Проблема заключалась в том, что он не мог связаться со своей проклятой женой и семейством. По какой-то странной причине он нуждался в них. Джек, шатаясь, подошел к столику с телефоном и вгляделся в циферблат маленьких часов из золоченой бронзы. В Париже было несколько минут первого ночи. Он слышал, что на улице со страшной силой завывает холодный ветер. В Коннектикуте лишь вторая половина дня.

Джек не мог набрать правильный код, не заглядывая в записную книжку. Наконец, с третьей попытки, ему удалось связаться с Вильтоном, домом в Коннектикуте.

И ему снова пришлось говорить с экономкой.

Марианна и девочки, как объяснила миссис Анзель, были в Тахо.

На мгновение Джек невидящим взглядом уставился на старинный столик из орехового дерева и золотой французский телефон. Как могли его жена и дочери отправиться в Тахо? И даже не предупредили его? Разве он не приказал секретарше связаться с ними несколько дней назад и выяснить, как они поживают? Превозмогая головную боль, Джек набрал номер Тахо-Хилтон.

– Тебе повезло, – сказала жена, подойдя к телефону. – Я как раз собиралась на утреннюю прогулку верхом.

«В Тахо теперь утро», – сообразил он не без труда.

– Что, черт возьми, вы делаете в Тахо? – потребовал объяснений Джек. – Почему ты не дала мне знать, что собираешься ехать туда? Почему, наконец, девочки не в школе?

– Черт возьми, Джек, сейчас рождественские каникулы!

Так и есть! Он действительно слишком давно не звонил им.

– Я буду дома на Рождество, – сказал Джек в примирительном тоне. – Хочу провести там некоторое время и сделать кое-какие покупки.

Северный ветер завывал с невероятной силой, и Джек прикрыл ладонью одно ухо, чтобы лучше слышать слова жены. Реплику насчет покупок он вставил на ходу. В действительности он забыл и об этом.

– Извини, Джек, – сказала Марианна после длинной паузы, – я останусь в Тахо. – Ее холодный тон был под стать погоде. – Девочки вместе со мной проведут здесь новогодние праздники.

Джек не верил своим ушам. Он всегда проводил каникулы с Марианной и дочерьми в их доме в Коннектикуте, у большого пылающего камина, со снежными лесами за окном, по соседству от Нью-Йорка, праздничных вечеринок и театра.

«Спокойно, Джек, – приказал он себе, – держи себя в руках. Быть может, они хотят поехать на праздники в домик в Сен-Круа?» Перспектива отпраздновать Рождество на Карибах приводила его в содрогание, тем не менее он сказал:

– Хорошо, тогда мы можем отправиться на острова. Встретимся в Майами и полетим…

– Джек, – перебила его жена, – ты слушаешь меня?

Джек прикрыл глаза. Он ясно представлял себе Марианну, переодетую к утренней конной прогулке в английский верховой костюм, ее темные волосы, схваченные сзади и заправленные под маленькую фуражку, ее прекрасные зеленые глаза, сверкающие гневом. Сопротивляющаяся всему, что бы он ни сказал. Он и забыл, что его жена обворожительная женщина.

– Джек, оставайся в Нью-Йорке. – Голос на том конце линии был полон решимости. – Оставайся на Пятой авеню, если хочешь, или катись в Вильтон. Но, скажу тебе откровенно, это Рождество я не стану себе портить!

– Марианна! – Джек почти никогда не повышал голоса. Особенно на свою жену, которая всегда восхищалась его выдержкой и непоколебимым спокойствием. – Боже, что происходит? – В первый раз за время своей женитьбы в нем проснулось отвратительное подозрение. – У тебя другой мужчина? Значит вот что ты прячешь от меня в этом проклятом Тахо! Какого-то горячего молодого жеребца, которого ты заполучила себе в постель?

На другом конце провода возникла длительная пауза, прерываемая лишь короткими звуковыми помехами.

– Нет никакого мужчины, – раздался наконец четкий голос его жены, – и никогда не было. Не знаю, что заставило тебя подумать об этом. Однако после Рождества, после того как девочки снова пойдут в школу… – Повисла еще одна мучительная пауза. – Кто знает?

Джек издал хриплый звук, выдававший его душевное расстройство, но она продолжала:

– Джек, ты всегда был переполнен смелыми идеями. Мне так это нравилось в тебе. Поэтому спасибо за предложение. Мне действительно стоит выяснить, каково это – снова иметь мужчину в своей постели. А вдобавок я узнала, кого именно мне следует искать. – Джек услышал, как жена, растягивая слова, имитирует его голос: – «Горячего молодого жеребца», верно?

Прежде чем Джек успел ответить, решительный щелчок в далекой Калифорнии разъединил связь на линии.

Ветер, завывающий под сводами застекленной крыши над большой лестницей, заставил Ка-рима выйти из уютной комнатки ночного дежурного на первом этаже Дома моды Лувель, где он учил тригонометрию.

«Что-то там не в порядке», – подумал Карим, вглядываясь вверх в проем темного лестничного колодца старого здания. Он подумал, что ему надо позвонить отцу домой и попросить прийти на работу пораньше, чтобы они вдвоем поднялись на крышу и осмотрели ее.

Неожиданно Карим заметил свет – тоненький серебряный лучик.

В два прыжка Карим взлетел вверх по ступенькам лестницы, пересек площадку третьего этажа и ворвался в ателье. Тяжело дыша, он резко остановился на пороге.

В комнате, похоже, никого не было. Однако лампа на чертежном столе принцессы Жаклин была включена.

В следующий момент Карим ощутил странный, сладковатый и едкий запах тлеющего свежескошенного сена.

– Я здесь, – раздался высокий голос, говоривший по-французски.

Кариму пришлось нагнуться, чтобы разглядеть ее. Она сидела под чертежным столом среди груды набросков, прислонившись спиной к стене и вытянув перед собой ноги в грязных кедах. В руке она держала сплющенное подобие сигареты, напомаженным ртом делая быстрые длинные затяжки.

– Как вы сюда попали? – Его сердце все еще учащенно билось. – Где ваши охранники? Где ваш «Ролле»?

Вместо ответа Жаклин запустила руку за пазуху спортивного свитера и выудила какой-то предмет, подвешенный на шнурке. Ухмыляясь чуть пьяной улыбкой, принцесса Жаклин Медивани раскачивала туда-сюда ключ от Дома моды Лувель.

– Но вас нет в списке. – Карим присел на пол рядом с ней. – Как вы достали ключ? Что вы здесь делаете?

Она смотрела на него сквозь густое облако дыма.

– На какой из вопросов, – произнесла маленькая принцесса, – ты хочешь, чтобы я ответила в первую очередь?

Он нахмурился.

– Вам не следовало этого делать. – Он многозначительно посмотрел на «косячок» в ее руке. – Это омерзительно. Оно разрушает ваше тело.

Впрочем, слова Карима не соответствовали истине. С телом принцессы было все в порядке. Очевидным доказательством тому служили плотно облегающие ее крепкие бедра штаны зеленого цвета и тонкий спортивный свитер, довольно откровенно демонстрировавший полноту ее молодых грудей и маленькие точки сосков, соблазнительно подрагивавших при малейшем ее движении.