опция имеется! Какой ужас!» – пуще прежнего расплывалась она в довольной улыбке.

И увяла, вспомнив, как влезла вчера с тем парабеллумом, не вовремя выскочившим в голове.

«Или вовремя?» – вдогонку первой мысли подумалось Аглае, и она снова улыбнулась, вспомнив, как он ловко подхватил эту цитату.

Сделав подробный доклад, напомнив начальству о некоторых важных юридических моментах и обсудив с тем же начальством один заковыристый вопрос, Игорь передал слово следующему докладчику. Расширенное совещание переключилось на другие направления и отделы, а Шагин дальше просто, что называется, отбывал номер, слушая вполуха и думая о своём.

Ну как о своём… Вряд ли предмет, занимающий его мысли, можно было назвать своим, поскольку думал Игорь Борисович об Аглае Зориной, со вчерашней ночи постоянно возвращаясь к ней в воспоминаниях и мыслях и от этих самых дум непроизвольно начиная расплываться в улыбке.

Э-эх, вот нравилась она ему – и всё тут. Да ещё как нравилась!

Такая вот острая, ироничная, занозистая, с характером таким… хорошим таким, правильным характером. И эта её потрясающая улыбка, с ямочками на щеках. А глаза! Ясные, насыщенно-синие, удивительные.

«Ладно, ладно! – одёргивал себя Игорь, посмеиваясь над своей реакцией на девочку. – Сначала надо разобраться с её делом».

А дело на поверку выходило не таким уж и простым, как могло показаться на первый взгляд. Одно то, что всплыл этот её брелок, который вот никуда никаким боком не вписывался, не встраивался ни в одну из возможных версий преступления… Ладно, и об этом позже. Шагин до сих пор не принял решения, посвящать ли Коломийцева в данный факт или всё же попридержать информацию, чтобы не подставить Аглаю зазря.

Да, Серёге Коломийцеву Игорь позвонил рано утром первым делом. Насколько это было приемлемо рано. И даже застал приятеля уже находящимся на работе в своём служебном кабинете.

– Привет, Серёж, – поздоровался Шагин с товарищем.

– О, привет, Игорь, – тепло поприветствовал Коломийцев. – Снова по делу звонишь?

– Да, если честно, сам ещё не понял: по делу, или не очень, или вовсе не по делу, – поделился сомнениями Шагин.

– Как ты закрутил-то, – усмехнулся Коломийцев и предложил: – Ну, давай излагай, вместе подумаем, по делу или нет.

– Излагаю, – усмехнулся в ответ Игорь. – Помнишь, где-то месяца два назад я просил тебя навести справки по одному деятелю?

– Помню, конечно, – подтвердил Сергей.

– Так вот, кренделя этого убили.

– Вот как, – не сильно удивился Коломийцев и спросил: – А ты к этому делу каким образом? – И вдруг, видимо, вспомнив подробности того запроса от Шагина, насторожился: – Он ведь вроде сосед Музы Павловны? Её, что ли, задело?

Бабушку Игоря прекрасно знали все близкие институтские друзья Шагина, в числе которых находился и Серёга Коломийцев.

Ну ещё бы они её не знали и не любили – Муза Павловна принимала в своём доме всех друзей и подруг внуков, всегда серьёзно кормила и баловала дивной выпечкой, а ещё выслушивала их исповеди, помогала в трудных ситуациях, могла оставить у себя переночевать, если некуда было деться, а то и вовсе пожить какое-то время и нещадно гоняла Игоря и его одногруппников по профильным юридическим дисциплинам, натаскивая перед экзаменами.

– Да ну, – усмехнулся Игорь, отвечая Коломийцеву, – кто ж на Музу Павловну бровь поднимет?

– Ну, это-то да, – хмыкнул многозначительно Сергей.

– А вот её соседке, которую бабушка опекает, рикошетом-то прилетело, – пояснил Игорь и внёс уточнения: – Вернее, пока непонятно, прилетело или нет, но следователь ваш девочку напряг. Она обнаружила труп убитого в его квартире и проходит как свидетель.

– А кто ведёт дело?

– Викторов Андрей Фёдорович, – ответил Игорь и детализировал: – Он выдвинул версию о причастности девушки на основании найденных на месте её отпечатков и того, что на видео в тот день и накануне не было зафиксировано никого постороннего, только жители подъезда, а у девушки с убитым имелся затяжной бытовой конфликт из-за кота Музы Павловны. И жили они на одном этаже. Этот Викторов вообще как?

– Да нормальный мужик, – дал оценку сослуживцу Коломийцев, – толковый следователь, к нам из Курска перевёлся.

– Понял, – принял информацию Игорь и спросил то, ради чего, собственно, и позвонил: – Я бы хотел ознакомиться с подробностями дела, насколько это, конечно, возможно.

– Попробую узнать, поговорю с Викторовым, – выказал готовность помочь Сергей. – Но пока ничего большего обещать не могу.

– Да это понятно, – согласился Шагин.

– А ты с девушкой беседовал? – поинтересовался Коломийцев.

– А то как же, – подтвердил Игорь и усмехнулся, – но, что более важно, с ней беседовала, – выделил он голосом последнее слово, – и считай, что сняла показания, Муза Павловна.

– О как, – подивился следователь и усмехнулся: – Тогда это серьёзно. – Но всё же переспросил: – Ну а ты-то что скажешь?

– Да сто пудов никаким она боком к этому делу, – твёрдо заявил Шагин. – Ты же понимаешь, я бы к тебе не обратился, если бы были хоть какие-то сомнения. Хотя убийство-то грязное, замороченное.

– Принял, – по-деловому сообщил Коломийцев и завершил их разговор: – Ладно, я отзвонюсь, когда наведу справки, думаю, в течение рабочего дня.

– Договорились, – ответил Игорь.

Коломийцев позвонил, когда Шагин выходил вместе с коллегами из конференц-зала, в котором только что закончилось расширенное совещание.

– Приветствую ещё раз, – поздоровался Серёга отчего-то деловым тоном.

– И тебе привет, Серёж, – отозвался Шагин.

– Слушай, Игорёш, справки по тому вопросу, которым ты интересовался, я навёл. Давай пересечёмся где-нибудь сегодня вечерком и поговорим.

– Ага. – Шагин понял, что, как он и подозревал, не всё просто с этим делом. Да он и не сомневался, что непросто. – Во сколько освободишься?

– Если никуда не дёрнут, то часов в семь.

– Давай тогда поужинаем, – предложил Шагин.

– Отличная идея, – согласился Коломийцев.

Они выбрали кафе, устроившее обоих качеством кухни и местом расположения, договорились теперь уж на конкретное время и попрощались до встречи.

«Чудеса, чудеса, небывальщина!» Сегодня Аглая Сергеевна умудрилась прийти домой не в ночь-полночь и даже не вечер-вечер совсем перед ночью, а в приличные, нормальные девятнадцать тридцать.

А почему?

А потому, что, погрузившись в свои воспоминания об Игоре Борисовиче Шагине и в размышления об убийстве, о следователе Викторове и об улике, украденной ею с места преступления, а также в предположения о том, какие негативные последствия может иметь данное её действие, Аглая и не заметила, как сделала всё, что запланировала на сегодня, и даже кое-что сверх того.

Но, честно признаться, про улики и всё такое прочее ей было не очень-то интересно, мысли о господине Шагине определённо доминировали в голове Глашеньки Зориной.

Выйдя из лифта на площадку этажа, Аглая увидела девушку, стоявшую у дверей квартиры, в которой проживал Антон. Как