А вот и он, кстати. Двигается как-то неестественно. Ах, да! Замечаю у него на шее знакомую вещицу. Теперь ты у нас весь из себя покорный, мерзкий маг. Отчего я не чувствую злорадства?

— На колени, Терин, — командует Дукус, и чернокнижник послушно опускается перед колодой.

Хм, Дуся что? Прижимается ко мне? Да ну! Точно прижимается. Обниму-ка я ее, пожалуй. И ей спокойнее, и мне теплее, а то дрожь какая-то по телу противная.

— Положи правую руку на плаху, — велит Дукус, и Терин подчиняется.

О, эта деревяшка у нас теперь именуется плахой?

Лицо у бывшего короля Зулкибара белое, на лбу пот выступил. Да, а я как бы себя чувствовал на его месте?

Рядом палач. Лучший наш палач Вадик. Даже без обычной маски. Ухмыляется. Ему-то чему радоваться? Работе, что ли? Он, видимо, во время правления Терина заскучал, без дела-то? Дульсинея вцепляется мне в плечо когтями. Терплю. Я в последнее время таким терпеливым стал — сам себе удивляюсь.

У палача в руках палка. Железная. Судя по тому, как он ее держит, очень тяжелая. Не хочу. Не могу. Не хочу об этом думать!

Дукус как-то лениво машет рукой, и палач с размаху опускает палку на предплечье чернокнижника. Я слышу хруст. И ни звука больше. Они запретили ему даже кричать. Сумасшествие. Дульсинея рядом, кажется, хнычет. Если бы я мог к ней присоединиться! Но нет. Я же должен торжествовать.

— Левую руку, — говорит Дукус.

Терин все также покорен.

Снова хруст, и чернокнижник безвольно опускает лицо на плаху. И уже не чувствует, надеюсь, как палач, один за другим, ломает ему пальцы.

— Встань, — командует Дукус, — встань!

Ну что же они делают? Что они делают?! Он же без сознания. Кажется, я готов рвануть ему на помощь, но Дусины коготки, впившиеся в меня, дают понять, что не стоит. Я должен радоваться. Мой враг повержен. Я ведь сам мечтал о том, что ему кто-нибудь пальцы переломает? А вот так, когда и руки тоже — даже надежнее. Дульсинея тычется мокрым лицом мне в плечо, это немного отрезвляет. Вот и Терин поднимает голову и встает.

— В подземелье. В свою камеру, — велит старый Дукус, и Терин, шатаясь, бредет в указанном направлении.

— Друзья мои! — радостно восклицает Дукус и даже руки в стороны разводит, мол, так и обнял бы вас всех, — мы обезвредили узурпатора! Он больше никому не сможет навредить!

Где-то справа слышится робкое "ура", но я кидаю туда гневный взгляд, и "ура" затихает, едва родившись. Мага это не смущает.

— Его судьбу мы решим после, — с восторгом в голосе заявляет он. А я перевожу взгляд на отца. Похоже, король Деларон тоже не в слишком счастлив, созерцая происходящее. Интересно, он-то отчего? А я отчего?

Маги-сторонники стоят, опустив головы.

— Ну что, дети, — спрашивает Дукус, обращаясь к ним, — вы поняли свою ошибку?

Старший поднимает заплаканное лицо и что-то тихо отвечает Дукусу. Не слышу, что. После чего мальчик получает от члена Совета по лицу.

Звук пощечины и злобное шипение Дукуса, в отличие от слов парня, разносятся по всему залу.

— Гаденыш! — говорит Дукус, — увести их.

Детей уводят, я остаюсь. Гляжу на колоду и размышляю. Вот я снова наследный принц. Все, вроде как, встало на свои места. Отчего ж так тошно на душе?

Дуся

Мне место рядом с Вальдором определили. И вот стою я, страху полные штаны, но вроде бы радуюсь, что пронесло, и я здесь нахожусь в качестве почетной гостьи, спасительницы принца, ну и невесты заодно.

Вообще-то я молодец, что Терина послушалась и ни словечка о том, что магией владею, не сказала, а то кто их знает, этот Совет чародеев, еще и меня под шум волны приговорили бы к чему-нибудь, не посмотрев на то, что невеста. И так Таурисар этот психоватый чуть было меня не прикончил.

Вот интересно, как они собираются Терина обезвреживать? Руки в гипс по самые плечи? Вместе с пальцами. Мне даже смешно на какое-то мгновение стало, хотела своими забавными предположениями с Вальдором поделиться, смотрю, а он не улыбается и вроде как взбледнулось ему. Кажется, зря я веселюсь, что-то совсем не забавное тут намечается. Смотрю и остальные присутствующие, в том числе и король с Брианной, вид имеют нерадостный. Тут-то меня жуть одолела по настоящему, я даже к Вальдору прижалась с перепугу.

— Вальдор, — шепнула я, а у самой губы дрожат от страха. Принц наклонился ко мне, чтобы расслышать, что я там лепечу. — Валь, ты наверно будешь смеяться, но мне как-то не по себе.

Он в ответ только вздохнул. Ну да, а что еще сказать то можно? По физиономии его вижу, что ему не лучше, чем мне, а может быть даже и хуже, потому что он знает, что сейчас произойдет, а я могу только догадываться. Но что-то мне подсказывает, вряд ли это будет что-то типа невинного загипсовывания рук.

Вот какую-то колоду принесли. Ой, мама! Кажется, я сейчас в обморок брякнусь. Неужели они ему руки рубить собираются? Да нет, у палача в руках железка какая-то, а не топор. Это что же такое будет сейчас?

Потом в зал ввели двух парней и девушку. Молоденькие совсем. Одного из них я вспомнила. Это его я в тронном зале видела. Сейчас у него руки за спиной скованы и рот завязан. Значит, получается, он словесник. У девушки, рядом с ним, руки в какую-то странную конструкцию заключены. Это они вот так они жестовиков обезвреживают? А зачем в таком случае колода эта и палач с железякой?

Дядьки и тетки в балахонах, маги значит, вокруг колоды полукругом встали, морды у всех торжественные. Потом Терина привели, точнее он сам пришел. Двигается как-то через силу. Ну, понятно, вот на шее фигня эта красуется, ошейник покорности, который я на Вальдоре видела.

— На колени, — скомандовал толстый старикашка с нездоровым румянцем на бородатой сытой морде.

Терин послушно опустился на колени, волосы его в растрепанном состоянии и скрывают лицо, но я и так понимаю, что выражение бурной радости от подобного приказа на нем вряд ли присутствует.

Противно мне на все это смотреть и сбежать хочется, аж сил нет! Но не сбегу, потому что должна до конца все это дело увидеть. А как же! Вдруг они все-таки руки ему рубить собрались? На хрен тогда всю конспирацию, все тапком по морде получат, а руки я Терину рубить не дам! Прижалась я к Вальдору