Лир пошатнулся, словно его ударили. Рокот посмотрел на нас, перевел взгляд на Тира, со вкусом выругался.

В пещеру вошел хранитель Рил, оглядел нас всех, подошел к статуе Арана.

— Он превратился в камень, но не умер. Сердце бьется, — спокойно сказал хранитель.

— Правда? — удивился Рокот. — Ариадна, я так понимаю, ты готова была умереть, но не отдать жизнь Арандиэля?

Неуверенно кивнула, размазывая по щекам слезы.

— Это и спасло его. Ищите способ, чтобы расколдовать.

Рокот подошел к статуе, прижался к груди Арана.

— Бьется. Ари, послушай!

Он помог мне подняться, заставил поверить в невозможное. Я снова сползла на землю и расплакалась.

— Как можно снять заклятие, не знаешь? — спросил Тир, подходя к Рилу.

— Нет. Книга не даст ответа, иначе бы мы смогли вернуть к жизни Аранатариэль.

— Но она звезда, — возразил Рокот.

— Заклятие то же самое, — ответил Рил.

— Для Аранатариэль есть пророчество, — напомнила я. — Ее разрешили вернуть звезды. И я знаю, что делать. Как исполнить его.

Тир с трудом сдержался, чтобы не выругаться, но запретить мне не смог. Рокот сложил руки на груди и уточнил:

— И ничего не сказали — какое пророчество и кто должен его исполнить?

— Я, Рокот. Именно мне его нашептали в ночи звезды. Я должна возродить к жизни Аранатариэль. И если раньше не собиралась ничего у нее просить, то теперь желание оформилось.

Мой голос звучал на удивление спокойно.

— Сил звезды хватит, чтобы снять заклятие с Арана, — подтвердил Рил. — О цене, полагаю, вы знаете.

Кивнула, обнимая себя руками.

— Есть шанс выжить, хоть и маленький. Все же те, кто просил раньше, не были русалками. Надеюсь, Аранатариэль окажется милостива к своему созданию.

— Мы с тобой, Ариадна. Поможем всем, что нам под силу, — неожиданно сказал Тир, стараясь меня подбодрить.

— Я скажу Даринель и остальным, — глухо произнес Лир. — Амулет полон силы, всплеск после обряда был огромным. Перемещай их. И если останется магия, можно отца и дядю.

Хранитель не возражал, провел еще один обряд. Даринель появилась бледная, встревоженная. И хоть Рокот и попытался загородить от нее Арана, увидела его сразу.

Даринель, шатаясь, подошла к статуе Арана, обняла ее и даже не заплакала. Никто не посмел ей мешать. Силадерь вообще трясло, и Сирин крепко ее обнимал, все больше и больше хмурясь.

— Я перестала его слышать, — прошептала Даринель. — Что произошло?

— Это моя вина, Даринель, — сказал Лир.

— Даже так? — спросила бледная Эридейле, входя в пещеру и обнимая Тира так крепко, что у меня сжалось сердце.

— Живой! — вдруг воскликнула Даринель. — Думала, меня здесь удержал малыш. Но раз Аран не переступил грань, есть шанс его спасти!

Она обернулась к нам, и Лир коротко рассказал о случившемся. Он не скрывал того, что сделал. И я боялась даже представить, что сейчас творится в его душе.

— Ари…

Оборвала связь, не готовая к разговору.

— Почему я перестал тебя слышать, Ари? — забеспокоился Рокот.

— Она поставила ментальный щит, который не пробить, — устало ответил Лир.

Он быстро сократил расстояние между нами.

— Ты ждешь, Ари, когда стану оправдываться? Аран — мой лучший друг! И разве я вправе решать за него? Слишком уважаю его поступки, слишком он мне дорог.

— И ты его предал, — резанула я, не отводя взгляда.

— Ари, разве я отрицаю свою вину? Мне ведь тоже пришлось выбирать…

Пощечина получилась громкой, на этот звук обернулись все. След пальцев остался на щеке Лира. Боль опалила меня моментально, скрутила и заставила задыхаться. Запрет Аранатариэль на физическое воздействие действовал во всей красе.

Лир стоял и смотрел на меня. Не пытался приблизиться и унять мою боль. Или снять ментальную защиту. Он просто стоял и смотрел своими потемневшими, безумно красивыми глазами. Я не знала, любила ли я его в тот миг или ненавидела. Сделать бы к нему шаг, простить… Но сердце разрывается на части, и меня накрывает новой волной боли. Никто не может ранить сильнее, чем тот, кто так дорог.

— Ариадна, — осторожно позвал Тир, но закончить не успел.

Вода в озере пошла кругами, и на поверхность вынырнул Глин.

— Ари, Лир, что тут…

Договорить он не смог, увидел статую Арана и обомлел. Рывками подплыл, выполз на берег.

— А я пришел в дом — никого нет. Леший и водяной сказали, что телепортировались. Я переместился следом.

— Пророчество для отца Арана готово? — спокойно спросила я.

Глин уставился на меня, моргнул.

— К тебе вернулся голос. И Аран замер статуей. И твой темный маг сходит с ума. Дай догадаюсь… Последствия древнего обряда оказались не такими, как мы ожидали?

Никто не ответил. Глин вздохнул, покосился на Арана.

— Я чувствую в нем дуновение жизни. Будем спасать.

Снова поймал мой взгляд.

— Пророчество готово. Морская ведьма призывала очень много духов, оно далось нелегко. И эти… гады сказали только одно: искать Эрангитиля нужно у орков.

— У кого? — удивилась Эридейле. — Что там понадобилось моему отцу?

Глин неопределенно пожал плечами, снова посмотрел на Арана. Я не выдержала, села рядом с братишкой, опустила ноги в воду, превратив их в хвост, и разревелась снова, уткнувшись в его плечо.

— Почему она обнимает меня, а не тебя? — спокойно спросил Глин у Лира.

— Я читал заклинание, из-за которого Аран превратился в камень, — ответил Лир.

В пещере снова воцарилась тишина.

— Лир, я не виню тебя, — тихо сказала Даринель.

— И мы с Силадерь тоже, — отозвалась Эридейле. — Тир подтвердит, он читает мои мысли и ощущает эмоции.

— А мне отчаянно хочется тебя ударить, Лир. Ты причиняешь Ари слишком много боли, — прошипел Глин. — Она еще от того первого раза не отошла, когда ты повел себя как полный… А теперь ей опять плохо. И снова виной этому ты.

Мой темный маг не ответил. Глин обнял меня сильнее.

— Иначе к Ариадне не вернулся бы голос. Аран сам сделал выбор. И он верил в нас. Что спасем. Что не бросим. Что…

Даринель и сестры Арана расплакались.

— Я хочу домой, Глин. Пожалуйста, — попросила очень тихо. — Не могу здесь оставаться.

— Конечно, сестричка. Мама и папа будут рады тебя видеть.

Я кивнула и, ни с кем не прощаясь, нырнула в озеро. А дальше Глин переместил нас к Серебряному городу.