Мне нужно было найти расписание дежурства тренеров.

Итак, смена Чекулаевой — в понедельник, четверг и субботу. Прежде всего меня интересует, кто работал в среду, когда были подложены конфеты с ядом. Сегодня среда, смена Любови Александровны Сержаковой. Если и в прошлую среду работала она, значит, я могу с уверенностью сказать, что отравленные сладости — дело ее рук.

Однако бывает ведь, что смены меняются, поэтому мне нужны доказательства…

Увы, в столе Чекулаевой я не нашла никаких документов, помимо списков учеников, которые занимались у Надежды Викторовны.

Я закрыла ящик стола, вышла из тренерской. Следующей на очереди был кабинет Сержаковой — давно я намеревалась до него добраться!

Я так же быстро открыла замок при помощи отмычки, вошла внутрь. Помещение было точь-в-точь таким же, как и у Чекулаевой, — стол, два стула, шкаф с оборудованием.

В первую очередь меня интересовал рабочий стол Любови Александровны. Если она подбрасывала записки, может, мне удастся обнаружить что-нибудь вроде угроз, напечатанных на бумаге?

Если это так — возьму записки, на них же есть отпечатки пальцев Сержаковой! То есть у меня появятся доказательства вины Любови Александровны, сделать экспертизу — дело быстрое…

Однако в ящиках у Сержаковой я обнаружила только несколько тетрадей альбомного формата в клетку, в которых значились фамилии и номера телефонов учеников, а также дни их занятий. Всего тетрадей было шесть, и ни в одной я не нашла указания рабочих смен инструкторов. Не оказалось в кабинете и записок с угрозами или отравленных конфет.

На последнее, конечно, глупо надеяться — какой идиот станет держать улики, которые говорят о его виновности?

Естественно, Любовь Александровна первым делом избавилась бы от конфет, чтобы не навлечь на себя подозрения. Единственное, на что можно было надеяться, — это на случайность.

Может, одна конфета выпала из коробки, которую убрала Сержакова, куда-нибудь закатилась, а уборщица во время мытья полов ее не увидела? Конечно, подобное было бы чудом, но иногда и чудеса случаются. Правда, не в этот раз…

Я установила «жучок» в кабинете Любови Александровны, после чего вышла из комнаты. Посмотрела на часы. На осмотр обеих комнат я потратила около десяти минут, за это время Сержакова бы не успела пообедать. Поэтому у меня имелась еще возможность проверить кабинет Васильевой, чем, собственно, я и собиралась заняться.

Женщина в бассейне по-прежнему плыла себе спокойно к противоположному бортику, поэтому я отперла дверь Ирины Андреевны и вошла внутрь.

Увы, тренерские были похожи, как однояйцевые близнецы, — та же самая планировка, такое же количество мебели. Только тетради в ящиках стола отличались от предыдущих — их было четыре, общие обычные тетрадки по девяносто шесть листов каждая. Ни на что особо не надеясь, я проглядела списки учеников инструктора по аквааэробике, установила прослушку и покинула комнату.

Итак, единственное, что мне остается, — так это дождаться возвращения Сержаковой и узнать у нее, была ли она в среду в бассейне. На лавочке не было журнала смен тренеров, поэтому я не придумала, где еще найти расписания.

Может, они сами друг с другом договариваются, кто и когда приходит?

Да нет, должны ведь быть фиксированные дни работы инструкторов, то есть мое предположение, что в среду дежурила Любовь Александровна, должно быть верно…

Время ожидания тянулось долго — мне казалось, что секунды текут слишком медленно, хотя Сержакова отсутствовала меньше получаса. Наконец инструктор пришла из столовой, поблагодарила меня за то, что я ее подменила.

— Пока никто не пришел, — сообщила я ей. — А та женщина не выходила из воды, у нее осталось еще пять минут времени.

— Хорошо, поняла, — кивнула инструктор. — В принципе сейчас для тебя мало что интересного будет.

— Скажите, а вы всегда по средам работаете? — поинтересовалась я у Сержаковой. — Как я понимаю, дни работы у инструкторов фиксированные, да?

— В принципе да, — кивнула Любовь Александровна. — Мой официальный день — вторник, среда через раз, а пятница — фиксированный. А что такое?

— Просто интересно, — пожала я плечами. — А как это — среда через раз?

— Ну у тренеров, которые ведут группы, три дня в неделю — смены, — пояснила Сержакова. — Но один день из трех — так сказать, «плавающий». То есть у меня такой день — среда. На этой неделе я работаю вторник, среду и пятницу, а на прошлой работала только во вторник и пятницу. Ну тут своя система, не знаю, кто это придумал. Просто так заведено, и все.

— А кто же работал в прошлую среду? — поинтересовалась я. — Если вас не было?

— Ирина Андреевна, — сказала Сержакова. — Она всегда заменяет тренеров, если кто не приходит. Вообще я стараюсь выходить во все свои дни, но в ту среду мне потребовался выходной.

— Понятно… — протянула я.

Значит, конфеты подкинула Васильева, раз она работала в среду…

Что ж, теперь остается как-то найти доказательства того, что Ирина Андреевна и является преступницей. Только как это сделать?

Пока мне неизвестно, каким образом доказать вину инструктора по аквааэробике. Я проверила ее кабинет, но улик не нашла. Остается два варианта: поговорить с ней и попробовать добиться от нее признания либо ждать, когда она совершит какую-нибудь оплошность и застать Васильеву на месте преступления…

Сегодня, увы, Ирина выходная, поэтому придется отложить разговор с ней до следующей смены Васильевой. Но и исключать Сержакову из списка подозреваемых я не спешила — несмотря на то что в среду работала не она и конфеты подложить не могла, Любовь Александровна запросто могла быть в сговоре с Ириной Андреевной.

Я же предполагала, что если сообщницы вместе добиваются увольнения Чекулаевой, то одна могла прикрывать другую и действовать в свою смену. Поэтому в среду конфеты оставила Ирина, которая не знала, что в четверг Надежда не выйдет на работу, а попросит заменить свою родственницу.

Понятно, почему Чекулаева не сказала ничего другим инструкторам — деньги-то за свою смену она не хотела терять, тем более что собиралась выйти на половину дня. А если бы Надежда попросила заменить ее другого тренера, то тому невыгодно было бы выходить на полдня.

То есть Чекулаевой пришлось бы отдавать целую смену Ирине или Сержаковой, а учитывая, что зарплаты в бассейне низкие и даже мастер спорта международного класса получает не так много, как хотелось бы, Надежде выгоднее попросить кого-нибудь заменить ее на время визита к стоматологу, а потом выйти на работу самой.

Наверное, только благодаря этой случайности Чекулаева не слегла с отравлением — ведь, учитывая ее любовь к сладкому, она съела бы все конфеты, а это могло привести к летальному исходу. Да, дело идет не просто об увольнении тренера, а о ее убийстве, а это — не шутки!