И то же самое она могла сказать про него. Она не общалась с ним после получения загадочного сообщения вчера утром. Все идет к чертям.

– Как проходит твое внутреннее расследование?

Он вздохнул, и она представила его стоящим возле большого окна в их лондонской квартире, в сумерках, смотрящим в ночное небо. Рука запущена в копну волос, в глазах отражаются городские огни, пижамные штаны низко спущены с бедер, и безупречное V нижних брюшных мускулов исчезает под резинкой. Из их квартиры у Королевских Ворот был виден Букингемский дворец, а к востоку блестела Темза и огни Глаза Лондона.

– Юридический отдел обнаружил более широкую сеть, и мы привлекли нашу команду компьютерной безопасности, – сказал Дэмьен. – Это больше, чем мы думали, Эл. Оно не ограничено списком клиентов или одним сотрудником.

– Ты продолжаешь считать, что за этим стоит твой отец?

Он помедлил с ответом.

– Нутро говорит мне «да», но те сотрудники, которых мы вычислили, пока ничего не рассказали. Мы храним все в секрете, пока не соберем как можно больше доказательств. Ты же понимаешь, я не могу вдаваться в подробности. Мои юристы и так пойдут по стенке, если узнают, что я тебе хоть что-то рассказал. Но я верю, что это останется между нами. И уж точно последнее, что мне нужно, чтобы это попало в средства массовой информации. Когда ты прилетаешь? Я соскучился, и… Нам надо поговорить.

– Уж конечно, теперь ты хочешь поговорить, – огрызнулась она. Слова вырвались у нее прежде, чем она успела сдержать их. – Так вот у меня к тебе вопрос: я спала с Натаном?

Она готова была поклясться, что он знал об их романе с Натаном и не сказал ей об этом. Не остановил ее. Ну да, он пытался, но, оглядываясь назад, его попытки были довольно слабыми. Ему на нее наплевать? А что же будет с их браком? В ней поднялась ярость.

– Я тебе отвечу, но не по телефону.

Рука Эллы, держащая телефон, бессильно опустилась на колени. Черт побери, мы тут с тобой шутки шутим?

Она снова поднесла телефон к уху.

– Ты знаешь, как я взбешена? – спросила она. – Почему сейчас? Почему ты не сказал мне об этом в прошлом ноябре или в любой другой из тех раз, что я пыталась узнать, что произошло?

Ну же, Дэмьен, скажи, внутренне молила она. Ей так хотелось, чтобы он признал это вслух. Скажи: «Ты трахалась с Натаном».

– Не. По. Телефону, – отчеканил он раздраженно. – Я не буду обсуждать это с тобой, пока ты с ним и в восьми часовых поясах от меня.

– Ну что же, если ты не можешь дать мне прямого ответа… черт.

Что же у них за брак, если они не могут поговорить?

Проверка реальностью. Брак, в котором она ему изменила. Отвращение к себе ржавой тяжестью наполнило ее изнутри, наводя тошноту.

– Тебе не понравится то, что я скажу. Я не знаю, как ты это воспримешь, и я хочу в этот момент быть рядом с тобой. Я не могу рисковать, – он помолчал немного, прежде чем продолжить, а когда заговорил снова, его голос звучал так отчужденно, что Элла подумала – и не в первый раз: – что же именно произошло между ними перед самой аварией?

– Мы не должны были снова там оказаться.

Снова где? Разъяренные и неспособные к разговору?

Если бы он с самого начала был с ней честен, они бы изначально не оказались в такой ситуации. Он в Лондоне, наконец готовый к разговору, а она в горах за полмира от него. И, очевидно, со своим бывшим любовником.

– Это ты виноват, Дэмьен. Что бы ни случилось у меня с Натаном, это ты виноват. Из-за тебя мы оказались во всем этом.

Если бы она знала про роман с Натаном до того, как Ребекка дала ей это задание, она бы отказалась на месте. И к черту работу. Не надо ей работы, если она мешает ее браку. Но было слишком поздно. Она дала обещание. И на кону стояла работа ее начальницы. И ее собственная. Все Джорданы Тэлботы этого мира готовы были отхватить ее работу. И единственный, у кого есть ключ к ее мозгу, – это Натан. Она была уверена в этом. Только он может точно сказать ей, что они делали вместе. Только он может открыть ей, кем они стали друг другу и почему. И только тогда она сможет понять, почему она его забыла.

– Элла, – Дэмьен предупреждающе назвал ее имя.

– Натан завтра улетает на Аляску, – перебила она. – И, если только мне удастся его уговорить, я лечу вместе с ним. Мне нужно еще день или два, чтобы закончить работу.

– Ты – что? – взревел Дэмьен.

– У меня дедлайн в четверг. Я прыгну в первый же самолет в Хитроу, как только сдам статью.

– Черт побери, Элла.

– Я не вижу смысла…

– В чем? – гаркнул он, перебивая ее.

Она вздохнула и закрыла глаза, вымотанная всеми этими тайнами и недомолвками. Они ходили вокруг друг друга, словно рисуя петли кода. Она собиралась сказать, что не видит смысла продолжать этот разговор. Но изо рта у нее вылетели совершенно другие слова. Она даже не могла сказать, о чем она думала, когда эти два коротких слова сорвались у нее с языка.

– В нас, – прошептала она.

– Ты так не думаешь.

Она не думала. Но они разберутся с этим, когда она будет в Лондоне. Потому что он не хочет разговаривать «По. Телефону».

– Мне пора идти, – она закончила разговор, выключила телефон и опустила лоб на руль.

Все идет к чертям.

Элла просидела в машине еще минут десять, приходя в себя. Разговор пошел совсем не так, как она думала. Он был похож на спираль, уходящую в темный слив бассейна. У нее было столько вопросов. Но она получит ответы от Дэмьена, когда прилетит к нему в Лондон. А сейчас она с Натаном, у которого есть для нее другой набор ответов.

Выбравшись из машины, она глубоко вдохнула холодный горный воздух, отбросила назад волосы и распрямила плечи. Перешла двор и вошла в дом.

К ней тут же кинулись Фред и Бинг. Она погладила и почесала их, и, довольные, они ушли на свои матрасики. В широкой каменной печи пылал огонь, в мультиварке булькало жаркое. Пространство гостиной наполнял сводящий с ума аромат тушенного с луком мяса.

Натан был возле бара, уже переодетый в джинсы и узкую голубую майку с длинными рукавами. Элла снова удивилась своей реакции на него. Расслабленный, в домашней одежде и босиком, он был чертовски привлекателен.

Натан протянул ей джин с тоником.

– Ты выглядишь, словно тебе это необходимо.

– Да. Спасибо. – Кого волнует, что сейчас только полдень? Она отхлебнула, смакуя прохладный можжевеловый напиток. – Как ты догадался, что я люблю джин-тоник?

– Это твой обычный напиток. Я смешивал их для тебя в прошлый раз, – ответил он, наливая себе бурбон со льдом.

– Ну так нечестно.

– То есть? – приподнял он бровь.