Мы просто обязаны выяснить, что ей обо всем этом известно.

Глядя на отца, она внезапно удивилась: неужто этот ссутулившийся в кресле мужчина, немолодой и такой потерянный, на самом деле тот самый Джон Рэйвенскрофт, которого она знает и с которым спорит всю свою сознательную жизнь?

Прежде чем подать голос, он протянул Джанет какую-то визитку.

– Я хочу, чтобы ты знала: я люблю твою мать… И буду любить всегда. Маири была моей жизнью. И если бы на свете существовал хоть какой-нибудь способ вернуть ее, я бы это сделал. Чего бы то ни стоило.

Держа карточку на ладони, дочь изучающе ее разглядывала, пока отец не пояснил:

– Это ее адрес… Того места, где она сейчас обитает.

Джанет нахмурилась:

– Ты имеешь в виду учреждение, которому поручено ее опекать?

Отец подавленно вздохнул:

– Если называть вещи своими именами, то да. Но Джанет, это заведение принадлежит мне, так что не сомневайся, что за ней добросовестно ухаживают.

Присев рядом на корточки, Джанет снова легонько поцеловала его в щеку.

– Спасибо, пап. И прошу тебя… Мне бы не хотелось ехать к маме в сопровождении остатков твоей армии…

Джон вскинул на дочь глаза:

– А никого не осталось. Сегодня утром я попросил всех, кто еще жив, разойтись. Я не позволю себе подвергать чужие жизни опасности.

Он посмотрел на Джанет и Тома.

– Но вы все же будете осторожны? Я имею в виду вас обоих.

– Не забывай, что со мною Рыцарь Розы. Если меня не сможет оберечь он, то я и не знаю, к кому обратиться.

Джанет просительно посмотрела на отца:

– И еще, пап: не подскажешь код от замка на мотоцикле Тома?

Услышав в ответ последовательность чисел, Джанет одним светом своей улыбки растопила сумрак на лице отца.

* * *

Через несколько минут они были в гараже. Джанет опустилась на колени и набрала код, чтобы отпереть замок. Том из любопытства спросил:

– Есть ли что-нибудь особенное в этих цифрах?

Джанет посмотрела на него с улыбкой:

– Это дата моего рождения.

Том положил ей на плечо руку.

– О да, конечно.

Джанет забралась на сиденье позади Тома, и тот рывком завел мотоцикл. Вскоре они уже летели по дороге к близлежащему побережью. Джанет зарылась лицом в длинные каштановые волосы, что выбивались из-под его кожаного шлема, и попыталась на минуту стряхнуть с себя все невзгоды и треволнения, что грозили захлестнуть ей жизнь.

«А нельзя было бы просто сбежать на какой-нибудь необитаемый остров и миловаться там вечно? Будь я все еще той эгоистичной дурой, отказывающейся взрослеть, я бы, наверное, так и поступила».

Озабоченно нахмурившись, она посмотрела на пейзаж, что проносился мимо.

«Моя мама… После стольких лет я наконец-то встречусь с ней… поговорю с ней… А что, что я ей скажу?»

21

В часе езды от Инвернесса, на южном берегу Бьюли-Ферт[6], стояло одноэтажное здание с обширной территорией, окруженной высокой живой изгородью из тиса. Неприметный знак рядом с автострадой, у въезда на небольшую парковку, возвещал, что путешественники прибыли к месту назначения:

ГРИНХЭЙВЕН, ОТДЫХ ДЛЯ УТОМЛЕННЫХ МИРОМ.

Томас заглушил мотор, и какое-то время они сидели молча. Джанет вдыхала и выдыхала, успокаивая нервы перед тем, что ей откроется внутри заведения. Воздух вокруг благоухал близким морем, а небо над головой было затянуто тучами, грозящими послеполуденным дождем.

Непосредственно перед тем как она слезла с сиденья, Том нежно положил ей на плечо руку.

– Джанет, я не знаю, чего нам ждать, – сказал он.

– Ты имеешь в виду, в каком состоянии я застану свою мать?

– Я надеюсь, что она откроется для общения с тобой. Но даже если нет, мы должны как можно быстрее вернуть вас обоих под защиту поместья твоего отца. За пределами его защиты вы в большой опасности. Если Охотник выжил, то он нас найдет, где бы мы ни находились.

Джанет крепко сжала его руку на своем плече.

– А ты думаешь, он выжил?

– Почти наверняка.

– Тогда я обещаю, что буду предельно осторожна. – Вопреки всему Джанет ощущала прилив надежды, даже уверенности. – Ты ведь и вправду со мной?

– Конечно.

– Тогда пошли.

Упреждающий звонок отца расчистил путь для визита, так что наверху короткой лестницы их встретила приятной наружности женщина в приталенном костюме. Через широкие стеклянные двери она провела их в заведение, наполненное немолчным рокотом малозначительных разговоров. Следом за провожатой они прошли еще одни охраняемые двери со своим кодом в небольшой, хорошо освещенный вестибюль.

Джанет с любопытством оглядела помещение, в котором столько лет содержалась ее мать, и крепче сжала руку Томаса. Здесь было чисто, опрятно и на удивление мирно. В оба конца длинного коридора катили тележки с различными медикаментами и картами пациентов дежурные медсестры.

«По крайней мере, не похоже на отстойный дурдом».

Очаровательная провожатая отвела их в просторный кабинет и представила деловито-учтивой немолодой женщине, сидящей за письменным столом над стопкой бумаг.

– Доктор Линдеман, главный врач учреждения, – представила провожатая, когда та отвела со лба прядь светлых волос и подняла глаза, приветствуя визитеров. Последовавшая за этим короткая пауза вызвала у Джанет некоторую неловкость.

«Да, я знаю, что я дочь своей матери. И, черт возьми, совсем не похожа на отца».

Затем, стряхивая с себя всякое возможное удивление, доктор уверенно встала и протянула руку.

– Рада наконец-то с вами познакомиться, мисс Рэйвенскрофт. Большое спасибо, что пришли.

Джанет нервно пожала протянутую ладонь.

– Ни о чем другом я даже не мечтала все эти годы.

– Тогда я несколько удивлена, почему вы не навещали нас раньше.

Чувствуя все ту же неловкость, Джанет переступила с ноги на ногу:

– Об этом лучше расспросить моего отца.

Последовала небольшая пауза, после чем доктор Линдеман воскликнула:

– Мне кажется, я понимаю.

Все так же улыбаясь, она отпустила руку Джанет и обратилась к Томасу:

– А кто этот симпатичный молодой человек? Вероятно, ваш жених?

Джанет поняла, что мучительно краснеет.

– Это мой друг… мой близкий друг Томас Линн.

Томас, не в силах скрыть свою врожденную куртуазность, поприветствовал доктора размашистым реверансом, деликатно поцеловав при этом руку. Две женщины растерянно переглянулись, и Джанет тайком улыбнулась, заметив, что щеки доктора Линдеман тоже порозовели.

Доктор прокашлялась.

– Ну да ладно. Правильно ли я понимаю, мисс Рэйвенскрофт, что вам не терпится поскорее увидеться с вашей матерью?

– Да. Да, определенно.

Доктор провела их в холл и указала на комнату, расположенную тремя дверями дальше, с табличкой «Маири Рэйвенскрофт».

– Прежде чем вы войдете, мисс Рэйвенскрофт, позвольте кое-что прояснить. Ограничений у нас здесь очень