Олег подошел к запасному входу в здание, как просила Маша, но и там было полно людей. Опустив голову вниз и надев солнцезащитные очки, он быстрым шагом преодолел толпу, налетевшую на него с вопросами: «вы здесь работаете? вы знакомы с семьей Спасителя?» и показал росгвардейцу паспорт. Тот спросил что-то по рации у своего начальника и впустил Олега.

Олег зашел в темный коридор, через который в роддом привозили продукты. Воспоминания нахлынули. Последний раз он был в этом здании двенадцать лет назад, когда родилась Алина. Олег помнил, как Маша вручила ему этот живой комочек, упакованный в огромный кружевной конверт, перевязанный розовой лентой. Он даже не знал, как ее правильно взять. Алина спала так сладко и спокойно. Олег не хотел ее будить, но Маша настояла, чтобы он взял ее в руки. Конечно же, она проснулась. Пару секунд ее глазки блуждали по его лицу, прежде чем она начала орать, очень громко и противно, и Олег отдал ее Маше. Но эти пару секунд он запомнил на всю жизнь. Взгляд маленького существа, которое полностью зависимо от тебя и которого ты будешь оберегать всю жизнь. Всю ее жизнь. Такую короткую. Мог ли он предположить, что ему придется хоронить свою дочь?

Олег поднялся по лестнице и, наконец, оказался перед дверью послеродового отделения. Здесь снова пришлось показать росгвардейцу паспорт. Ему обработали руки антисептиком и дали защитную маску, чтобы он случайно не чихнул на кого-нибудь. Все напоминало какой-то цирк, но пришлось подчиниться. Наконец, он переступил порог этой охраняемой от всех обители. В коридоре была какая-то суета: медсестры бегали туда-сюда, несколько людей в белых халатах о чем-то оживленно спорили. Ему нужно было найти Машу, но он даже не знал, к кому подойти. Все были так заняты делом, что он почувствовал себя лишним. Вдруг Олег увидел свою жену, выглянувшую из палаты под номером «3». Она махнула рукой, и он быстро пошел к ней навстречу.

Маша не выглядела такой уставшей и изможденной, как он себе представлял. На ее лице светилась улыбка. Она была в халате, но выглядела при этом аккуратно и как будто бы даже похудевшей по сравнению с периодом до беременности. В голове мелькнуло: она выглядит счастливой. Олегу стало не по себе от этого. Она улыбается, когда Алина лежит в земле. Как она смеет?

– Привет! – сказала Маша, когда Олег приблизился к ней. Она хотела его обнять. Но в этот момент из палаты показался врач, плотный мужчина лет пятидесяти с небольшой аккуратной бородой. Он укоризненно посмотрел в сторону Маши и произнес:

– Нет, давайте без объятий и прикосновений, мало ли что. Нам нельзя рисковать. Добрый день! – повернулся он к Олегу. – Меня зовут Антон Дмитриевич. Я лечащий врач вашей жены.

– Здравствуйте, – промямлил Олег.

– Я оставлю вас наедине и попрошу, чтобы принесли ребенка. Пожалуйста, будьте аккуратны и постарайтесь все же не контактировать.

Когда врач вышел, Олег и Маша еще пару секунд молча смотрели друг на друга, будто не зная, что сказать.

– Я так рада, что ты приехал, – наконец произнесла она. В ее глазах мелькнули слезы. – Мне очень нужна твоя поддержка.

– Все будет хорошо, – ответил Олег. – Главное, что ребенок жив, что с тобой все в порядке.

Вся его злость и обида куда-то делись. О чем он только думал? Это его жена, это женщина, с которой он прожил вместе уже больше десяти лет, это мать Алины, это мать его сына. Что за бред у него в голове? Он должен радоваться. Ему вдруг захотелось ее обнять и почувствовать, что они снова семья. Попробовать начать все сначала, отпустить, наконец, всю эту бесконечную боль.

– А вот и наш малыш! – в двери появилась медсестра с передвижной люлькой. Что-то сжалось внутри у Олега. Он будто вновь услышал голос Алины, приходившей к нему ночью, увидел ее изуродованное лицо, и ему стало стыдно, что он только что готов был отпустить ее.

