Нумир рассмеялась. Дверь не сдвинулась с места.

– Что не так? – спросила Шара. – Может, ты неправильно перевела? Может, все-таки жертва?

Партения поджала губы и покачала головой.

– Для обозначения секрета в высоком нехемийском есть примерно двенадцать разных слов, все связаны с частями тела. Есть «фумая», в грубом переводе «секрет рта», а «замая» значит «секрет кости». Здесь же используется «корая», что, на мой взгляд, переводится как «секрет сердца».

– А в чем разница? – резко спросила Шара. – Секрет и есть секрет.

– Не для нехемийцев, – ответила Хадиза. – Они верили, что у секретов есть сила и что хранимые тобой тайны могут проявиться в виде болезни или недомогания. Словно секреты занимают физическое место в наших телах – во рту, костях…

– И в сердцах, – закончила за нее Эфира. – Значит, секрет сердца это… что?

– Что-то связанное с сердцем, – просто сказала Партения. – Секрет о том, кто ты на самом деле.

– Значит, не просто тайна о смене цвета глаз, – заметила Шара.

Партения наградила ее саркастичным взглядом и снова подошла к двери. Вздохнула.

– Я не видела родителей уже пять лет, потому что считаю, если они увидят меня сейчас, то будут стыдиться.

Дверь загрохотала и поднялась, открывая взору темноту внутри храма. Партения не сомневалась, а сразу переступила порог во тьму. Дверь закрылась за ней.

Эфира увидела на лице Нумир, ступившей к двери, ошеломление. Она сказала двери, что во время традиционной Первой Охоты, через которую должны пройти женщины ее племени, ей пришлось выслеживать ястреба до самого гнезда, но, увидев его птенцов, она отпустила птицу. Следующей выступила Шара.

– Итак… думаю, нам всем предстоит рассказать секрет, – сказала она. – Отлично. Ну, я никогда не говорила Бадису, как много он для меня значит, и жалею об этом каждый день, – она замолчала, и когда дверь не открылась, добавила: – Я всегда хотела, чтобы он мной гордился.

Дверь снова отворилась, и Эфира смотрела, как Шара исчезает внутри. Она взглянула на Хадизу.

– После тебя, – сказала та.

Эфира внимательно посмотрела на нее. Она не хотела, чтобы кто-то слышал секрет ее сердца, но Хадиза явно не собиралась давать ей возможность выпутаться. Однако это не означало, что и Илье нужно это услышать.

– Ты первый, – сказала она ему.

Он сглотнул.

– Ладно, – Илья шагнул к двери и легонько коснулся ее рукой. – Мой брат меня ненавидит.

Дверь не шелохнулась. Илья склонил голову и тихо добавил:

– Думаю, у него есть на это право.

Глаза Эфиры расширились, а пульс подскочил, когда дверь отворилась. Где-то в глубине души Илья сожалел о том, что сделал с Антоном. Он бросил взгляд на Эфиру, а потом исчез в темноте.

Эфира медленно подошла, и коснулась пальцами двери. Настоящий секрет. То, что она никому раньше не рассказывала. Девушка вздохнула и сказала:

– Я боюсь, что потерплю неудачу.

Дверь не сдвинулась.

Эфира напряглась и тихо продолжила:

– Я боюсь того, что со мной станет в таком случае.

Дверь с грохотом открылась и Эфира шагнула внутрь. Помещение было освещено фонарями Шары и Нумир. Остальные словно пытались избегать смотреть друг другу в глаза. Мгновение спустя дверь поднялась, и внутрь вошла Хадиза.

– Хорошо, все на месте, – сказала Шара.

Прямо перед ними была дверь. Через нее они вошли в еще одну комнату, погруженную практически в кромешную тьму, – темную, не считая единственного луча света, падающего через потолок в центр святилища. Судя по его высоте, они находились в главном помещении храма, занимавшем все здание.

Путники разошлись по храму, занявшись поисками с лампами. Они казались слишком слабыми и тусклыми в храме таких размеров.

Эфира пошла прямо к колонне света, падающей с потолка, и остановилась поглядеть на идеальный круг тускнеющего голубого неба над головой.

– Тут что-то висит на стене, – окликнула их Партения.

– Я тоже что-то нашла, – сказала Хадиза. – Похоже на зеркало, которое мы нашли в убежище Бадиса.

– Тут тоже такое есть! – воскликнула Шара. – Правда, не знаю, чем зеркало поможет в темноте.

Рука Эфиры подлетела к сумке, где хранилось первое зеркало. Она перевернула его, и стекло тут же стало таким ярким, что ей пришлось прикрыть глаза. Она убрала зеркало подальше от глаз. Внезапно на дальней стене отразился овал света.

Она продолжала экспериментировать, двигая зеркало туда-сюда и наблюдая, как свет танцует на наклонных стенах, пока наконец не направила его на найденное Хадизой зеркало.

Луч отскочил от него и осветил Илью, стоящего в полуметре от нее.

– Отодвинься, – потребовала Эфира.

Он отошел, а за его спиной оказалось еще одно зеркало, и луч зигзагом пересек святилище, попадая в каждое из зеркал и отскакивая на следующее. Эфира последовала за лучом в конечную точку, круг в каменной стене, который начал двигаться. На другой стороне оказалась потайная комната.

Эфира вернула зеркало в сумку. Свет исчез, но дверь осталась открытой. Она подошла к ней, а следом другие. Забрав фонарик из руки Шары, Эфира вошла в потайную комнату. Она была намного меньше гигантского главного святилища и была наполнена керамическими сосудами.

– Что именно мы ищем? – спросила Партения.

– Надеюсь, поймем, когда увидим, – ответила Шара.

– Таков твой план? – спросила Эфира. – Просто надеяться, что следующий ключ упадет тебе в руки?

Шара пожала плечами, и Эфира раздраженно вздохнула. Несмотря на браваду Шары, Эфира начала думать, что она не лучший похититель сокровищ. Она словно могла только выкрикивать команды и принимать плохие решения. Что привносила в группу она, в то время как Партения знала языки, а Хадиза – историю? Конечно же Шара довела их сюда, но это не имело значения, если они не найдут Чашу.

– Сюда, – позвал Илья с другого конца комнаты. Шара и Партения были к нему ближе всего и поспешили на зов. – Посмотрите на это. Тут такой же символ, как и на коде, который я нашел на зеркале.

Эфира пробилась к ним.

– Ты про код, который ты намеренно уничтожил, чтобы нам пришлось взять тебя с собой?

Илья бросил на нее взгляд. В руках он держал один из керамических сосудов, и она четко видела при таком свете, что на нем был выдавлен круг с пересекающими его линиями. Он был похож на розу компаса.

Шара забрала урну из его рук и взвесила на ладони. Затем швырнула об стену.

– Что ты делаешь? – возмутилась Эфира, когда сосуд разлетелся вдребезги от удара.

Шара просто усмехнулась и наклонилась к осколкам. Выпрямившись, она показала им длинную ленту кожи.