вернешься на родину, — жестко сказала Марьяна. — Изапомни, других вариантов у тебя нет. Сама знаешь, без бумажки любой человек —просто какашка. У тебя нет документа, а это значит, что ты НИКТО и зовут тебяНИКАК. И без глупостей. Если решишь бежать или будешь артачиться, мои ребятаотвезут тебя на одну небольшую стройку и закатают в асфальт. Там таких, как ты,уже закатанных в асфальт, намного больше, чем ты можешь себе представить.

От последних слов по моему телу пробежалимурашки и меня заметно залихорадило. Марьяна встала, сделала знак громиле иустало произнесла:

— Олег, займись ею.

— Что? — недоумевала я.

— Что слышала. Порядок у нас такой. Сначалатебя мои ребята оприходуют, чтобы вся строптивость прошла, а потом работатьначнешь. Сейчас Олег с тебя пробу снимет. Витьку сегодня некогда, он дежурит.Так что постарайся, девочка. Покажи Олежке свое мастерство. Пусть он поставит втвою зачетку отметку «отлично». И помни, что девочки, у которых в зачеткесплошь и рядом «отлично», намного быстрее возвращаются домой, чем те, у которыхслишком много «троек».

Увидев, что Марьяна направилась к выходу, аамбал начал расстегивать свою ширинку, я в ужасе окрикнула уходившую женщину:

— Марьяна, я тебя умоляю! Я сделаю все, что тызахочешь. Буду работать столько, сколько ты захочешь, только пусть он уйдет. Ненужно устраивать никаких проверок. Я на все согласна. Только пусть он уйдетвместе с тобой.

Женщина рассмеялась мне прямо в лицо, бросилана пол сигарету и затушила ее каблуком.

— Извини, дорогая, не могу.

— Но почему? — задала я вопрос, смахиваяслезы.

— Потому, что такие правила.

— Какие правила? Кто их придумал?

— Я, дорогая. Неужели ты до сих пор недогадалась, что здесь всем заправляю я?!

После этого Марьяна посмотрела на часы иобратилась к охраннику:

— Олег, только без рукоприкладства. Еслидавать не будет — пару раз осторожно по голове дай, и все. Мне интересен еетоварный вид: ей и так кто-то по физиономии заехал.

Как только за Марьяной захлопнулась дверь, япосмотрела на охранника умоляющим взглядом и всхлипнула:

— Не надо. Пожалуйста! Я тебя очень прошу.

Поняв, что мои уговоры вряд ли остановятмужчину, я забилась в угол комнаты, схватила стул и принялась держать оборону.

— Эй ты, придурок, я смотрю, ты по-человеческивообще не понимаешь! Слезами такую тупую башку, как у тебя, не разжалобишь.Если ты сейчас подойдешь ко мне ближе, я надену этот стул на твою голову! Аесли тронешь меня хоть пальцем, то засажу тебя за изнасилование. Ты не думай,что ты безнаказан в чужой стране… Я вот все равно на родину доберусь и отомщувсем своим врагам! Вот увидишь! Зубами буду рыть землю, но до родины доберусь.

— Все вы так говорите, — усмехнулся охранник исделал несколько шагов в моем направлении. — Только до родины добираютсяединицы, а в основном вы так втягиваетесь, что в другом качестве себя уже непредставляете. Ладно, брось дурить. Иди ко мне.

— Нет, ты в самом деле не понимаешь или нехочешь понять, что этот стул я сейчас разобью о твою голову?! Мне всегдаказалось, что собака — это друг человека, но, видимо, я очень сильно ошиблась.Иногда собака совсем не друг, а просто враг.

— Это кто собака, я, что ли?

— Ну понятное дело, что не я!

Последние слова так сильно разозлилиохранника, что он мигом выхватил у меня стул, кинул его в угол и заехал мне поносу так сильно, что у меня хлынула фонтаном кровь. Увидев кровь, он бросился вванну, намочил полотенце холодной водой и кинул его мне.

— Запрокинь голову и приложи полотенце к носу.

Я легла на кровать, запрокинула голову иприложила полотенце к носу. Через мгновение на нем появились внушительные пятнакрови, которые увеличивались с каждой секундой. В тот момент, когдаперепуганный охранник бросился мочить в холодной воде второе полотенце, все моелицо было залито кровью.

— По-моему, у меня кровотечение, — задыхаясь,проговорила я.

— Блин, в натуре, кровотечение! Закинь головувыше. — Охранник быстро застегнул ширинку и бросился к холодильнику искать лед.— У тебя со здоровьем-то как?

— Не знаю.

— Как тебя зовут?

— Таня.

— Меня — Олег.

— Очень приятно познакомиться, — всхлипнула яи ощутила, как из носа вновь фонтаном потекла кровь.

— Насчет того, что тебе приятно познакомиться,ты мне пургу не неси. Просто, видишь, Танюха, в жизни бывают и такие скверныеситуации.

— Обидно.

— Что тебе обидно?

— Что ты, русский парень, поступаешь так сосвоей соотечественницей в чужой стране. Нет бы руку помощи протянуть, помочь ипонять, так нет.

— А я в чем виноват? Ты сама к Марьяне накрючок попалась. Я тебя не вербовал.

— Я ж ей поверила!

— Дура ты. Неужели тебя жизнь не научила, чтоникому верить нельзя.