– Так, мальчика на руки берет только мама, можете его пока покормить, – сказала медсестра, подвозя люльку к Маше, а затем, взглянув на Олега, добавила: – Вы посмотрите, пожалуйста, но близко не подходите.

– Да, конечно, – тихо сказал Олег.

Маша взяла сына на руки, приговаривая: «Федя, Феденька», Олег подошел к ней и немного наклонился, чтобы посмотреть на малыша. Глаза младенца были открыты, и он тихонечко похныкивал, видимо, проголодавшись и чувствуя запах материнской груди.

– Посмотри, какой он хорошенький, – нежно сказала Маша, поворачивая сына лицом к Олегу, но тот сопротивлялся и начал плакать еще сильнее, требуя материнскую грудь. – Извини, придется покормить, а потом уж любоваться.

Маша слегка распахнула халат и повернула ребенка к себе. В этот момент малыш как-то сильно разнервничался и заерзал в пеленках. Чепчик сдвинулся с головы, и Олег вдруг отчетливо увидел на его покрытой короткими волосами голове два темных выступающих пятна. «Рога» – Олег похолодел от ужаса. Маша сразу же поправила чепчик обратно.

– Подожди, – нервно сказал Олег. Ему нужно было убедиться, что это не было галлюцинацией. – Сними чепчик.

– Зачем? – удивленно сказала Маша.

– Сними, пожалуйста.

– Пусть поест. – Мальчик уже начал сосать грудь, жадно глотая материнское молоко. – Я не хочу его тревожить.

– Сними, я сказал, – Олег резко подскочил к ребенку и стянул с него чепчик. – Голова была самая обычная, без каких-либо пятен.

– Вы совсем с ума сошли? – Медсестра мгновенно подлетела к Маше. – Вам же сказали не трогать ребенка! Я сейчас врача позову, и вас сюда больше не пустят.

– Извините, – тяжело дыша, произнес Олег. – Мне показалось… – он быстро начал выдумывать повод, – …что у него там синяк.

– Да вы что! Вы знаете, как тут за ним следят! – повысила голос медсестра. – Его берегут как зеницу ока. Это наша последняя надежда.

– Олег, ты плохо выглядишь, – взволнованно сказала Маша. – Я очень за тебя переживаю.

– Все хорошо… – тихо ответил он. Перед глазами стояла картинка младенческой головы с растущими рожками. И он будто слышал голос Алины: «Ну что, увидел?» Олег в мыслях ответил ей: «Мне показалось. Потом же ничего не было». Он ответила: «Ты же понимаешь, он спрятался. Это я помогла тебе узнать. Теперь ты понимаешь, чей это ребенок?»

Когда Анна подошла к кафе, на часах было 13:32. Она опоздала на пару минут и через окно увидела Диму, уже сидящего за столиком. Он почти не изменился с момента их последней встречи. Высокий худощавый парень с темными волосами. От отца он унаследовал только рост и серый цвет глаз, во всем остальном же был похож на свою мать, которая не выносила Анну, хотя та и познакомилась с ее бывшим мужем уже после их развода. Татьяна так и не устроила свою личную жизнь. Как рассказывал Вячеслав, они давно уже охладели друг к другу и у него случился роман на стороне. Жена про это узнала. Он пытался сохранить семью, но та не готова была его простить. С любовницей он в итоге расстался, так как не видел ее в качестве своей постоянной спутницы. А Татьяна, видимо, жалела о своем решении и хотела попробовать вернуть мужа, но как раз тогда в его жизни и появилась Аня. Простить ему счастливый второй брак Татьяна так и не смогла и все последующие десять лет настраивала детей против мужа и его молодой жены. Стать второй мамой для сына и дочери Вячеслава, как об этом мечтала Анна, у нее так и не получилось. И Дима, и его сестра не приняли мачеху и очень злорадствовали, когда выставляли ее из квартиры. Ане было больно, но она простила. Она всегда прощала. Дети ее мужа не были злыми, просто так сложилась их жизнь. И не ей их судить.