– Ты сам все уже понял, – не оборачиваясь, ответила Алина.

– Так значит, это правда? Кто-то убил тебя? Кто?

– Я рассказываю тебе все, что могу, – голос был холоден и спокоен, а ему хотелось кричать.

– Завтра пойду к частному детективу. Надеюсь, он поможет. Следователь не хочет ничего делать.

– Попробуй.

Олегу показалось, что он услышал усмешку в голосе Алины.

– Не измени только своего решения, когда его увидишь, – добавила она.

– Детектива?

– Нет, братика. Ты же с утра к нему собирался.

– Почему я должен изменить свое мнение?

– Он может очаровать тебя. И ты про все забудешь. Он на это способен.

– Почему способен? Что в нем необычного? – спросил Олег.

– Ты увидишь. Он другой, – произнесла его мертвая дочь.

– Он Спаситель? Ты тоже так считаешь?

– Так считают те, кто не хочет видеть. А я знаю, что он другой. Но, надеюсь, ты не поддашься на разговоры о чудесах. Этот младенец пришел в мир с другой целью. Совсем с другой.

Ее голос становился все холоднее, Олег почувствовал, как мурашки побежали у него по коже.

– Но с какой? – все же спросил он.

Алина вдруг повернулась к отцу, и он впервые с похорон посмотрел на ее лицо. Было темно, но оно как будто светилось, и Олег четко увидел на правой стороне, что всегда была повернута к окну, запекшуюся кровь. Много крови и грязи. И поврежденный глаз. А вместо кончиков губ – голая челюсть с выбитыми зубами. Олег почувствовал жуткий страх, как в самый первый ее приход.

– Посмотри завтра на него внимательно, – произнесла Алина, шевеля разбитыми губами. – И ты все поймешь.

Анна сидела на диване, поджав ноги. Из одежды на ней была только футболка, причем не ее. Николай ушел в ванную, а она просто сидела и наслаждалась ощущениями, которые еще не оставили ее тело. Сегодня все было не так, по-другому. Ласки были спокойнее, нежнее, они никуда не торопились. Николай еще днем предложил ей провести этот вечер вместе. Она согласилась. На ужин была пицца. Все так просто, будто они студенты, и не было тех двадцати лет. Они проговорили весь вечер. И сегодня это была уже не ерунда. Она рассказала всю свою жизнь, и двадцать ушедших лет промелькнули перед глазами.

Ане восемнадцать, второй курс института. Вот они гуляют с подругой, начало апреля, на улице уже тепло, а на девушках туфли с каблуками и короткие юбки. К ним подходят знакомиться двое парней. Они чуть старше, последний курс института. И не простого, а Православного университета. Теологи. Как странно звучит, а Анна с подругой психологи. Смеются. «Что, священниками будете?» «Да», – ответ звучит слишком серьезно. И как-то слово за слово они разбиваются на пары. Подруга уже идет чуть впереди с тем разговорчивым парнем. Как его звали? Кажется, Иван. Да, Николай сейчас подтвердил, что друга звали Иван. А Анна идет со вторым, тихим, вдумчивым. Кажется, они обсуждали Достоевского. Оба его любили. Анна как хорошего психолога, а Коля как истинно верующего человека. Они спорят. Говорят про Ивана Карамазова и его разговор с чертом. Аня считает, что Достоевский описал начинающееся сумасшествие. Коля спорит: нет, он описал, как дьявол овладевает человеком. Они распаляются во время спора. Обоим важно доказать свою точку зрения. И они очень близко друг к другу, но вот уже выход из парка. Коля говорит: «Давай продолжим спор в следующий раз», и спрашивает, как ее найти. А у нее даже сотового нет. Аня называет домашний телефон. Он записывает его в маленький блокнот и говорит: «Я позвоню».

Начало мая. Бабушка уехала на дачу. Дома никого. Аня, наконец, решается позвать его к себе. Коля живет в общежитии, туда ей не попасть, а прогулки в парке уже порядком надоели. Они дома, скромно пьют чай. Она не знает, чего ждать дальше. Но все происходит само собой. Касания рук, губ, и вот они уже на ее девичьей постели. Аня кладет полотенце поверх покрывала, чтобы не запачкать его. Сладко и больно, на полотенце кровь, но это все уже неважно. Она знает, что любит его и хочет быть только с ним.

