Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да уж, очень охмуряющее вранье. Врать про спасение Вальдора, куда уж охмурительнее-то, — прокомментировала я вопли Таурисара.
— Молчать! — взвизгнул он. — Властью данной мне Советом, приговариваю тебя к немедленной смертной казни!
Проорал и палец на меня наставил. Ну, все, трындец мне пришел, сейчас испепелит меня этот истерик и даже фамилию не спросит.
— Стой!
Ага, Вальдор зашевелился, интересно, будет меня выручать или со всей нежностью пожелает мне счастливо сдохнуть?
— Ты на кого руку поднимаешь, маг? Она меня дважды спасла, а ты ее в предательницы записываешь? — очень выразительно зарычал он.
— Не дело это, Таурисар, — поддержал сына король. — Это ты погорячился.
— А спросите у нее, какого рожна она отсюда сбежала прямиком к Терину во дворец и разгуливала там, как почетная гостья? Мы стражу из людей допросили, они нам все сказали. Не пленницей она была при Терине, а я даже боюсь предположить кем. Казнить ее! Уничтожить на месте, пока не отравила она наши умы своей ложью.
— Это за что меня казнить-то? — наконец у меня голос прорезался. Если убьет меня этот засранец, так я хоть перед смертью потрепыхаюсь. — Я, между прочим, сбежала отсюда, потому что поняла, что вы ничего не собираетесь предпринимать для того, чтобы Вальдора из темницы вытащить. Я его спасать сбежала. Ну да, не рассчитала силенок, попалась. А не запирали меня, потому что Терин пригрозил, что если я сбегу или что-нибудь нехорошее сотворю, то он Вальдора убьет… ну или пытать будет. В общем, из-за принца вашего я во дворце оставалась.
— А кто с тебя клятвенный обет снимал? Уж не сам ли Терин старался?
— Нет, конечно. У него же там сторонники были, мальчики, приветливые такие, общительные. Вот я одного попросила, и он мне за небольшую плату эту услугу оказал. Ну что ты смотришь так на меня, Таурисар? Зубы я себе поправить хотела, а снятие клятвы дешевле правки зубов.
Вальдор
Ну отчего же она недалекая такая?! Я стараюсь, из шкуры вон лезу, ее спасая, а она несет ерунду про какие-то зубы и каких-то сторонников. Ну, что у нее там с зубами? О! Уж не знаю, как она уговорила Терина, учитывая его (предположительную) занятость делами королевства, но зубки у нее сейчас куда симпатичнее прежних. Интересно, а грудь увеличить она не просила? А то вот эта вогнутость на месте выпуклости… с другой стороны, а меня должно это волновать? Не должно, вот именно.
Но, чувствую я, Таурисар этот так и точит свои кривые зубки на выпуклости ее и вогнутости.
И ведь наточит их. Точно наточит! Эх…
— Мы обручились, — сухо заявляю я. А далее мне остается только любоваться расширенными глазами слушателей. Надо признать, самые большие, даже стремящиеся вылезти из орбит — у Дульсинеи.
— Иди сюда, любовь моя, — добавляю я мрачным голосом, потому что счастье, простите, уж никак изобразить не могу. А сам молюсь только — молчи. Молчи, я прошу тебя. Догадайся, к чему я. Но только молчи.
А Дуся глядит на меня секунд десять, как на ненормального, а затем протягивает мне навстречу руки и шепчет:
— Иду, мой ненаглядный.
Она обхватывает руками мою шею, практически виснет на мне, благо, что не тяжелая. И тут же шепчет:
— Убью, скотину.
Да мне все равно уже. Убьет — не убьет. Лишь бы выгорело все.
И тут Брианна, о, прелесть моя голубоглазая! Воин, может, из нее и хороший, а умом вот не блещет. В общем, она и спасает ситуацию своим дурацким восклицанием:
— Так вы помолвлены! Я так рада за тебя, Вальдор!
А я-то как за себя рад. На шее монстра эта висит разноглазая. Судьба не определена. А так я счастлив прямо по уши. Дальше некуда.
Дуся
Я усиленно строила из себя дурочку, лепетала всякий бред о важности красивых зубов для молодой и незамужней девицы, как вдруг эта сволочь, мыш этот недобитый, взял и заявил:
— Мы обручились.
И произнес он это с таким видом, как будто о своей скорой смерти от тяжелой болезни поведал. Что он вообще такое несет? Какое такое обручение? Не знаю, что в этот момент выражала моя морда лица, но явно не восторг. Смотрю, Вальдор мне многозначительно глазки строит и, вроде как, нежно говорит:
— Иди сюда, любовь моя.
Ну, я ж не дура. Я сразу все поняла. Хотя этот гад мог бы и получше влюбленность изображать. Я к нему руки протянула, чувствуя себя последней дурой. Ух, придушила бы на месте!
— Иду, мой ненаглядный, — пробормотала я, повисла у засранца на шее и прошипела. — Убью, скотину.
Тут Брианна давай верещать о том, как она за Вальдора рада. Дура она и есть дура! Надеюсь, что воин из нее хотя бы хороший.
А дальше все как-то быстро завертелось. Не успела я и глазом моргнуть, как меня уже в почетные члены этого мира записали, объявили спасительницей принца и суженой его нареченной, любимой и ненаглядной.
Я только опупевала от всего происходящего, и даже не помню, как это так получилось, что мы во дворце оказались.
Дворец в этой битве особо не пострадал, то есть взятие Терина прошло без лишних разрушений. Как нам торжественно поведал Таурисар, Терина атаковали пять лучших магов-боевков и взяли-таки его живым, только оглушили слегка. Ой, даже не знаю радоваться мне, что жив брюнет моей мечты или огорчаться? Ведь грозился же живым не сдаваться. А, может быть, просто так грозился? С перепугу? Лучше я буду радоваться, живой он мне больше нравится. Но впятером на одного — это конечно да! Геройство невероятное. Зал аплодирует стоя.
Брианна меня прочь утащила, нашептывая что-то соблазнительное о ванне и переодевании к ритуалу обезвреживания узурпатора. Это кто узурпатор? Ах, Терин узурпатор… ну да, ага, конечно. Узурпатор. Да-да, а я несчастная жертва и, конечно же, я хочу принять ванну и буду очень благодарна, если Брианна поможет мне волосы расчесать, потому что горничные во время переворота разбежались и больше просто некому.
Вот знать бы еще, на какой такой ритуал я наряжаюсь, и что там будет?
Глава 11
Вальдор
Ура, дамы и господа. Мы победили. Правда, говорить "мы" в моем случае не совсем оправданно, поскольку принять участие в освобождении страны мне так и не удалось. Но, главное, что все закончилось, папа снова на троне, а я имею шансы трон этот занять со временем. Причем, судя по всему, не
