– Да не только во внешности дело! Что я, баба, что ли, над внешностью трястись? Сдается мне, тут все сложнее. Нам говорят, что жизнь охотника – это круто. То, чего мы хотели всегда. Что можно профессионально драться, много зарабатывать… У вас так было? Я имею в виду у других охотников, которые раньше были?

– Если так подойти, то жизнь у нас действительно была простая. Некоторое время готовились, чтобы стать такими. Потом охотились, убивали, пытали и насиловали. Это поощрялось. Платили нам едой. Вам, может, деньгами будут. А может, и нет. С нами не церемонились. Когда мне татуировки наносили, я чуть на тот свет не отправился. А они стояли у моей постели и делали ставки: сдохну я или нет. Не знаю, кто выиграл, но я, видишь, здесь. Что тебе еще сказать? Мы ни в чем не нуждались, потому что просто не знали, в чем нуждаться. У нас мозг работал очень ограниченно. У вас, думаю, тоже так будет. Сами не заметите, как на наркоту какую-нибудь подсадят! Но это же проще – и им, и вам.

Андрей ни на секунду не прекращал наблюдения за мальчишкой, но украдкой. Похоже, никакой он не шпион. Слушает, думает, глаза темные… боится. Правильно боится! Значит, что-то человеческое еще осталось.

– А что дальше? – еле слышно произнес Филипп.

– Ты это… не думай, что будет некое бесконечное «дальше». Если не сдохнешь во время подготовки, чуток поживешь, но недолго. Никто из охотников до тридцати лет не доживал. Все умирали, даже лучшие.

– Лучшие-то почему?

– Потому что надоедали. И даром, что их победить нельзя. Загоняли и убивали. Ты не надейся, что в супергероя превратишься! Драться тебя научат, но пулю силой мысли ты не остановишь. Мы там все рано или поздно умирали. А потом нас жрали.

– Чего?! – Даже в ночной темноте, слабо рассеянной светом из окон, было видно, как мальчишка побледнел.

– Жрали в самом прямом смысле, – пожал плечами Андрей. – Разделывали трупы и употребляли в пищу. Вот такое вот элитное, извращенное развлечение. Из костей делали сувениры. Как, впрочем, и из кожи. Мою полосатую шкуру бы точно на побрякушки пустили! Это не моя догадка, это мне объявили. И ты знаешь… Того, что я видел, было достаточно, чтобы даже мои онемевшие от отравы мозги на место стали! Да, сейчас проект не такой масштабный. Так это не искупает прошлые грехи и не гарантирует вам безопасность! То, что вы пришли сюда добровольно, ничего не значит.

– У нас родителей нет, – прошептал Филипп. – Мы из детского дома все… Вся команда. Если что случится, никто и не узнает, что мы были.

– Начинаешь соображать. Знаю, что вам тут золотые горы наобещали, Рената это умеет. Но ты думать не забывай! Ты готов убивать? Не как я – драться, а реально убивать. Насиловать. Хоть взрослую женщину, хоть девчонку малолетнюю. А придется, если прикажут. Потому что иначе ее место займешь ты. А когда ты надоешь, себя пустят в расход, а остатки трупа бросят где-нибудь в лесу. Прельщает?

Филипп не ответил, отвел взгляд. Понятно, что сразу он на побег не решится. Но он начал думать, а это главное!

Со стороны здания послышался голос тренера:

– Филька, куда ты исчез, мать твою? Тащи свою задницу сюда!

– Не буду даже спрашивать, зачем ему твоя задница, – с невинным видом отметил Андрей.

– Да иди ты… И это… Я не знаю…

– Не знаешь – не говори. А будешь знать – найдешь меня.

Андрей наблюдал, как мальчишка возвращается обратно. Он, конечно, еще не союзник и не факт, что таковым станет. Но все же…

Вдвоем у них есть шанс выбраться отсюда живыми.

Агния слышала достаточно выстрелов в своей жизни, чтобы распознавать их с ходу. Не было иллюзии, что это хлопок или падение. На улице стреляли, причем совсем близко!

Первой мыслью была мысль о соседке, с которой они разговаривали. Неужели поняла, что они в дом влезли? Хотя какая разница! Это не повод стрелять в людей, они ведь не на ее бесценный огород посягнули! Впрочем, нет, соседка упоминала ружье, а тут явно из пистолета стреляли.

Пригибаясь, хотя в этом не было острой необходимости, Агния подобралась к заколоченному окну и в щель между досками выглянула наружу. Отсюда просматривался передний двор, забор и дорога. Вот там теперь стояла незнакомая машина, возле нее – трое вооруженных мужчин. Они и стреляли.

Причем не зря стреляли! Агния видела резкое, явно испуганное движение в траве, вспомнила, что Илья собирался оставаться как раз на той стороне участка. Получается, в него попали! Но не убили, раз еще шевелится…

Прозвучали новые выстрелы, и незнакомцы поспешили укрыться. Девушка вернулась обратно к дыре, прокопанной собаками, наклонилась над ней.

– Там Илье помощь нужна!

– Без тебя вижу, – отозвался Денис. – Сиди тихо! И ты давай туда!

Агния сначала не поняла, что он имеет в виду, но только потом сообразила, что обращается он к Жин-Жин.

– Я туда не пролезу, – воспротивилась модель.

– Не капризничай!

– Я не капризничаю, я по факту не пролезу!

Очень может быть. Жин-Жин была выше Агнии, а в остальных параметрах соответственно пошире. Особенно в груди, с легкостью привлекавшей внимание гетеросексуальной стороны сильной половины человечества. Поэтому вполне возможно, что модель, приехавшая в деревню в коротком летнем платьице, испытает немало неудобств при проникновении в собачий лаз.

Однако Денис был неумолим:

– Сиськи втянула – и пролезай!

– Баран ты, и анатомию не знаешь! – оскорбилась Жин-Жин. – Они не втягиваются!

Однако новые выстрелы заставили ее рискнуть. Очень скоро Агния увидела перепачканные в земле руки, появляющиеся из лаза, а за ними и кучерявую голову.

– Мать вашу, принесло каких-то уродов! – Жин-Жин сейчас была далека от томного гламурного общения. – Черт, чем здесь воняет?!

– Это Славин. – Агния предпочла не вдаваться в подробности. – Выбирайся быстрее! И не ругайся. Или ругайся тише.

Призыв выражаться потише был не более чем мерой предосторожности. Сейчас тем, кто находился вне дома, явно было не до них. Перестрелка продолжалась, казалось, что нападающих совершенно не волнует место и время. Неважно, что населенный пункт. Неважно, что разгар дня. Их прислали сюда убить – они и пытаются.

Но Денис отлично держится, этого не отнять. Только вот стреляет он один. Значит, Илья…

Об этом и думать не хотелось.

– По-моему, у нас паршивая ситуация! – беспомощно посмотрела на подругу Жин-Жин.

Агнии хотелось бы поспорить, да не получалось. Нападающие не спешили проявлять типично киношную глупость и позволять герою-одиночке их расстреливать. Преимущество было полностью на их стороне, и они этим пользовались. Агния слышала, как они приближаются.