Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вальдорчик, ты не поверишь, но я не хочу, чтобы Терин там помер. У меня к нему личные счеты, он мне живой нужен.
— Хорошо, Дусенька, и что же ты собираешься делать? — ласково так спросил принц.
Наверно он решил, что я умом тронулась. Он же не знает, что я с недавнего времени счастливая обладательница волшебного тапка. То есть маг-предметник и уже кое-что умею. Во всяком случае, переноситься к Терину, где бы он ни был, научилась в самую первую очередь.
Я посмотрела на Вальдора, потом на поднос, где остывала еда и приняла решение:
— Жди здесь или зайди попозже, я тебе потом все объясню, — и перешла к дурацкому, но все ж рабочему заклинанию, — отнеси меня, тапулечка, прямиком к Терину.
Вальдор выпучил глаза и, кажется, окончательно убедился, что я сошла с ума… но тут же взял свои мысли обратно, потому что я у него на глазах испарилась в белом облачке.
Вальдор
Дым какой-то белый, и Дульсинея, вооруженная подносом, исчезает прямо у меня перед носом. О, почти стих. Когда-то я баловался рифмосложением.
О, любимая моя, не уходи ты от меня. Поцелуями своими я замучаю тебя. А что? Дамы ценили.
Кажется, в Зулкибаре в последнее время появилась новая тенденция — наиболее значимые события происходят без моего участия. И когда это моя драгоценная невеста успела стать магом? А она им стала. При условии, конечно, что я верю своим глазам. Верить? Всегда верил, и сейчас не стоит им не доверять. Ну и куда же золото мое недобитое решило отправиться?
С моей головой явно что-то не то. Прямиком к Терину. О, нет! Да она же не знает, что такое осторожность! Она же и себя, и мага погубит. И что это я стал в последнее время такой заботливый? Аж, самому противно.
Да, сходил к невесте за утешением.
Ну что ж, пойду, проконтролирую, пошумлю немного. Принц я или не принц? Хоть что-то мне здесь позволено?
Дуся
Терин открыл глаза и, как всегда в своем репертуаре, вместо "здрасти" выдал гениальную вещь:
— Дульсинея, Вы сошли с ума.
Вот правда, я чуть не разрыдалась. Ну что за дурак-то, а? Лежит беспомощный, руки переломаны, пальцы тоже, сам даже в туалет сходить не может, а туда же — "Дульсинея", "Вы".
— Дурак ты, Терин, — буркнула я и присела рядом с ним прямо на пол, поставив поднос на колени. — Я тебе пожрать принесла, и если ты хоть слово вякнешь о том, что не позволишь кормить себя с ложечки, я тебе для полноты картины и ноги переломаю. Быстро открывай рот, возражения не принимаются!
— Я не хочу есть. У Вас, кажется, слезы.
— Конечно. Здесь воняет как я не знаю где, у меня от вони глаза слезятся, — заворчала было я, потом не выдержала, всхлипнула не скрывая. — Теринчик, ну перестань из себя непонятно кого строить. Тебе поесть надо, ты скажи, что тебе нужно, чтобы легче стало? Мож травку какую? Как в вашем мире травмы лечат?
— Вы не должны мне помогать. Уходите.
— Ну, как же я уйду? Ну, тебе ж плохо. Ты же весь горишь. Ну, скажи мне, ты хочешь что-нибудь?
Маг прикрыл глаза и шепнул:
— Пить.
— Конечно-конечно, — засуетилась было я, но поняла, что суетиться с подносом на коленях крайне неудобно, поставила его на пол и напоила некроманта морсом, аккуратно придерживая его голову.
— Спасибо, — тихо проговорил он, — забирай поднос и уходи, не то…
— Ну, вот и давно бы так, — перебила я, не дослушав, и опять всхлипнула. — А то выкает тут мне, дурак несчастный. Ты есть будешь или голодовку объявил?
Терин одарил меня фирменным пристальным взглядом (рентген, скажу я, отдыхает) и вдруг произнес:
— Дуся, почеши мне нос.
Я чуть не разревелась в голос. Бедный! Лежит тут с переломанными руками, даже нос почесать не может. Я ему его, конечно же, почесала, а у самой слезы ручьем бегут и сердце разрывается. Никогда мне никого так жалко не было… или не жалость это вовсе? Ой, Дуся, кажется, ты влюбилась, как последняя дура. И не в мага, не в брюнета своей мечты, а вот в это чудо природы беспомощное, грязное и… эх, дура ты, Дуся!
— Никуда я от тебя не уйду, — всхлипнула я.
Маг обреченно вздохнул.
— Иллюзию наведи, — шепнул он. — Охрана. Услышат.
Вальдор
В том, что я до сих пор наследный принц крови, начинаю сомневаться. Чувствую себя в последнее время чем-то вроде украшения дворца. Этакая горгулья на крыше. Выглядит эффектно, никому не мешает, но и пользы от нее — ноль. Если не верить, что она и в самом деле способна отгонять злых духов. Я в детстве верил.
Так вот, в темницу меня пустили. Мало ли кого я там хотел проведать. Мне сказали развлекаться, вот я и развлекаюсь таким вот своеобразным способом. А что, у нас, у золотой молодежи, разные могут быть предпочтения. Может, я в пыточную хотел заглянуть, нервишки себе пощекотать.
А дальше я делаю небольшую глупость. Ну, большую, зато вынужденную. Понятия не имею, где именно держат чернокнижника, и потому решаю просто поинтересоваться об этом у первого попавшегося стражника.
— Не следует Вам этого знать, Ваше высочество, — заявляет он мне и брови при этом хмурит.
Он заявляет об этом мне. Мне!
— Ты с кем разговариваешь, хам? — вежливо интересуюсь я, нежно поглаживая рукоять меча.
— С Вами, Ваше высочество. К пленнику я Вас не пущу.
Ага, не пустит. Значит, Терин где-то рядом.
— Я же тебя в капусту порублю, — ласково улыбаясь, произношу я, — ты здесь вообще кто?
Где-то из-за его левого плеча выруливает новый персонаж. О, судя по знакам отличия, десятник.
— Простите, Ваше высочество, — бормочет он, — но нам велено никого сюда не пускать.
— Кем велено?
— Их величеством.
— А с каких это, интересно, пор их величество стал закрывать для своего сына доступ куда-либо за исключением собственной спальни?
Десятник смущается. М-да, это я загнул. Отвечать на такие вопросы уж явно не в его компетенции. Делаю глубокий вздох, успокаиваюсь.
— Я хочу поговорить с чернокнижником Терином.
— Не велено.
— Что значит, не велено?!
А вот дальше я закатываю самый настоящий скандал. Кричу, размахиваю руками, топаю ногами, угрозы раздаю направо и налево, причем часть из них весьма экзотична. Стражники даже краснеют после некоторых особо экспрессивных выражений с моей стороны. А что? Фантазией я не
