Скотт нахмурился.

– Вот уж чего я ни видеть, ни слышать не хочу.

– Ну, тогда, может, подождешь в го́стеной, пока не пройдет репортаж? – предложила Лиза и, заметив промелькнувшее на лице мужа удивленное выражение, напомнила себе, что надо быть осторожной. Он не должен заподозрить, что ты планируешь уйти. Она заставила себя улыбнуться. – Извини, Скотт, извини, что получилось так резко. Я не хотела. Просто мне так жаль Бетси… Я все же надеюсь, что с нее снимут обвинения. Не представляю, как человек в здравом рассудке может поверить, что она убила Теда. Да, правильно, я познакомилась с ними, когда Тед уже был сильно болен, но Бетси так заботилась о нем, так его любила… Даже в тот вечер, когда он ударил ее, она не рассердилась на него, а только огорчилась.

– Люди видят все по-другому, – резко бросил Скотт, поднимаясь по ступенькам и позабыв об обещанном коктейле.

Дождавшись репортажа из зала суда, Лиза прильнула к телевизору и вся обратилась во внимание. У нее сложилось впечатление, что Дилейни Райт старается быть объективной, но информацию о том, что доктор Грант мог прожить еще лет пять, она сообщила почти неохотно. «Она не утверждает этого открыто, но, по-моему, говорящие не в пользу Бетси свидетельства не заставят Дилейни поверить в ее виновность», – подумала Лиза. Похоже, ведущую глубоко тронули показания общественных свидетелей, искренне и единодушно говоривших о доброте, отзывчивости и преданности Бетси мужу.

В половине седьмого, когда новостной выпуск закончился, Скотт спустился по лестнице.

– Извини за резкость, но ты же знаешь, как тяжело мне слушать все эти разговоры о бедняге Теде.

– Знаю и понимаю.

– Ну вот и хорошо. Ты ведь зарезервировала места в клубе?

– Да, на семь часов.

– Замечательно, но давай поедем чуть раньше и на разных машинах. Мне нужно заглянуть в больницу, проверить парочку пациентов.

«Или одну пациентку в твоем любовном гнездышке», – подумала Лиза и согласно закивала:

– Конечно, я ничуть не против.

Бетси Грант вышла из здания суда в сопровождении Роберта Мейнарда. Вышла, все еще пытаясь переварить информацию о том, что Тед мог бы прожить еще несколько лет. Она знала, как сильно играет против нее это свидетельство доктора Бевилакуа. Оставалось лишь надеяться, что выступления свидетелей, вызванных в суд для дачи показаний о ее репутации, произведут нужное впечатление.

Отвернувшись от уставившихся на нее многочисленных камер, Бетси поспешила к машине. Почти с самого начала процесса водитель Ричи Джонсон доставлял ее утром к залу суда и отвозил домой после слушаний. Она потребовала от Мейнарда соблюдения именно этого маршрута.

Адвокат организовал все так, чтобы они втроем – Ричи, Сингх и Карл – встречали ее каждое утро и провожали в здание суда. Однако Бетси не сказала, что ей нужно сохранять спокойствие и ясность мысли, а его утомительные заверения в успехе были нежелательны, так как мешали сосредоточиться.

Как обычно, сегодня Бетси отговорилась от приглашений подруг пообедать и отклонила предложения приехать и погостить.

– Мне хочется тишины, – извиняющимся тоном говорила она. – У меня кружится голова.

Все понимали, все соглашались, но Бетси знала – они беспокоятся, тревожатся за нее. «Я и сама тревожусь», – с отчаянием думала она. Время от времени Ричи посматривал в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что его пассажирка в порядке, но ни она, ни он не пытались заговорить друг с другом.

Вернувшись домой, Бетси обнаружила, что Кармен, как обычно, готовит обед. С понедельника по пятницу она делала все как всегда, и никакие попытки убедить ее отступить от привычного распорядка не помогали. Если домработница не приходила по субботам и воскресеньям, то только лишь потому, что Бетси обещала провести выходные с друзьями.

«Раньше, до смерти Теда, Кармен обычно готовила для него ранний ужин, Анжела подавала на стол, а я сидела рядом с ним», – вспоминала Бетси. Закончив, он чаще всего отправлялся спать, а она либо шла в спортзал, либо в кино, а бывало и обедала с друзьями в клубе.

С друзьями… или с Питером. Но не часто, раз или два в месяц.

– Делайте, как вам удобно, мисс Бетси, а когда спуститесь, вас уже будет ждать бокал вина.

Каждый вечер Кармен говорила одно и то же, но это не раздражало, а успокаивало. «Она заботится обо мне», – подумала Бетси. А вот поговорить с Питером нельзя. После того звонка в день дачи показаний она попросила его больше не звонить до окончания процесса: «Насколько я могу судить, мой телефон прослушивается. Возможно, и твой тоже».

Зябко. Сняв жакет, Бетси не стала надевать топ с длинными рукавами, а предпочла теплый короткий, до колена, халат. Снова и снова она отгоняла пугающую мысль о том, что на следующей неделе ей предстоит самой давать показания под присягой.

Кармен уже приготовила для хозяйки комнату: включила свет, настроила термостат и поставила на коктейльный столик бокал вина.

Близилось время шестичасовых новостей. Бетси вполуха прослушала сообщения об автомобильной аварии на мосту Верразано-Нэрроуз, ограблении в Центральном парке и мошенничестве какого-то домовладельца.

Потом на экране появилась Дилейни Райт, и Бетси с замиранием сердца выслушала то, что уже знала. Как доктор Бевилакуа показал, что Тед мог бы прожить еще несколько лет или даже больше. «Меня признают виновной в убийстве Теда, – подумала она. Но такого не может быть. Просто не может быть. Когда я отправлюсь до конца жизни в тюрьму, забудут ли все обо мне?» А может быть, лет через двадцать «Проект “Невиновность”»[7] поможет доказать, что я этого не делала, и меня выпустят с самыми искренними извинениями? Через двадцать лет мне будет шестьдесят три.

Дилейни Райт закончила, и Бетси выключила телевизор. Но лицо телеведущей оставалось перед ее глазами. Подводя итог показаний доктора Бевилакуа, молодая женщина как будто старалась скрыть огорчение, вызванное ответами эксперта.

Кармен позвала хозяйку обедать. Аппетита не было, но Бетси заставила себя съесть телячью отбивную с овощами. «Не хватало только упасть в обморок в зале суда, – подумала она. – Тогда меня уж точно сочтут виновной».

Наливая кофе, Кармен снова вспомнила о пропавшем браслете.

– Как хотите, мисс Бетси, но в доме уголка не осталось, куда бы я не заглянула. Его здесь нет. Вы не думаете, что о пропаже надо заявить? Я забирала сегодня почту и видела счет из вашей страховой компании. Тот браслет ведь все еще застрахован?

– Да, застрахован. Спасибо, Кармен. Я так и сделаю. Глупо оплачивать страховку и не воспользоваться ею, зная, что мы уже никогда не найдем украшение.