Поняв, что его не переубедить, Анна согласилась. Прочитав про себя молитву, она украдкой попросила святых защитить их. Что поделать, раз ее наставник так мало знал о здешних местах, где легенды тесно переплетались с явью. Быть может, он и поверил бы, случись ему встретиться с демонами и увидеть их своими глазами, но Анна надеялась, что этого никогда не произойдет. На всякий случай она тихонько попросила защиты и у своего, туземного божества – не имея возможности поднести дары духам местности, Анна тайком обратилась к Радже Онтонгу, покровителю удачи.

Но тот не услышал ее просьбу, и вовсе не потому, что не существовал. Раджа Онтонг в это время был занят: он развлекался, оставив удачу и невезение людей на волю случая.

Картина, за которой сейчас наблюдало ветреное божество, привела бы брата Рикарду в ужас. На небольшом уступе горного склона жуткое существо исполняло дикий, неистовый танец. Чудовище казалось дьявольской пародией на человека: огромное, мосластое, с гривой спутанных волос и большими уродливыми грудями, болтавшимися до пояса, оно размахивало руками, кривило морду в зубастом оскале, изгибалось и кружилось, подвывая в такт своим движениям. Вскидывая ноги, проходилось по самому краю, рискуя сорваться с обрыва, но чудом удерживало равновесие и вновь шло на круг.

Выше, на карнизе, сидели Раджа Онтонг и Наго в облике человека – дракона узкий выступ не вместил бы. Онтонг равномерно бил в гонг, то ускоряя, то замедляя ритм, и с любопытством наблюдал, как существо невольно начинает подчинять танец этому ритму.

–  Довольно, –  сказал наконец Наго. – Ты совсем ее загонял. И когда только тебе надоест!

–  Это зрелище мне никогда не надоест, –  рассмеялся Онтонг, застучав с удвоенной скоростью. Чудище запуталось в собственных ногах и едва не повалилось на землю. – В конце концов, не так уж много на твоем острове развлечений.

Тем не менее он остановился. Чудовище замерло, будто не веря в свою свободу, зло сверкнуло глазами в сторону мучителей и рывками двинулось прочь, спеша скрыться за гребнем горы. Онтонг высоко подбросил гонг, тот блеснул и исчез.

–  Тогда расскажи что-нибудь занятное, –  попросил он и улегся, подперев рукой подбородок. – Я давно у тебя не был. Что тут произошло за это время?

–  Ничего, способного тебя заинтересовать. Здесь редко что-то происходит.

–  Возможно, оно и к лучшему, что есть такое место, где ничего не меняется. Это успокаивает.

Они помолчали немного, наблюдая, как тонкие облака из багряных становятся лиловыми. Наверняка небо к ночи затянет тучами, и под утро прольет дождь. После того, как стихли удары гонга, тишина казалась совершенной.

–  Тебя пугают перемены? – спросил Наго и посмотрел на друга, прищурив золотые глаза. Лицо Онтонга оставалось безмятежным, но дракон знал, что под этой маской таится беспокойство.

–  Только не делай вид, будто тебе они безразличны! – Онтонг нахмурил брови, словно начерченные тушью на белоснежном лице. – Чужаки распространяются по округе, как саранча. Не боишься, что завтра они придут и на твой прекрасный остров? И твоему покою настанет конец.

–  Вокруг много мест гораздо привлекательнее. Что им до моего острова, где ничего нет, кроме драконов, гор и песка?

–  Еще есть ты, –  бог удачи сел, скрестил ноги и повернулся к собеседнику, по-птичьи склонив голову. – Узнав об этом от местных, люди с Запада наверняка попытаются тебя разыскать.

–  Они не меня ищут, а золото.     

–  Все люди одинаковы, –  промурлыкал Онтонг. – Гоняются за призраком счастья. Наивно полагают, что богатство сможет сделать их жизнь не такой невыносимо мучительной. Они ищут чуда, Наго.

–  Балаганных фокусов, –  презрительно хмыкнул дракон.

–  Облегчения своих страданий.

–  Земная жизнь и есть страдание.

–  Ой, только не начинай опять об этом! – Онтонг закатил глаза и скривил лицо в гримасе, изображающей скуку. – Такие рассуждения нагоняют уныние. Кстати, об унынии. Ночь наступает, а здесь она темна, скучна и годится лишь для крепкого сна без видений. Полетели куда-нибудь, где музыка, танцы, огни и угощение! Побываем на празднике, устроим какую-нибудь забавную штуку. Когда ты в последний раз покидал остров? Я даже вспомнить не в силах!

В ответ Наго лишь улыбнулся и молча покачал головой. У него было то особое созерцательное настроение, когда легкой тенью скользит по краю сознания пронзительная и чистая тоска, очищая ум от суеты и делая его до прозрачности ясным. Нарушать это хрупкое состояние грубыми развлечениями не хотелось.

–  Все еще ждешь ее? – спросил Онтонг вкрадчиво. Бог удачи прекрасно умел тревожить покой, даже не сходя с места.

–  Я всегда жду, –  отозвался Наго. Он не стыдился своих привязанностей.

–  Никогда мне не понять твоих поступков в этой истории. Ты ведь так и не сказал, почему тогда с ней не встретился, раз ждал.

–  Потому что она приехала не от того, что скучала в разлуке. Не за советом и добрым словом. Она искала меня, сама не веря в мое существование! Мог ли ты представить такое?

Онтонг зевнул, потянулся, отчего алые, расшитые золотом рукава его шелкового одеяния соскользнули к локтям, обнажив изящные запястья. Судя по удивленному взгляду, он все-таки не понимал.

–  Явился бы перед ней во всей красе и развеял сомнения. Это же люди, они готовы поверить во что угодно, если оно поразит их воображение.

–  Я не собираюсь никого поражать! – взвился Наго и добавил уже спокойнее: –  Если она любит меня, верит мне, то придет. Обязательно вернется. А если нет… Я не стану вмешиваться в чужой выбор, устрашением, обманом и трюками туманить ей разум.

–  Выбор? Чей, глупых людишек? – изумился Онтонг. – Какой у дурака может быть выбор? Если за эту девчонку его не сделаешь ты, то сделают прохвосты с Запада. Она была в твоем волшебном саду и не замечала его перед собственным носом, можно ли затуманить разум сильнее?

–  Кто знает, был ли сад, в котором бродила она, тем же, что видим ты или я. Впрочем, неважно. Лучше скажи, что бы ты почувствовал, узнав, что в тебя не верят. Неужели унизил бы себя попыткой доказать собственное существование?

–  Пф! Пусть кто-то посмеет не проявить достаточного почтения – поглядим, как он запоет, когда удача от него отвернется. Но мы засиделись, смотри, уже небо на западе совсем потемнело. Там, за Островом Риса, надвигается шторм, я вижу, как молнии отражаются в бушующем море. Посмотрим, какие из кораблей смогут выстоять?

Лениво, будто нехотя, Наго встал, выпрямил спину, и через мгновение на месте худенького юноши возник белый с золотом дракон. Легко, словно невесомый, он оторвался от земли и ослепительной стрелой взмыл в темно-синее небо.

Онтонг проводил его глазами, неспеша поднялся, оправил складки своего роскошного одеяния, перебросил за спину шелковистые длинные пряди, смахнул с плеча невидимую соринку и медленно растаял в воздухе, оставив лишь след из едва уловимых ароматов лотоса и чемпаки. Наступало самое хлопотное время для бога удачи: сезон штормов, темная половина месяца деста.