– Ты знаешь обо мне гораздо больше, чем я о тебе.

– Не совсем, Элла. Ты знаешь обо мне все, – произнес он тоном, который заставил Эллу задуматься, насколько же он был к ней неравнодушен.

Кровь прилила ей к лицу, и она деликатно кашлянула.

– Может, когда-то и знала, но теперь… – Она показала ему диктофон, готовый к работе. – Давай вернемся к делу. У меня дедлайн, а у тебя – история.

Выражение его лица словно застыло. Он указал ей рукой на диван возле огня. Она села поближе к нему, профессионально оставив между ними достаточно приличное расстояние, и пристроила диктофон на кофейном столике.

Натан сидел, наклонившись вперед, упираясь локтями в колени, сжимая стакан с бурбоном в широкой ладони. – С чего ты хочешь начать?

– Со Стефани.

– Хорошо, – он сделал глоток. – Что ты хочешь узнать?

– Давай поговорим о вашем браке. О его ранних годах. Вам было хорошо вместе?

– Разве не всем хорошо в первое время после свадьбы?

– Я думаю, почти всем. Но я хочу услышать про вас.

– Наш брак был из хороших, – подтвердил Натан. – Несколько лет. – Он перевел взгляд на огонь. Пламя плясало, отражаясь в его глазах. Он сделал еще глоток. – Какое-то время были только мы, Стеф и я.

– Ты ее любил.

– До смешного. До переезда в Колорадо мы были неразлучны. В ее глазах я не мог сделать ничего дурного. Но, как и все хорошее, это пришло к концу. Я снимал эпизод и не мог дождаться, когда вернусь домой. А потом я был дома с ней, и не мог дождаться, когда снова вырвусь оттуда. – Он скользнул взглядом по диктофону.

– Забудь ты про это, – подбодрила его Элла.

– Меня не это беспокоит.

– Я никому не показываю свои записи.

– Но ты их теряешь, – возразил он.

Элла резко вдохнула.

– Нет. Я их стерла. – Она не могла их потерять. Она не была настолько бестолковой. – Я думаю, что избавилась от них, когда ты убил мою статью. – Хотя даже и тогда она не стала бы удалять записи. – Ты не хочешь сказать мне, почему ты передумал? Почему сперва дал нам эксклюзив, а потом отказался от него? – Может быть, его объяснение поможет ей понять, почему у нее не осталось никаких следов от первого интервью. Она поймала его взгляд. Он медленно покачал головой.

– Потом. – И нехотя указал на диктофон. – Давай вернемся к Стеф. – И он пустился в рассказ об их знаменитой свадьбе в Нью-Йорке. Празднество проходило в отеле «Паркер Меридиан», в одном из пентхаусов с панорамным видом на Нью-Йорк, столы стояли на фоне вида на Центральный парк. Репортеры заполнили все свободное пространство, начиная с уличных тротуаров. Круче не бывает.

– Я читала про вашу свадьбу. Размах, место и все остальное удивило меня. По моим представлениям, тебе должен был бы больше понравиться небольшой праздник в кругу самых близких где-нибудь в тихом месте.

– Так хотела Стеф. Она была публичной персоной и думала, что это будет полезно для моей карьеры. Я тогда снимал последний сезон Выживает Слабейший и продумывал концепцию Ближе к Природе! Надо было привлечь внимание телевизионных продюсеров.

Выживает Слабейший был первым приключенческим реалити-сериалом Натана. Участники оказывались в неожиданных обстоятельствах, требующих выживания, вроде авиакатастрофы в пустыне, или машины, сорвавшейся со скалы в горах во время бурана. Первые полчаса описывали ситуацию под наблюдением съемочной группы и местных экспертов, которые убеждались, что никто не пострадал. Затем шло наблюдение, как участники пытаются спастись, используя свои ограниченные знания и силы. И где-то через полчаса экранного времени, когда зрителям становилось ясно, что шансы выжить минимальны, появлялся Натан. Он руководил участниками, направляя их к спасению, показывая, где они ошибались и что надо было делать вместо этого. Элла читала обзор этих серий, посмотреть их перед интервью у нее не было времени.

Натан продолжал свой рассказ, как они со Стеф несколько лет прожили в Нью-Йорке, а когда дом, который он строил для них в Колорадо, был закончен, переехали туда. У Натана как раз была пауза между сериалами, поэтому он большую часть времени был дома. Лучшим днем его жизни стало рождение сына, Карсона.

– А когда отношения стали портиться? – спросила Элла.

– Тут не было какого-то определенного момента. Все начинается с каких-то мелочей. Она уже не смотрела на меня так, как раньше. Ее раздражали какие-то самые простые вещи, которые я делал. Она сердилась, когда я уезжал, и не хотела быть со мной, когда я возвращался.

Элла подумала о своем браке. Они с Дэмьеном редко ссорились. То, что они поругались по телефону, было для них необычно, но они с ноября были в натянутых отношениях. А то, что она помнила о времени за полгода до аварии, было хорошо. Она не могла вспомнить ничего ненормального. Она всегда была рада его возвращению с работы, а когда они разлучались, то, встречаясь, не могли оторваться друг от друга. Но что с ними будет теперь, когда у нее есть этот секрет про них с Натаном? Да и секрет ли это? Элла готова была поспорить, что Дэмьен знал об этом, иначе он бы не стал просить ее отменить интервью.

– Я уверен, она возненавидела все, что со мной связано, – продолжал говорить Натан. – Когда я старался вести себя, как она хотела, этого было недостаточно. Я был идиотом и не видел, что с ней на самом деле происходит. Она боялась остаться одна.

– Одна в смысле в далекой глуши или одна в смысле без тебя и поддержки?

– И то, и другое.

– И что случилось?

– Я вернулся домой со съемок и обнаружил, что она взяла Карсона и уехала.

Натан казался убитым. Элла не смогла удержаться, придвинулась к нему и обхватила рукой за спину, чтобы поддержать и утешить. Сквозь одежду она почувствовала его тепло, от которого у нее по руке побежали мурашки, а в груди стало горячо. Она сочувствовала его потере.

– Когда это было? – тихо спросила она.

– За два месяца до смерти Карсона.

– Сколько ему было?

– Девять.

Натан с трудом сглотнул. Опустив голову, он сцепил руки на затылке.

– Давай вернемся к Стеф, – осторожно предложила Элла, давая ему возможность прийти в себя. – Вчера ты сказал, что она считала, что быть замужем за тобой – как это? – дорого ей обходится?

Он кивнул.

– Но при этом она боялась остаться одна?

– Когда бы я ни покидал дом, она всегда нервничала. Я выходил за покупками – она нервничала. Я шел пройтись – она нервничала. А больше всего она нервничала, когда я уезжал снимать приключения для своего сериала.

– Она боялась, что ты покалечишься или убьешься.

Он кивнул:

– То, что я делал, было опасно. Мне давно надо было послушать ее и перестать. – Его голос был полон свинцовой тяжести раскаяния.