Конец мая. Они вместе на воскресной службе в церкви. Для нее все ново. И все кажется безумно долгим и скучным. Но это его мир. И она видит, насколько ему здесь все близко и понятно. Сколько человек поздоровалось с ним. Как же светится его лицо при звуках церковного пения. Она хочет стать ближе к нему и к этому миру. И кажется, что получается. Она не знает молитв. И про Бога, как и все в ее семье, вспоминает, лишь когда очень плохо и страшно. Но в церкви все по-другому. Бог здесь добрый. Он поможет и Он простит.

Июнь, через две недели ему защищать диплом. Аня боится спросить, что будет дальше. Она любит и уже думает, сможет ли она стать матушкой в приходе. Церковь и ей стала близка. Аня не задает вопросов. Но Коля сам заводит разговор. Он талантлив, умен, это видят все. И один из преподавателей рекомендует ему ехать в Москву. Он станет дьяконом в большом приходе. Самая низкая ступенька карьеры. Но Аня? Что будет с ней? Ему тяжело говорить, но он отвечает. Он счастлив, что встретил ее. Но все годы института Коля мечтал, что уедет в Москву, и станет не просто священником. Он хочет большего. У него так много сил, так много любви к Богу, он не может делить их с любовью к женщине, даже к жене. Если бы он встретил ее раньше, то, возможно, решил по-другому. Но все уже распланировано. Его ждут. И он примет обет безбрачия. Она сдерживает слезы, но ей больно, как же больно. Коля успокаивает ее, ласкает, она отдается ему как в последний раз. Ей жарко, страстно, наверное, впервые за все время она заканчивает так бурно, вместе с ним. Он отодвигается, но что-то в лице поменялось. Она спрашивает и видит, что у него порвался презерватив. Они оба встревожены, он бежит в аптеку и покупает ей лекарство, которое нужно выпить, чтобы предотвратить беременность. Она смотрит на таблетку, но не хочет этого делать. Просто пьет воду, а таблетку выкидывает в мусорное ведро. Помнит, как после этого лекарства было плохо ее подруге. Тошнило, болел живот. Она не хочет. Вроде еще и не середина цикла, всего одиннадцатый день. Вероятность забеременеть маленькая. Будь что будет, на все воля Божья, как говорил Коля. Это было последнее их свидание.

Они еще созванивались, гуляли как-то вместе. Но разговор не клеился, ей было тяжело. До отъезда оставалась всего неделя, а Коля уже перестал выходить на связь. Позвонил только накануне, сказал время отправления поезда и номер сотового телефона, купленного по случаю защиты диплома. Он будет рад, если она захочет его проводить. Аня пришла и увидела его, окруженного друзьями-сокурсниками. Постояла в стороне и не смогла подойти, потому что не могла видеть его таким. Таким счастливым. Его ждала новая жизнь, а Ане в ней не было места.

Два дня в слезах. Экзамены сданы, каникулы. Подруги зовут выбраться за город, большой компанией, снять недорогой домик на турбазе на Волге. Она расстроена, что будет неудобно, ведь как раз должны начаться месячные. Да и все будут парами. Она остается дома. Выходные проходят, а месячных все нет. Задержка уже на неделю. Тест положительный. Ей безумно хочется позвонить ему, все рассказать, но перед глазами его счастливое лицо в день отъезда. Нет, она не будет портить ему жизнь. Идет к врачу. Та говорит, что срок маленький. Можно не делать пока хирургический аборт, обойтись таблетками. Да, Аня боится операции. Принимает лекарство. Врач предупреждает, что может быть кровотечение и боли. Так и происходит. Крови много, очень много. Неделю она меняет прокладку за прокладкой и пьет обезболивающие, скрывая это от бабушки. Та ругается на нее за то, что она отлынивает от работы на огороде. А ей и с постели встать тяжело. В конце концов боль становится такой сильной, что она решается вновь пойти к врачу. Врач осматривает и кричит на нее, почему она не пришла раньше. Очень сильное воспаление. А она думала, что это последствие таблеток. Ее срочно кладут в больницу, должны сделать выскабливание. Наркоз. Она просыпается, перед глазами все будто в мутной пелене. Врач на осмотре мнется, боится ей сказать. Ей больно, но она спрашивает: все ли прошло хорошо. Нет. Воспаление было очень сильным. Она могла умереть. Чтобы этого не произошло, они полностью удалили матку. Несколько секунд до нее не доходит. Матка удалена. Болей больше не будет. И никогда не будет месячных. И никогда не будет детей.